Валерий Брусков - Не по адресу…
Но телега всё-таки остановилась. Люди встали на ней и обратили свои лица к избе. Они, очевидно, ничего не разобрали, но сам факт крика насторожил их и настроил на какую-то потенциальную опасность.
— Надо синхронно скандировать, — сказал Витька. Давайте хором: — Пчёлы!!! Пчёлы!!!
Они не успели даже начать. Из-за дома вылетел гигантский рой, остервенело жужжащих агрессоров, и, невзирая на некомфортабельные для них условия сеней, ринулся в открытую дверь.
Ребята с визгом и толкотнёй шарахнулись от неё, захлопнув её перед самыми носами нападавших. Одна пчела всё-таки прорвалась вовнутрь и, гудя, как «мессершмитт», стала злобно атаковать глухие деревянные стены. Её в темноте прихлопнули тряпкой, чтобы не расшатывала ещё больше и без того уже неустойчивые нервные системы осаждённых.
Выждав несколько минут, Витька осторожно приоткрыл дверь. Пчёл поблизости не было, поэтому он открыл её шире.
Телега уже подъезжала к избе. Людей на ней больше не было, даже собака куда-то подевалась. Неуправляемый Боливар неторопливо шёл домой не по дороге, а по полю, и время от времени вопросительно поворачивал голову, кося глаз на свой опустевший экипаж.
— Ну вот… — сердито прогудел Илья. — Чего вы добились шумом и гамом? Не орали бы, так было бы только лучше для всех. Лежали бы они через полчаса на кроватках и охали. И очередь к зеркалу занимали… А что теперь? Придётся их сейчас, как партизан, искать по всем сибирским лесам… Они наверняка решили, что здесь высадился вражески десант…
Никто не засмеялся.
— Нужно посылать связника, — сказал Сергей.
— Кого? — уныло поинтересовался Олег. — Тут уже все или раненные, или морально контуженные…
— Я пойду! Добровольцем! — Сергей решительно вернул на место, испугавшиеся его смелости очки.
Витька оценивающе окинул его взглядом.
— Вообще-то, тебе легче, чем другим. Голову только обмотать хорошенько. Всё равно они твои очки не прокусят…
Ребята оживились, обрадованные тем, что на этот раз обошлось без тягостного процесса жеребьёвки.
— Ты только завещание напиши, — посоветовал Олег. — Кому оставляешь свой рюкзак и продукты…
— Но только не Олегу… — предупредил Витька.
— Уже хороните?.. — скривив гримасу, поинтересовался Сергей. — Живьём?.. Не рановато ли?.. Вдруг, я ещё передумаю…
Ребята испуганно затихли.
— Ладно, ладно, не тряситесь вы так… — вздохнул Сергей. — Пойду я, точно пойду…
Ему плотно обмотали голову бесхозным, оставшимся ещё с зимы шерстяным шарфом, оставив снаружи только очки. Сергей чем-то стал похож на заблудившегося водолаза.
— Ты у нас, Серёга, теперь как инопланетянин, — сказал Олег, отойдя в сторону и склонив на бок голову. — Они тебя хоть признают? А то ещё с перепугу разбегутся ещё дальше…
— Я им буду сигнализировать, — невнятно сказал Сергей сквозь толстый шарф. Глаза его под прикрытием очков горели решимостью. Он сунул руки глубоко в карманы брюк и безо всякого предисловия прыгнул через порог. Никто не успел и слова сказать.
Пчёлы не заставили долго себя ждать. Уже на середине двора Сергея атаковали.
— Готовьте операционный стол, — убеждённым тоном сказал Витька. — А ты, Илюха, пойди и хорошенько протри зеркало. Похоже, сейчас у тебя будет брат-близнец…
Никто на приевшуюся шутку не отреагировал, все внимательно смотрели за дверь.
Сергей упорно бежал вперёд. Он только сгорбился под непрерывными атаками невидимых из сарая пчёл, и глубоко утопил руки в карманы фирменных, пуленепробиваемых джинсов.
В двух сотнях метров от избы кончилась зона влияния пасеки, и это было видно уже по тому, что Сергей перестал горбиться, и в его беге появилось даже что-то игриво-шаловливое. Примерно в том месте, где осаждёнными был потерян контроль над телегой, он остановился и, предусмотрительно не вынимая рук из карманов, ищуще завертелся на месте. Расстояние было велико, поэтому обитатели сарая не слышала, что там Сергей изрекает, но, похоже, на его призывный клич никто так и не отозвался.
— Поздно… — огорчённо сказал Витька, отворачиваясь от двери. — Теперь они будут драпать до Владивостока. «И на Тихом Океане их закончится поход…»
— Да нет, там кто-то есть… — возразил ему Олег, изучавший в свой бинокль территорию вокруг Сергея.
— Ну-ка, дай!.. — Витька взял у него мощную оптику.
