Академия. Начало - Айзек Азимов
А тут – на тебе, живой оригинал, совсем обычный человек.
Селдон не в силах был пошевелиться.
Император слегка нахмурился и, как человек, настолько привыкший повелевать, что не умел отбросить эту привычку даже тогда, когда искренне старался разыгрывать демократа, недовольно проговорил:
– Я же сказал, садитесь. Вот сюда. И побыстрее.
Селдон, не говоря ни слова, сел. Даже «да, сир» он при всем желании выговорить не мог.
Клеон улыбнулся:
– Так-то лучше. Теперь мы сможем поговорить по-человечески, а ведь оно так и есть, если отбросить официоз, а?
Селдон осторожно отозвался:
– Если Ваше Императорское Величество говорит, что это так, значит, так оно и есть.
– О, ну не надо этих реверансов, профессор. Мне бы хотелось побеседовать с вами запросто, на равных. Так мне было бы приятнее. Ну же, веселее, не стесняйтесь.
– Хорошо, сир.
– Ну, опять… «хорошо» – и все, больше ничего не надо. Как же мне вас раскачать, ума не приложу?
Клеон смотрел на Селдона, и взгляд его показался Селдону лукавым и заинтересованным.
Наконец Император сказал:
– Знаете, а вы не похожи на математика.
Наконец-то Селдону удалось улыбнуться:
– Вот уж не знаю, как должен выглядеть математик, Ваше Имп…
Клеон предостерегающе поднял руку, и Селдон умолк на полуслове.
– Ну, наверное, математик должен быть седым, – прищурился Клеон, – седым, бородатым. Словом, обязательно стариком.
– Но ведь и математики когда-то бывают молоды.
– Да, но это тогда, когда о них никто не знает. А к тому времени, когда математиков знает вся Галактика, они именно таковы, как я сказал.
– Боюсь, у меня пока нет никаких заслуг.
– И, тем не менее, вы выступили на конгрессе.
– О, на конгрессе выступали многие. Кое-кто был и моложе меня. Надо сказать, там мало на кого обратили внимание.
– А вот ваш доклад привлек внимание кое-кого из моих людей. Мне сообщили, будто вы верите в возможность предсказания будущего.
Селдон огорчился. «Вот он о чем, – разочарованно подумал математик. – Все об одном и том же, и все меня понимают неправильно. Не стоило мне, наверное, вообще делать этот доклад».
– На самом деле это не совсем так, – ответил он. – Моя работа гораздо скромнее. Есть множество систем, в которых при определенных условиях течение событий принимает хаотический характер. Это означает, что даже при наличии точки отсчета результаты предсказать невозможно. Так обстоит дело даже с примитивными системами, а чем система сложнее, тем вероятнее ее хаотическое развитие. Издревле полагали, что столь сложная система, как человеческое сообщество, более других систем подвержена хаосу, и, следовательно, ее развитие непредсказуемо. Моя работа, однако, позволила показать, что при изучении людского сообщества существует возможность избрать точку отсчета и за счет определенных допущений, направленных на подавление хаотичности, получить возможность прогнозировать будущее, но не в подробностях, конечно, а общо и не с уверенностью, но с рассчитанной долей вероятности.
Император, внимательно выслушав Селдона, спросил:
– Но разве это не означает, что вы показали, как предсказать будущее?
– Опять-таки не совсем так. Я показал, что это теоретически возможно, но не более того. Для того чтобы добиться большего, потребовалось бы действительно в точности определить точку отсчета, сделать вероятностные допущения, а затем найти способы произведения расчетов для конкретной эпохи. Пока я не располагаю данными о том, как это все можно было бы проделать. Но даже если бы все это удалось, в лучшем случае мы получим лишь возможность оценивать вероятности. А это далеко не то же самое, что предсказание будущего. Нет, это будут всего-навсего догадки о том, случится то-то и то-то или нет. Любой преуспевающий политик, удачливый бизнесмен, да вообще любой человек, искушенный в своем ремесле, способен таким образом оценивать будущее и делать это весьма недурно, в противном случае как бы они все преуспевали?
– Да, но они смотрят в будущее, не прибегая к математике.
– Верно. Они полагаются на интуицию.
– Следовательно, вооружившись математикой, всякий сможет точно оценивать вероятность событий. Тогда на интуиции далеко не уедешь, верно?
– Верно-то верно, но ведь я пока доказал только то, что математический анализ всего лишь возможен. Практическую сторону я не затрагивал.
– Разве может так быть, чтобы нечто было возможно, но неосуществимо на практике?
– А разве нет? Теоретически у меня есть возможность побывать во всем мире Галактики и поздороваться с каждым из живущих там людей. Но на это мне не хватит целой жизни, и, будь я даже бессмертен, все равно, я еще не успею пожать руки всем старикам, как на свет народится уйма новых детишек, а кто-то успеет умереть, пока я до него доберусь.
– С вашей математической проработкой будущего – та же история?
Селдон немного растерялся, но довольно быстро собрался с мыслями:
– Очень может быть, что математическая проработка заняла бы немыслимо долгое время, даже если бы в распоряжении ученого был компьютер величиной с Галактику, работающий на гиперпространственных скоростях. К тому времени, когда добьешься ответа на поставленный вопрос, пройдет достаточно много лет для того, чтобы ответ потерял всякий смысл – жизнь неизбежно внесет свои поправки.
– Но почему не упростить этот процесс? – резко спросил Клеон.
– Ваше Императорское Величество… – Селдон почувствовал необходимость перейти на официальный тон, поняв, что Император явно не в восторге от его ответов и дружелюбие правителя мало-помалу убывает. – Представьте себе способ, которым физики изучали субатомные частицы. Этих частиц – неисчислимое множество, и каждая движется или колеблется по-своему, непредсказуемо, но оказывается, в этом хаосе существует свой внутренний порядок. Так родилась квантовая механика, способная ответить на правильно поставленные вопросы. Изучая общество, мы помещаем людей на место субатомных частиц, но тут возникает дополнительный фактор – сознание человека. Частицы движутся бессмысленно, а люди – осознанно. Если же учитывать разнообразие поведения и порывов, сложность расчетов возрастает настолько, что никакого времени на них не хватит.
– Ну а у сознания не может быть такой же внутренней упорядоченности, как у бессмысленного движения частиц?
– Не исключено. Проведенные мною расчеты показывают, что порядок лежит в основе абсолютно всего, каким бы беспорядочным тот или иной процесс ни казался на первый взгляд. Но, увы, как отыскать этот внутренний порядок, эти закономерности? Представьте себе: двадцать пять миллионов миров, каждый – со своими особенностями, традициями, культурой, каждый оригинален и не похож на другие, и в каждом – миллиарды людей, каждый из которых мыслит по-своему, и все миры взаимодействуют, и варианты этих взаимодействий поистине неисчислимы! Словом, как бы ни был в теории возможен психоисторический анализ, его практическое осуществление
