Юлий Буркин - Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок

Ливьен прекрасно сознавала, что, являясь абсолютно самостоятельным существом, думатель походит на куколку лишь по капризу природы, по недоразумению. Но сходство это в сочетании с беспомощностью задевали ее материнские чувства. Несмотря на отвратительный характер всех без исключения думателей, Ливьен иногда испытывала к ним приливы безотчетной нежности.

Как восхищала ее мудрость природы, создавшей бабочек, так же не переставала поражать ее и неисповедимость путей эволюции, произведшей на свет думателя — тварь не способную ни на что, даже на самозащиту и добычу пищи. Но умеющую думать. Думать на порядок быстрее и эффективнее любой, пусть даже самой что ни на есть способной, бабочки. Думать и телепатически передавать результаты своих размышлений оператору.

Новые технологии, изобретения, прекрасные произведения искусства — всем этим маака обязаны думателям. Можно сказать, только благодаря им бабочки стали цивилизованным народом. Недаром думателей так холят и лелеют… Но это сейчас. А раньше? Как выжили их предки в беспощадной межвидовой борьбе за существование? И почему они сотрудничают только с народом маака?..

Хоть часть вечно мучивших ее вопросов Ливьен надеялась разрешить в предстоящей беседе с Лелией.

Только к вечеру, когда новый лагерь был уже окончательно развернут, Сейна пришла в себя, и на этом дежурство Ливьен возле думателя автоматически закончилось. Но она тут же сама напросилась в команду заготовителей, которую Инталия сформировала в помощь поварам — собирать нектар и пыльцу, искать орехи, плоды и ягоды, а возможно даже, если повезет, поохотиться на съедобных рыжих муравьев. Это было интереснее, нежели бессмысленно прозябать в лагере, а по-настоящему устать она не успела.

Порхая от одного крупного цветка к другому и перекликаясь, чтобы не заблудиться, команда сборщиков углубилась в чащу. Время от времени то тут, то там раздавались выстрелы, но звуки эти не внушали тревоги: таким образом бабочки отгоняли назойливых птиц.

Поход обошелся без приключений. Котомки были наполнены, и команда вернулась в целости и сохранности. В принципе, бабочки почти не нуждаются в пище. Питание — основное занятие гусеницы, ее удел и смысл существования. Бабочке же для поддержания жизнедеятельности достаточно слегка перекусить один раз в пять-семь дней. Но в период тяжелых физических нагрузок питание все же рекомендуется более интенсивное. И Инталия придерживалась этой рекомендации.

Поужинав, члены экспедиции разбрелись по палаткам. Но Ливьен не спала. Выждав около часа, она выбралась наружу, сложила крылья и, стараясь не шуметь, подползла к палатке Лелии. Полог палатки не был застегнут, Ливьен приподняла его и нырнула внутрь.

— Ли? — услышала она тихий голос хозяйки.

— Да, это я.

— Тебя не заметили?

— Нет.

— Хорошо. У нас с тобой меньше часа.

Это Ливьен знала и сама: через час сменится караул, и перед тем, как отправиться на отдых, освободившиеся часовые произведут обход, проверяя, все ли на месте. Если к этому времени она не вернется в палатку, начнется переполох.

Рука Лелии коснулась ее плеча, затем сползла вниз, нащупала ладонь и потянула к себе. Способность видеть в темноте с годами притупляется, а Лелия была далеко не молода.

— Сюда, ближе. Располагайся.

Ливьен присела возле Посвященной.

— Так вот, девочка, — заговорила та. — Прежде всего хочу объяснить, зачем я позвала тебя.

Ливьен хотела сказать, что догадывается о цели их встречи, но сдержалась. А Лелия продолжила:

— Ты молода и любознательна. Тебя удивляют странности нашего бытия, и ты еще не научилась не замечать их. Любознательность в нашем обществе не считается добродетелью и не поощряется, более того, она подавляется — прямо или косвенно. Но именно те, кто ухитряется сохранить в себе это качество, входят в привилегированные слои. Гильдия Посвященных поручила мне подготовить себе замену — на случай, если я погибну. Посвященного враг постарается убрать прежде всего. В экспедиции должен быть кто-то способный взять в этом случае управление в свои руки и довести дело до конца. И я сделала свой выбор. Я, маака Лелия из семьи Чара, выбрала тебя.

От неожиданности у Ливьен пересохло в горле.

— Но почему?.. Чем я заслужила?

— Хотя бы тем, — усмехнулась Лелия, — что не разучилась задавать глупые вопросы. Тайный обряд свершится прямо сейчас. Или ты против?

