Брайан Олдисс - Теплица (сборник)

С этой минуты его ориентация изменилась, и он все более становился жертвой Пар-Хаворлема.

Они добрались доохотничьих территорий в Северном Районе Кумбенд. Территории эти принадлежали влиятельному семейству ПарДжант, дальним родственникам Пар-Хаворлема. Гостей приняли щедро, относительно к Подписывающему заботливо и вежливо. За день они застрелили более трехсот диких африззиан.

Поздним вечером, возвращаясь в Город, Синворет был очень доволен и пошел спать рано, забыв о Тоулере.

Однако Пар-Хаворлем не забыл о назначенной встрече. Ознакомившись с событиями дня, он позвонил Главному Переводчику.

Тоулер пришел бледный, но не побежденный.

- У меня нет никаких сведений о мисс Фоллодон. Она исчезла бесследно. Лучше бы вам спросить о ней своего Маршала Терекоми - может, он держит ее в одной из своих камер.

Гребень Терекоми свернулся в виток.

- Думай, прежде чем говорить, двуногий, - сказал Маршал.

- Знанит, ты не можешь или не хочешь нам помочь, - констатировал Пар-Хаворлем.

Он повернулся к охраннику.

- Приведите пленника.

Задняя дверь открылась, нул внес какого-то человека, привязанного к столбу, и поставил его так, что тот, хочешь - не хочешь, держался на ногах. Сквозь стекло шлема Тоулер разглядел испуганное лицо мясника, и сердце его забилось, как безумное.

- Ты знаешь, кто это, - сказал Терекоми Тоулеру. - Видели, как вчера он шел с тобой к твоей квартире.

- Это мой коллега, - сказал Тоулер.

- И, несомненно, хороший коллега. Поговори с ним на своем языке, спроси о Фоллодон.

Тоулер повернулся к мяснику, его душила злость.

- Я втянул тебя в это по своей глупости. Что мне говорить теперь? Что делать? Уж лучше бы мне быть на твоем месте.

- Не повезло... Это не ваша вина, - с трудом ответил мясник. - Эти чудовища убили меня, наверное, отбили желудок. Вы же не знаете их способов допроса!

- Ты сказал им все?

- Чего ради? Вы чисты... - Он помолчал, вздохнул и начал снова с видимым усилием: - Я повторил им сплетни, будто Элизабет Фоллодон ускользнула из Города. Глупец! Водители и все прочие наверняка уже мертвы из-за моего длинного языка.

- Из Города!? Ты хочешь сказать, она собиралась связаться с...

- Да, с вашим приятелем. По крайней мере, она в безопасности.

- Хватит! - вмешался Терекоми, втиснувшись между мясником и Тоулером. - Нечего болтать. Что он сказал о Фоллодон, Тоулер?

Тоулер заколебался.

- Что она сбежала от вас. Слава Богу, она жива и свободна.

Пар-Хаворлем ударил рукой по столу.

- А ты ничего об этом не знал? Ты продолжаешь утверждать, что не имеешь с этим ничего общего?

- Нет, нет, клянусь!

- Довольно. - Губернатор внезапно успокоился, а потом повернулся к нулу в мундире, который держал столб с мясником.

- Охранник, разбить ему шлем, - приказал он.

- Нет! - крикнул Тоулер.

Он прыгнул вперед, но Терекоми схватил его.

- Говори правду, если хочешь спасти жизнь коллеги, - сказал он. - Ты знал о Фоллодон. Она должна была передать Риварсу сообщение от тебя, разве нет7

- Нет! Нет! - кричал Тоулер так громко, что не слышал, как лопнул шлем мясника. Только кашель человека заставил его умолкнуть, прерывистый кашель, который начинался, смолкал и начинался снова, пока не стих навсегда в густом воздухе Партассы.

Пар-Хаворлем, с интересом следивший за движениями умирающего мужчины, заговорил первым:

- Тоулер, теперь я верю, что ты не виноват, как мне казалось. Это меня радует, потому что мало землян так хорошо знают наш прекрасный и сложный язык. Однако ты некоторым образом связан с виновниками, и если ты не воин, то просто глупец. Поэтому с завтрашнего дня ты лишаешься должности Главного Переводчика и присоединяешься к обычным переводчикам. Ты больше не будешь разговаривать с Синворетом, твое место займет Питер Ларденинг. А сейчас иди и пришли ко мне его.

Тоулер вышел на подгибающихся ногах. Ужас и шок заставили его дрожать всем телом, стоны мясника все еще звучали в его ушах. Единственным утешением было то, что Элизабет удалось бежать, а ее уход подтверждал ее любовь к нему. Она ушла, прежде чем прислали ступню старьянина - очевидно, сама хотела принести доказательство от Риварса.

Тоулер обещал себе одно: как только этот кризис кончится и до того, как Хав загонит их всех в несокрушимые границы настоящего Города, он выберется отсюда и найдет ее. Она так нужна ему!

А пока ступня старьянина по-прежнему оставалась у него, но теперь еще труднее будет найти возможность показать ее Подписывающему Синворету.

Следующий день был пятым днем визита Синворета.

Для Тоулера он прошел бесплодно. Занятый переводом многочисленных и маловажных бюллетеней Вермиллиона, он даже не видел ни одного нула.

Некоторое облегчение доставило ему возвращение в круг старых друзей. Он как мог передал Ларденингу инструкции относительно его новой работы. Видно было, что парень тоже в напряжении, но Тоулер вспомнил о его чувстве к Элизабет и лишь выразил ему свое сочувствие.

Во время осмотра нескольких подгуберний только Терекоми сопровождал Синворета и показывал ему то, что тот должен был увидеть. Потом Подписывающий с большой охраной посетил старый земной город Лондон, где жило несколько тысяч двуногих и двое нулов-археологов.

Вечером Ларденинг рассказал об этой экскурсии.

- Этот старый дурак привык к стилю жизни Империи, - сказал он. - Ему не разглядеть блефа Хава. Глупо было надеяться, что он чем-то поможет нам.

- Как ему объяснили мою отставку? - спросил Тоулер. - Это его не удивило?

- Нисколько. У Хава, конечно, была готовая история. Он сказал Синворету, что ты неверно переводил слова беженцев из Ашкара. Якобы они говорили, как ненавидят Риварса и его террористов. И Синворет в это поверил!

- У нас осталось всего два с половиной дня! - в отчаянии крикнул Тоулер.

- А что мы сможем сделать? Синворет уже не поверит нам, даже если услышит правду.

- Что-то нужно придумать. Теперь только ты, Ларденинг, имеешь к нему доступ. Придумай что-нибудь.

Тоулер оглядел лица переводчиков. Реонаши, Спаддер, Джонс, Юджин, Кли и Миллер собрались посмотреть, что будет происходить в эти критические минуты. Это они недавно осудили его поведение, и сейчас их беспомощность беспокоила Тоулера. Если они надеялись, это была лишь апатичная надежда, что кто-то что-то сделает. Они были конечным продуктом тысячелетнего партассианского правления, расой рабов.

Внезапно Тоулер увидел себя в ином свете. Он много выдержал, живя в постоянно страхе, но все же выдержал. У него имелось то, чем не обладали эти люди: отвага и решительность.