Галактика 1993 № 5-6 - Виктор Волконский
– Звони Аскольд, остальным пацанам! – предложил Игорек. – Все, так все.
Пока Аскольд звонил одноклассникам, Иру подняли и хотели отвести в спальню. Идти она не могла. Тогда ее отнесли туда и положили на кровать. Потом мальчики, отведя друг от друга глаза, стали поспешно расходиться. А у двери уже топтались новые очередники.
И так продолжалось до двенадцати часов ночи.
– Ну как, Игорек, словил кайф? – спросил Аскольд своего приятеля, когда они остались вдвоем.
– Не понял! – честно признался тот.
Глазки Аскольда масляно блеснули.
– Пойдем еще! – предложил он, кивая в сторону спальни.
– Да ты че! – испугался Игорек. – А если она… загнется? Ведь ходить уже не может!
– Пошли! Я знаю, что делать надо!
Увидев вошедших, Ира замычала от бессильной ненависти. Аскольд сдернул с нее простыню и, пуская слюни, стал оглаживать длинные Иринкины ноги, которые при его прикосновении судорожно задергались. Все тело девочки покрывали синяки и Аскольд не преминул добавить к ним еще один, впившись зубами повыше левого колена.
На тонкой шее Иринки бешено колотилась синяя жилка.
– Уйдите! – хрипло прошептала она. – Уйдите… вы и так мне все порвали… мне нельзя больше!
– А мы больше и не будем… туда совать. Теперь давай по-другому!
Аскольд присел на край кровати, стянул с себя до колен трико и плавки. Схватил Ирочку за шею.
– Наклонись-ка сюда… Ну!
И Аскольд уткнул Ирочкину растрепанную голову под свой тощий живот.
– Знаешь, что делать? Не ври… знаешь, видела! И не вздумай укусить, сука… Задушу!
– 4 –
Ранним утром Ира кое-как добрела домой. К счастью, родителей она не встретила, они уже уехали на дачу (было воскресенье).
Первым делом она прошла в ванную и долго-долго смывала с себя засохшую кровь и позор. Три раза принималась чистить зубы. Она теперь ненавидела весь мир.
– А Аскольда я убью! – отрешенно и спокойно подумала Ирина Павловна.
Родители приехали поздно вечером, усталые. И сразу же легли спать. Правда, Софья Максимовна все же заглянула к дочери переброситься парой слов. Однако разговор у них не склеился, Ирина упорно не хотела отрываться от потрепанного зарубежного детектива.
Через неделю Ира перевелась в другую школу. А в начале лета подвернулась путевка в престижный пионерский лагерь «Дружба» (очередной клиенткой Костомарова оказалась солидная дама из облоно). Там в лагере Ирочка и встретила Лену, свою будущую самую близкую подругу.
– 5 –
Ее ровесница Лена Ивина тоже выглядела старше своих лет. Невысокая, полненькая, она была красиво сложена и, по выражению Ирины, «смотрелась на все сто». Особенно восхитили Костомарову маленькие ножки Леночки, у самой Ирины была, по ее мнению, чересчур длинная ступня.
Как то раз, балуясь, Ирина попробовала примерить босоножки Леночки. Но безуспешно!
– И как они тебе только лезут! – с досадой сказала она. Опрокинула подругу на спину, принялась ее обувать. Та хохоча, отбивалась… босоножка отлетела в сторону. Рука Ирины случайно попала Леночке под платьице. Ощутив под пальцами теплую и нежную девичью кожу, Ирочка задохнулась на миг и неожиданно для самой себя стала мять пухлые ножки подруги.
– Ой! – вскрикнула Лена. – Пусти, больно же… Дура! Не лезь под трусы!
Она вскочила и отбежала в сторону. Подруги поссорились. Но ненадолго. Через день Леночка подошла первой.
– Давай мириться! – сказала она. – Если хочешь, пойдем погуляем… я тебе расскажу, почему так психанула.
Однако уединиться им удалось только поздно вечером, когда малыши заснули, дежурные разбрелись, а вожатая Оля отправилась «проведать кой-кого» – так она объяснила девчонкам. Те согласно хихикнули и сделали вид, что засыпают.
Они лежали лицом к лицу, плотно прижавшись на узкой койке и шептались под одеялом.
Беда Леночки была в том, что ее мать вторично вышла замуж. За молодого мужика. Лена упорно величала отчима Колькой.
– Мамка на работе, а Колька придет, свалит меня на кровать и щупает… Тискает везде, кусает. А потом музыку заведет… заставит меня под нее раздеться… положит на спину, ноги… загнет повыше и смотрит… что у меня там! А когда у меня первый раз пришли… ну, сама знаешь, что… он и говорит, сделаю тебе ребенка! Ты, мол, теперь не только… это самое сможешь, но и родишь! Один раз почти успел снасильничать, но я вырвалась.
– И мать не знает?! – потрясенно спросила Ира.
– Знает. Но не реагирует. Любит она его, что ли… В общем, боится потерять!
И горячо прошептала Ирине в самое ухо.
– Я девочка еще… Если тебе так уж сильно хочется, то давай… трахнемся! Все равно Колька дорвется как нибудь.
И она затихла, с замиранием сердца ощущая на своих бедрах торопливые, жадно дрожащие руки подруги, срывающей с нее трусики… Цепкие пальцы Ирины стиснули ее тугие груди.
– Положи на меня ножку! – шепнула Ира. – Ну не так же! выше… еще выше… вот так! Ты целоваться умеешь?… – найдя своими горячими губами пухлый ротик Леночки, Ира надолго замолчала, – нравится, да?
– Да…
– Ой, как приятно у тебя… здесь… – шептала Ира, засунув свою левую руку под закинутую вверх ногу Леночки и похотливо ощупывая низ ее живота. Погладив влажную впадинку на девичьем мягком лобке Ира затаила на миг дыхание… потом с трудом и хрипло выдохнула воздух. И коротким толчком большого пальца лишила подругу невинности.
Лена сдержалась, не вскрикнула. Только чуть всхлипнула и задышала часто-часто.
– Я тебя люблю! – страстно шептала Ирочка. – Я тебя никому в обиду не дам! Ивушка ты моя… хорошая ты моя… ну сделай мне приятно!
– А… как?!
– Сунь мне ручку промеж ног. А теперь… тискай мне там… Ивушка, ну что ты так дрожишь… Вот так!.. так… ну, еще! Ой!.. нет-нет-мне не больно… хорошо мне! Милая ты моя… Ле… ноч… ка!
* * *
Вдосталь и по-разному наигравшись, они заснули только под утро. Задремав, Ирина вдруг услышала что Леночка тихо засмеялась.
– Вот и не досталась я Кольке… твоя я теперь! – пробормотала Лена. – А ты нехорошая, ты мне больно делала…
Свернувшись калачиком, она прижалась к подруге и уснула…
Глава 2
Труп обескровлен почти полностью…
– 1 –
После событий, описанных в начале нашего повествования – прошло без малого три года. Сентябрь.
Генка Артюхин, по прозвищу Тюха, возвращался домой с дискотеки очень недовольным. В его, Генкино время, конечно все было намного лучше… Генка просвистел задумчиво какой-то нехитрый мотивчик (он так всегда делал в неприятную минуту) и подумал:
– Одичал я однако за два года…
Служил Генка далеко отсюда, в Заполярье, на точке с номером вместо названия. А теперь, вернувшись в родной город, он как-то сразу понял: вокруг все сильно изменилось… и