— Нет, — выдохнула Ливьен.

— Молодец. Я знала, что ты ответишь так. Обряд прост и рационален. Прежде всего я открою тебе тайны нашего народа. Почему мы воюем с дикарями. Почему мы воюем с народом махаон. Почему наши самцы общественно-пассивны, и им не разрешается получать образование в верхнем ярусе. Кто такие думатели, и откуда они берутся… Это и многое другое. Но я не имею права давать тебе эту информацию, пока ты не получишь от меня живой Знак.

Лелия подняла руку, и оказалось, что она держит в ней диадему — точную копию той, что Ливьен носила с момента своего превращения из куколки в бабочку.

— А эту безделушку отдай мне.

Ливьен послушно сняла с головы украшение и протянула Лелии. Та, кивнув, приняла его, но когда Ливьен попыталась взамен надеть на свою голову драгоценный дар Посвященной, та остановила ее словами:

— Подожди. Зажми камень в кулаке. Он еще не знал ничьего прикосновения, и тот, кто коснется его первым, на век станет его единственным владельцем.

Ливьен накрыла камень рукой, согнула пальцы и ощутила, как неожиданно возникшее в ладони тепло, подобно электрическому разряду, пробежало по всему ее телу. Длилось это долю секунды и было скорее приятно, чем наоборот.

— Достаточно. Отпусти, — скомандовала Посвященная.

Ливьен разжала кулак, и чистый бирюзовый свет выхватил из тьмы тронутое улыбкой понимания лицо Лелии.

— Отныне, — слегка щурясь, торжественно произнесла она, — только твоя рука, эксперт Ливьен из семьи Сигенонов, сможет оживлять его. Наклонись.

Ливьен склонила голову и, совсем не к стати, полюбопытствовала:

— Живой камень — изобретение думателей?

— Ты неисправима, — терпеливо улыбнулась Лелия. Диадема легла на волосы Ливьен. — Вопросы в такой торжественный момент…

— Простите… — потупилась Ливьен.

— Но этим-то ты и нравишься мне. Да. Это изобретение думателей. Ты удивишься, если узнаешь, как давно они помогают нам. Даже бумагу и умение выплавлять из руд металлы подарили нашим предкам они.

Ливьен и вправду оторопела:

— А что же мы сами?.. Хоть что-то… — И сама перебила себя, испуганная догадкой: — А, может быть, это не они нам служат, а мы им?..

— Похвальная свобода мышления, — заметила Лелия одобрительно. — Я убеждаюсь, что не ошиблась в тебе, девочка. Но с думателями дело обстоит не совсем так, как ты предположила. Все значительно сложнее. К этой проблеме мы вернемся позже. Будем последовательны. Слушай же и постарайся не перебивать. Полученный тобою живой Знак внешне ничем не отличается от обычного украшения. То, что Камень живой, не знает пока никто, кроме тебя и меня. Пока есть я, ты должна хранить эту тайну. Свечение Камня, кстати, не только отличает его от простого, но и действует на подкорку мозга бабочки — таким образом, что все происходящее в этот момент раз и навсегда врезается в ее память…

— Я несколько раз присутствовала при оживлении Камня и ни разу не ощущала, что мою волю подавляют…

На этот раз Лелия слегка рассердилась.

— Я этого и не говорила. Будь внимательнее! Свечение влияет лишь на память, и распоряжение, которое ты даешь в момент активации, может быть сколь угодно обширным; исполнитель его запомнит. Так, например, ты уже никогда не сможешь забыть этот наш разговор.

Свет Камня был теперь не таким интенсивным, как в начале, но еще окрашивал лицо Лелии бирюзой. И выражение его было торжественно-суровым:

— Итак, запомни. Если я умру, а вероятность этого обстоятельства достаточно велика, ты должна активировать Знак и взять управление в свои руки.

— Смогу ли я?

— Обязана, — отрезала Лелия. — Да это не так уж и сложно. Тебе не придется постоянно контролировать подчиненных и командовать ими, ты ведь видишь, я не занимаюсь этим. Твоя задача — знать, куда и зачем идет экспедиция, при необходимости отдавать распоряжения координатору и лишь в самых чрезвычайных ситуациях — прибегать к непосредственному руководству, активируя Камень.

Ливьен хотела возразить, что она не знает, какова цель экспедиции, но сдержалась. И правильно поступила, потому что именно об этом и продолжила Посвященная:

— Скажи, почему, проявляя любознательность по всем иным вопросам, ты никогда не спрашивала, куда и зачем мы идем? Тебе не кажется противоестественным, что никто из вас не знает этого?

— Это — военная тайна…