Сергей уже не вертелся на месте, а, повернувшись к близкому лесу, стоял в напряжённой позе, очевидно, ведя с кем-то переговоры. Руки из карманов он так и не вынул.
Витька прошёлся усиленным оптикой взглядом по кромке леса, и сразу увидела идущих из его глубины людей. Когда они вышли на открытое поле, Сергей наконец вынул руки из карманов и размотал на своей голове шарф. Витька отметил, что все шестеро прибывших на месте, но Хрюри среди них тоже нет, даже в качестве приблудного.
— «Вот, обалдуй… — беззлобно подумал он о пропавшем товарище. — Наверняка, пчёл расшебуршил именно он, а сам куда-нибудь дал хорошего тягу. Тоже мне, натуралист…»
Люди около леса о чём-то совещались. Витька видел в бинокль, что они что-то много и страстно говорят, размахивая руками, потом один из них отделился от толпы и резво побежал к дороге в соседнюю деревню.
— «Гонца на хутор послали… — понял Витька. — Молодцы! Сейчас приведут пчеловода из местных!»
— Всё, братцы! — облегчённо сказал он, опуская бинокль. — Кончается наша блокада! Они скоро притащат сюда дядю, который рассадит наших пчёлок по их ульям.
— И всё, что ли?.. — недоверчиво спросил Олег.
— А ты что, хотел многочасовой артподготовки и мощного штурма с криками «УРА!!!»?
— Ну-у-у-у… — неопределённо протянул Олег. — Не так уж скучно и буднично… Мы тут полдня отбиваем атаку за атакой, неся большие потери, а кто-то вот так просто придёт и прекратит всё это смертоубийство?..
— Да, прекратит. И ещё посмеётся над нами. Так что, когда он явится, ни гу-гу о том, что здесь творилось. Просто пчёлы мешали нам работать. Ребята угрюмо молчали.
…А потом с хутора притопал невысокий коренастый мужичок лет пятидесяти пяти, надел на голову сетку, и ушёл за дом. Сергей с компанией приезжих подошёл на сотню метров ближе, не входя в гарантированную зону пчелиного обстрела, и стал дожидаться условного сигнала.
Пчеловод возился минут сорок.
— Ну и что там было?.. — спросил асимметричный Илья, сверля мужичка взглядом случайно уцелевшего глаза.
Мужичок снял сетку и утёр мокрый лоб.
— Да полазил там кто-то, как медведь… — просто сказал они и принялся выдёргивать из рук чёрные занозы-жала. — Крышки с некоторых ульев поснимал. Один улей вообще опрокинут, рамки повываливались, соты помяты. С пчёлами шутить нельзя, они этого не любят. Имейте это в виду на будущее. А Семёныч то где?
— Да из заказника ещё не вернулся, а то бы мы и без вас тут разобрались, — виновато сказал Илья.
— Ну и что нам теперь делать без него? — забыв о недавнем уговоре, спросил Олег. — Выйти-то мы хоть можем?.. Без новых жертв?..
Мужичок, глядя конкретно на Илью, хитро сощурил один глаз.
— Можно, почему же нельзя. Сейчас они будут потише, а к вечеру должны и совсем угомониться.
— Утешили… — буркнул кто-то из темноты сарая. — К вечеру… Завтрашнего утра…
— Ну, я пошёл… Дела у меня. И не только с пчёлами… — сказал мужичок, натягивая на седую голову засаленную кепку, и шагнул через порог.
— Спасибо вам… — в несколько голосов проговорили ему вслед.
Он не обернулся и пошёл по дороге слегка раскачивающейся, твёрдой мужской походкой. Маленький и крепкий.
Ребята стояли в дверях и молча смотрели ему в спину, не замечая, что люди у леса, отреагировав на возвращающегося домой пчеловода, расценили это, как хороший знак, и осторожно пошли к избе.
Встречались они шумно и трогательно, как сходятся вместе две армии, одна из которых вырвалась из окружения. Все собрались в избе, около совсем оклемавшегося и даже успевшего заснуть от тепла и нервного перенапряжения Толика. Его тут же разбудили, и попытались качать вместо ушедшего пчеловода-спасителя, но он крепко вцепился костлявыми, похожими на рачьи клешни руками, в спинку своей кровати и буквально прирос к ней.
Толика оставили в покое, переключившись уже на Илью, изучавшего перед зеркалом своё лицо в поисках левого глаза.
Его обступили со всех сторон и засыпали репликами.
— Мужайся, Илюха! Ты у нас теперь будешь Героем Добровольного Общества Охотников и Рыболовов! Выхлопочем тебе персональную пенсию, как инвалиду локальной войны!
— Не переживай, Илья! Шрамы украшают мужчину и на заднице! Девки будут любить сильнее!
Шумели долго, потом толпой высыпали в сени, и по привычке застыли у входной двери.
