Рабочий день - Вильма Ширас
— О, нет, — сказала мать девочки, разбивая яйца на сковороду для других медиков. — Я понимаю, что вы имеете в виду, доктор. Я уже хорошенько вымыла всё, и мы больше не будем думать обо всём этом, кроме разве того, что этот человек жив, и всё хорошо, что хорошо кончается. Вы делаете замечательную работу, и для нас большая честь принять в ней участие.
— Расскажите по вашу работу, — попросила девочка.
— Ладно, расскажем, — ответил Кенни.
И они с Бенсоном по очереди рассказали об истории работы, появившейся ещё в середине двадцатого века, без малого шестьдесят лет назад.
…И некоторые из ранних методов оживления не работали должным образом, — сказал Бенсон девчушке, слушавшей его с широко раскрытыми глазами. — Некоторые действовали наугад, а у некоторых были другие проблемы. Нужно было хранить людей в холоде, понимаешь, в очень холодном месте, заморозить их, если получится. Иногда, даже сейчас, когда ноги отрезают таким образом, нам не всегда удаётся успешно приживить их обратно.
— Вы можете заставить людей вернуться с того света, от чего бы они ни умерли?
— Если какая-то часть человека повреждена, если это жизненно важная часть, мы ничего не можем сделать. Мы надеемся, что когда-нибудь у нас будет такие же банки запасных органов, как существующие теперь банки крови. Но мы можем спасти людей, умирающих во время операций — извлечь пулю из сердца или что-то в этом роде. Мы даём хирургу закончить операцию, а затем возвращаем пациента к жизни.
— Заканчивайте, — сказал Кенни. — Давайте вернёмся к Ричи. Мы можем сделать ему переливание, пока парни закончат есть.
— Подождите пожалуйста, — остановила его девочка. — А женщины тоже могут у вас работать?
— В нашем Центре их двое, — сказал Кенни. — Мэри Херст и Сью Перкинс. Вчера они спасли маленькую девочку — она упала в рыбный пруд и ударилась головой, и когда мать нашла её, она была уже мертва. Завтра она уже будет бегать по двору, пока не свалится туда снова.
— А что нужно для этого сделать? Могу я?..
— Конечно, заходи к нам как-нибудь, поговорим, — сказал Бенсон, взглянув на часы.
Когда они вернулись в Центр, то обнаружили, что пятая бригада вернулась и как раз заканчивала составлять отчёт.
Голос Питерса звучал сердито. Он повернулся к ним, когда они вошли.
— Этот человек нашёл своего отца мёртвым в постели, не знал, как давно тот мёртв — они думали, что он задремал, — и что? Потом он вызвал семейного врача, а не нас, и потерял ещё полчаса! К тому времени, когда доктор позвонил нам, было уже слишком поздно.
Коллинз снял телефонную трубку.
— Полиция? Отдел по расследованию убийств, пожалуйста. Да… Центр Оживления. Задержка вызова привела к невозможности оживления… Да… Нет, нет никаких доказательств того, что это было убийство. Возможно, преднамеренная задержка сообщения о смерти; и они вызвали семейного врача вместо нас… Да… Они вообще не звонили нам; это сделал врач… Да… Некоторые люди думают, что они всё ещё живут в средневековье, неужели можно быть настолько тупыми? Назначено расследование. Хорошо, спасибо.
Он повесил трубку.
— У них возникнут серьёзные проблемы с законом из-за всего этого, — сказал Коллинз.
Снова прозвучал звонок.
— Центр Оживления, — сказал Коллинз в трубку. — Да… Вышибла себе мозги, да. Ладно, отправляйте отчёт.
Он повернулся к остальным и сказал.
— Это была ваша старушка. Та, о которой мы говорили раньше. На этот раз она своего добилась.
Кенни перекрестился.
— Бедная женщина, — сказал он. — Хочется верить, что она была не в своём уме. Я бы никогда не подумал, что она способна на такое. Я тоже её знал.
— Она оставила записку, — тяжело вздохнул Коллинз. — Написала, что умерла по праву и по воле Божьей, и люди не имели права идти против этого и возвращать её к жизни, поэтому она собирается всё исправить. Она написала, что это — не самоубийство.
Никто ничего не сказал в ответ. Врачи Центра Оживления целую минуту сидели молча.
Затем снова зазвенел телефон, и Коллинз потянулся к трубке.
© Перевод: Андрей Березуцкий (Stirliz77)
