Щит будущего - Марина Васильевна Медведева
– Не вижу причин закрывать свою станцию, – нахмурился Мигель. – Миллиарды американцев верят в наш успех. Мы не можем сказать: простите, не получилось, деньги налогоплательщиков потрачены зря.
– Разве суть в том, какая из станций запустит проект? Терраформирование – наше общее дело. Все мы – прежде всего земляне, Мигель.
Мигель загадочно улыбнулся:
– Не скажи, Вера. Цель у нас общая, но интересы разные. Если закроют станцию, где наши люди найдут работу?
– Эту проблему можно решить. Распределим людей между оставшимися станциями, дадим работу и жилье.
– Получается, они будут трудиться на другие страны. Ты же знаешь, США не в ладах с Китаем.
– Пора оставить межнациональные распри в прошлом, Мигель, и сосредоточиться на общем будущем. Если бы вы не тратили столько сил и средств на поддержку военных конфликтов, возможно, не пришлось бы закрывать вашу станцию.
Мигель злобно сверкнул глазами – Вера невольно отпрянула от голо-экрана.
– Я остаюсь при своем мнении, Вера. Станция «Открытие» продолжит работу. Чего-бы это не стоило. Ты знаешь, у меня в правлении ООН большие связи. Нас не закроют, а вот вашему «Заслону» есть чего опасаться. Сегодняшняя разгерметизация поставила ваш проект под угрозу. Если вы не можете обеспечить элементарные меры безопасности на станции, где гарантия, что ваш плазменный щит не выйдет из строя?
Он отключился, а Вера наморщила лоб и тяжело вздохнула. До каких пор это будет продолжаться? Терраформирование Марса – основа выживания человеческой расы. Оно требует огромных затрат и технологий. Без щита они не смогут запустить магнитосферу Марса. Значит, Марс не сможет удерживать атмосферу. И жизнь на планете без защитных куполов так и останется недостижимой мечтой человечества.
Щелкнул сигнал связи. На голо-экране появилось скуластое лицо Юрия Гринева из ОВР.
– Юра, удалось узнать, кто виновен в разгерметизации отсека Д1?
Гринев устало прищурил глаза, покачал головой.
– Я проверил все записи с дронов наблюдения. С наружной стороны купола в течение последних суток работали только роботы—ремонтники. Вероятно, один из них повредил стыковочный шов в отсеке. Это и стало причиной.
– Разве это возможно? – усомнилась Вера. – Эти роботы запрограммированы на восстановление повреждений, а не наоборот.
– Вероятно, кто-то из работников станции внес изменения в программу работы робота, – предположил Гринев. – Мой отдел допросит каждого техника из тех, кто имеет доступ к роботам для наружных работ.
– Отправь мне отчет с протоколами допросов, когда закончишь. Вредитель на станции – с таким мы еще не сталкивались.
– Вера, я по-прежнему считаю, что ИИ виновен в этой аварии. Каждый сотрудник станции прошел тщательную психологическую проверку. Мы здесь все в одной лодке и каждый день рискуем своими жизнями на планете, где нет атмосферы, но есть убийственная солнечная радиация.
– Думаешь, есть связь между убийством Верстовского и повреждением купола?
Гринев сверкнул глазами и согласно кивнул:
– Такие совпадения – редкость. Верстовский умер именно в том отсеке, откуда выпустили воздух. К тому же не естественной смертью, а с помощью яда.
– Но зачем давать ему яд, если утечка воздуха может убить гораздо быстрее и без подозрений на насилие?
– Может, убийца не знал, что Верстовский направится в этот отсек? – пожал плечами Гринев.
Вера отключила связь и встала с кресла. Она решила лично сходить в Д1, чтобы разобраться: что именно заинтересовало Верстовского в старых базах данных?
Она вышла наружу и направилась по другой травяной дорожке – из мягкого клевера – в сторону высокого здания хранилища. Десятиэтажная постройка примостилась рядом с одной из крепких опор, на которых держался купол. Сам купол внутри разделялся на множество отсеков, каждый из которых можно было изолировать от других с помощью выдвижных перегородок. В случае аварии все перегородки опускались и блокировали отсеки до отключения аварийного сигнала. Станция становилась похожей на многоквартирный дом, где за закрытыми дверями кипит разнообразная жизнь.
Первоначально в здании хранилища располагался научный центр «Заслона». Здание строили одновременно с куполом и снаружи оно походило на тюрьму: серое, с решетками на окнах вместо стандартного прозрачного пластика, с двумя выходами, прочно закрытыми на старинные кодовые замки. Под землей здание соединялось туннелями-переходами со всеми НИБ «Заслона». «Подземные» колонии были одним из первых вариантов жизни землян на красной планете. Но впоследствии этот проект вытеснили более дешевые в строительстве купола.
Первоначально колонизация Марса подразумевала не жесткое и затратное терраформирование, а более «мягкий» вариант – экопоэзис. Сеть космических станций с замкнутой экосистемой давала возможность людям существовать без привлечения внешних ресурсов планеты. Но такие колонии не могли вместить миллиарды землян, и со временем ООН запустило проект терраформирования.
Вера подошла к стальной двери и нащелкала шестизначный код. В целях безопасности код хранилища менялся каждые сутки. Утром начальник службы охраны станции приносил Вере новый код, написанный маркером на листке бумаги. Вера заучивала шесть чисел и отправляла листок в утилизатор. Такие меры безопасности приняли после неудачной попытки ИИ взять под контроль две «неэффективные» станции.
Хранилище – важный объект. Здесь содержались блоки памяти о жизни станции «Заслон» за весь период ее существования. Научные разработки, история, кадры, личные дела, экономика, сельское хозяйство, геология и многое другое хранилось на полках хранилища.
Вера вошла в здание и поднялась по железной лестнице на пятый этаж. Внутренних дверей в хранилище не было. Из-за этого при разгерметизации купольного отсека, все хранилище быстро лишалось воздуха.
Тело Верстовского давно убрали, и в отсеке было пусто. Вера прошла меж стеллажей, заполненных блоками данных, и прочитала надписи. Здесь хранились данные по кадровым перестановкам «Заслона» за последние двадцать лет. Странно! Что искал главный инженер Верстовский? В его обязанности входило управление жизнеобеспечением «Заслона», никак не кадры. Вера включила связь и вызвала Гринева:
– Юра, отправь-ка в хранилище своих ребят. Пусть заберут блоки из отсека, где нашли Верстовского и внимательно все изучат.
– Там же данные о персонале станции. Что в них может быть криминального?
– Что-то есть, иначе зачем было убивать главного инженера именно здесь?
– Есть, шеф, – вздохнул Гринев. – Отправлю Ларчину и Соколова. Они лучше всех умеют искать иголку в стоге сена. Но это займет много времени.
– Времени у нас нет, – отрезала Березкина. – Мне нужно встретиться с начальником индийской станции «Бомбей». Камал – хитрый жук и непременно разыграет козырь с убийством Верстовского. Раньше они с Родригесом соперничали, но теперь, когда их станции под угрозой закрытия, могут спеться и сильно навредить нам в ООН.
– Будет сделано, шеф. Я сейчас же отправлю группу для изъятия блоков, и мы начнем проверку.
Гринев отключился, а Вера провела рукой
