Бесчувственность - Майго
– Вы можете рассказать подробнее?
Силен поднял голову и начал осматриваться вокруг, он остановил взгляд на мне и задумался, затем снова опустил голову и начал рассказ: «Мой отец часто уходил из дома и пропадал на месяц и больше. Маме приходилось работать за двоих. Каждый раз, возвращаясь с запоя, отец умалял маму о разводе, но она успокаивала его, говоря, что всё измениться в лучшую сторону. Она любила его, и, наверно, считала, что только семья и удерживает от окончательного падения на дно. Со мной отец редко общался, лишь смотрел укоряющим взглядом. Может он считал меня причиной сложившихся обстоятельств, или винил себя за то, что не может дать своему ребёнку лучшей жизни, этого мы больше не узнаем.
Отец слишком сильно нас любил, но у него не было сил работать ради счастливого будущего. Он был слаб и нашёл выход из всех проблем.»
– Как вы отреагировали, узнав о его смерти?
– Я был напуган.
– Чего вы боялись, Силен?
– Я боялся реакции мамы, она всегда говорила о том, что папа замечательный и добрый человек, наполнивший её жизнь смыслом и подарившим счастье.
– Ты поддерживаешь маму?
– Да, я посещаю госпиталь каждую неделю, приношу фрукты и цветы. Наверное, сейчас она волнуется, раз я не пришёл.
– Почему она лежит в госпитале?
– Авария.
– Что ты почувствовал, узнав о её состоянии?
– Я почувствовал боль, всё тело ломило, словно в горячке. Я хотел кричать, ломать мебель, бить посуду, но вместо этого я лишь упал на колени и шептал: «Как так? За что же?». После этого я поехал к ней. Маму оперировали. Шансов на её восстановление нет. Теперь она останется прикованной к кровати на всю оставшуюся жизнь. Она видит во мне отца и за всё время после операции не вспомнила о сыне, но я не злюсь на неё. На душе становится спокойнее от её улыбки.
– Почему же вы решились убить человека, осознавая, что о вашей матери некому заботиться кроме вас?
– Он смеялся надо мной.
– За что над вами издевались?
– За бесчувственность.
– Как ваши одногруппники узнали о вашей бесчувственности?
– Тест.
– Психолог государственного университета сообщил результаты прилюдно?
– Нет, он лишь вызвал меня в свой кабинет, но все прекрасно знают, в каких случаях это происходит.
– Почему вы не сообщали об издевательстве?
– Бесчувственным запрещено ухаживать за больными родственниками.
– Вы боялись, что вас отстранят от матери?
– Да.
– Почему же в итоге вы взялись за оружие?
– Он угрожал мне.
– Какого рода были угрозы?
– Могу я обратиться к девушке, работающей с бумагами? – внезапно прервал Силен, посмотрев на меня.
– Анастасия, вы не против выслушать молодого человека?
Помолчав немного, я ответила, что выслушаю Силена, который всё это время смотрел на меня.
– Спасибо. У меня к тебе просьба. Присмотри за моей матерью. Эти люди могут всё тебе рассказать. Ты сможешь этот сделать?
– Да, я позабочусь о вашей матери.
– Если она спросит, где её муж, отвечай, что он уехал в долгую командировку, а когда вернётся, обязательно заберёт её. Скажешь?
– Скажу.
– Спасибо. Теперь я отвечу на все ваши вопросы. – Сказал Силен, отвернувшись от меня. Он улыбался.
По окончанию этого дня, я узнала всю необходимую информацию о его матери. По диагнозам врачей, она проживёт максимум полгода.
Ошибочное мнение.
– Теперь позвольте мне огласить результаты исследовательской работы в тюрьме.
Услышав это, публика утихла, и я продолжила: «Я рассмотрела медицинские карточки 1476 заключённых, из которых у 1028 заявлена бесчувственность. Проанализировав ЭЭГ заключённых, я обнаружила, что бесчувственностью страдают лишь 12% всех заключённых, из которых лишь 7% заявлены как бесчувственные. У 378, заявленных как бесчувственные, по данным из медицинской книжки депрессия разной степени, у 163 – повышенный уровень адреналина в крови, что скорее всего связано с заболеваниями надпочечников, употреблением алкоголя или психотропных препаратов, у 249 – невротическое расстройство, у 127 – деперсонализация, и 8 – здоровы.»
Такого результата не ожидал никто, и я, в том числе. После посещения лечебницы меня посещали мысли о том, что некоторая часть заключённых не являются бесчувственными, но результат удивил даже меня.
Но стоит продолжить защиту: «Получив эти результаты, я усомнилась в своих предположениях о причинах бесчувственности, поэтому решила изучить работы научно-исследовательского центра соседней страны, где к бесчувственным относятся так же, как к обычным гражданам.»
Стажировка.
Я прибыла в Десепшен на две недели, чтобы найти способы урегулирования отношений между гражданами и бесчувственными, изучить способы реабилитации бесчувственных и механизмы, улучшающие их образ жизни. Но первое с чем я столкнулась по прибытии в аэропорт – это разделение пассажирских мест для бесчувственных, они были отгорожены от остальных мест заслонкой. Изначально я даже вдохновилась этим особенным отношением, но это было лишь начало.
Прилетев в Десепшен, я обнаружила, что в этой стране бесчувственным выделяют не только отдельные места в самолёте, но и автобусы, дома, улицы, школы, больницы и даже города. Я спросила у своего куратора, с чем связано это разграничение, на что получила следующий ответ: «Они ведь такие беспомощные и слабые, поэтому правительство нашей страны решила уменьшить их контакт с другими гражданами, чтобы уменьшить количество конфликтов. Конечно, это не значит, что мы вообще не можем контактировать. Они ведь добрые и простые, поэтому некоторые из них работают и живут вместе с нами. Обычно люди стали бесчувственными после 21», – говоря это, улыбка не сходила с лица куратора.
Пока мы ехали в научно-исследовательский центр, мне объясняли основные задачи, которые я буду выполнять эти две недели, но мой интерес пропал, оставив разочарование. Даже в стране, позиционирующей себя самой толерантной и гуманной, людей разделяю, основываясь на медицинских заключениях.
Неужели бесчувственные настолько противоречат стандартам нормальности общества, что их необходимо изолировать от «здоровых» людей? За что?
Но нужно абстрагироваться от этого, я приехала сюда за ответами, чтобы улучшить жизнь бесчувственных. Несмотря на это я не забыла о Томе и матери Силена, и отправляла им письма и открытки.
В последние дни стажировке я всё же смогла отпроситься на прогулку по городу. Я хотела насладиться свободной минуткой, но не смогла пройти мимо плачущего мальчика.
– Привет, как тебя зовут? – спросила я, присев на корточки. Ребёнку было лет 5, он выглядел уставшим, а его голос начинал хрипеть от громкого крика. Как же долго он стоит на этой оживлённой улице?
– М… Ма … Мак. Меня зовут Мак, – послышалось сквозь всхлипы.
– Меня зовут Анастасия, приятно познакомиться, Мак. Почему ты стоишь здесь один?
– Мама
