Виталий Сертаков - Демон против Халифата

Равновесие нарушено.

— Мир дням твоим, Мама, — хором произнесли двое мужчин, оправляя косицы. В их бородах звенели сосульки.

— Мир дням, тепла вам, — приветливо кивнула Хранительница. — Лошади здоровы? Волки целы?

Хранительница нервничала, потому что один из мужчин показался ей незнакомым. В деревню крайне редко наезжали чужаки, а на аудиенцию к Хранительнице Книги их мог привести лишь человек приближенный. Впрочем, вошедший первым был одним из близких братьев…

— Благодарение заступникам, все целы, — привычно проговорил старший из мужчин, седой и высохший, похожий на шуструю ожившую мумию. Он повернулся, отыскивая икону, но, не обнаружив искомого, перекрестился на пустой угол.

Мама Анна насмешливо хмыкнула. Пришлый остро глянул из-под седых бровей, но Хранительница уже закрыла лицо широкой дымящейся чашкой. Она задышала свободнее, поскольку узнала, наконец, второго посетителя. Впрочем, удивление все равно осталось; этот человек с плоским невыразительным лицом, с черными щелочками глаз, только казался молодым…

— Приятно видеть тебя другом, брат Цырен, — улыбнулась Анна.

— Приятно думать, что мы всегда остаемся друзья, — с легким акцентом произнес бурят. Разоблачившись, он остался в желтой накидке; бритую голову покрывали непонятные письмена.

— Разве нет, Мама, в обители твоей иконы? — ровно полюбопытствовал седой старик.

— Я просила тебя, Исмаил, не поминать мертвых богов…

— Разве ты сама хоронила бога, что считаешь его мертвым? — все так же, не повышая голоса, откликнулся Исмаил.

Юные прислужницы затаили дыхание.

— Я тебя поздравить хотела, — сменила тему Анна. — Валдис сказывал, избрал тебя Урал старшим Хранителем меток. Так ли?

— Избрали, сестра, благодарствую…

— Высока честь, брат. Скажи теперь, тебе старейшины поручили следить, что мне надлежит в избе держать? — нанесла удар Анна.

— Но, сестра! Качальщики признали Того, кто умер на кресте, да святится имя его, — беззвучно добавил Исмаил и снова перекрестился. — Ты не можешь отменить общее слово…

Анна Третья поморщилась.

— Я ваших сходов не касаюсь. Неугодна стану Совету родов — так уйду в скиты, Книгу передам. А насильно поклоны бить не заставите! Поклонились Кузнецу, теперь и богам его поклоняетесь…

Исмаил крякнул, незаметно придержал за локоть своего молчаливого приятеля. Тот дипломатично поклонился, сел поодаль на лавку, занялся едой в своей чашке.

— Не забыла ли ты, сестра, что Кузнец внуков наших в Петербург, в учебу взял, что охраняет их, да каждый год оброк по всем лесным поселкам рассылает? Разве не обещались мы, что взамен примем веру прежнюю, лишь бы братоубийство сдержать?

Под пристальным взглядом Исмаила Анна Третья смутилась. Вместо того чтобы продолжать спор на скользкую тему, она отодвинула полог и вынесла гостям последнюю из кожаных тетрадей.

Ее не оставляло чувство, что гости таят дурную весть.

— Вот оно, что ты просил… Это поважнее крестов ваших будет…

— Так Валдис уже тута? — привстал Исмаил, завидев в щель лежащего у печи отшельника.

— Притомился. Почитай, двое суток без продыху вещал… — Анна махнула девкам, чтобы ставили горячее, мясное. — Аль будить?

— Нет уж, пусть его, — Исмаил распустил веревку, стягивающую на затылке косички. На волосах его до сих пор играл иней. — Все едино, сам не разберет, чего натолковал…

— Это точно, дед Валдис мудрено говорит, — неожиданно мелодично рассмеялся Цырен. Он принял у девок вторую свечу и вместе с наставником склонился над Книгой.

Анна перечитывала эти строки уже трижды, но все равно затаила дыхание.

«…В ночь на шестнадцатое января Хранитель памяти Валдис, сын Хранителя меток Ивара и почтенной Оксаны Второй, имел видение ясное… Бежит от северных болот седой волк светлоглазый, на загривке у него заяц дохлый скалится, а следом за ним волчонок спешит, подвывает. В глазах того волка — холодный огонь буйный, никакая преграда его не удержит. Как ударит зверь лапищей, стонет матушка-земля, сосны на корню засыхают, а заместо мягкого мха железом земля оборачивается… Поспешает зверь северный, но как не торопиться, по сторонам от железной тропы два аспида гонятся. Гнилью они плюют, не дают волку оторваться. Слева аспид желтый, как зрачок тигра, плюет гнилью желтой; смердит от яда того землица, мрут черви в ней, пчелы на лету дохнут… Аспид правый, напротив, темен и лохмат, по тени скользит, мрак души человечьей его питает, а поперек дорожки волку светлоглазому летит слюна ядовитая. Глаза и уши волку аспид лохматый выгрызти хотит, все ближе подбирается. Бесится волк, на сторону метнуться бы рад, да заяц дохлый на плечах к земле давит, держит цепко…

За хвостом волка бегут стаи послушные, рвутся сквозь буреломы северные, грудями льды ломают, рвутся на восток, к глубокой теплой воде. Мерзости в той восточной воде так много намешано, что дыхание зловонное на два дня вперед от нее летит, но волку северному сладостно его вдыхать… Оглядается порой зверь, да роняет в землю клык, кровью облитый, со звездой ясной на гребне, и там, где он клык уронит, спотыкаются несколько псов его, да навечно остаются, стеречь пропажу… Широко бегут стаей, ан не пролезть стае в игольное ушко, в щелочку малую, меж валунов медвежьих, только один волк, прижав уши, проползет, а за ним — остальные. Пахнет железом меж валунов сырых, да не ждут псы ярости от железа, лижут пятки волоку, ведь ему металлы послушны. Не ждут вреда, да в щели узкой затаилась злоба великая, против нее ворожба бессильна…»

— А дальше? — разом выдохнули мужчины.

— Дальше — ничего… Уснул Валдис, затем уж о рыбном промысле заговорил…

— Как всегда! — стукнул кулаком старик. — Устал, уснул, нету точных пророчеств…

— Точнее некуда, однако… — Бурят Цырен полотенцем промокнул испарину с голого темечка, придвинул тарелку с блинами. — Жив будет ваш президент, дойдет до Байкала…

— А потом, после Байкала?

— Потом — неведомо.

— Пошто ж не подмогнете ему? — недобро усмехнулась Анна, осторожно обернулась на дверь в покой, где спал Валдис. — Коли не напутал отшельник, стало быть, болота Желтые вовсю тайгу жрут…

Привлеченный запахом жаркого, под потолком захлопал крыльями мурманский летун, огромный, седой, с перебитым клювом. Мама Анна, не глядя, взяла из чашки кусок мяса, кинула в темноту. Вампир чавкнул, снова выжидательно затих.

— Против болот Кузнецу китайские братья помогут, об том уж давно промеж ними решено, — уклонился Исмаил.

— Вот только, как помогут? — сердито встрепенулась Анна. — Вакциной помогут? Хороша помощь будет, болото точно вымрет. А вместе с болотами и нам конец…