Кир Булычев - Посёлок

— Теперь, — сказал взрывник, поднимаясь с пола ниши, как будто ничего и не произошло, — еще раз, и все.

— Что? Еще раз?

Джинь возмутился. Он был убежден, что взрыв будет последним.

— Конечно, — ответил взрывник. — Так по инструкции.

— Ты с ума сошел! — крикнул Джинь, стараясь перекрыть растущий гул. — Ты нас погубишь. Разве ты не видишь, что творится?

Взрывник смотрел на Джиня удивленно. — Но ведь приказ, — сказал он.

Джинь понял, что не допустит второго взрыва.

Он потянул взрывника за рукав, тот обернулся и ударил Джиня по кисти. Джинь не почувствовал боли. Он рванул взрывника на себя, и они упали на гудящий пол. Джинь, оказавшись сверху, бил взрывника затылком о камень, пока тот не затих.

Джинь встал, пошатываясь, и побежал по туннелю, подальше от гула и дрожания стен.

Первый взрыв создал в перемычке глубокую трещину. Второй взрыв должен был привести в действие заряды, расположенные по окружности перемычки.

Тогда бы вода из подземного озера хлынула внутрь, как из открытой трубы. Но второго взрыва не было. И потому вода первые минуты лишь сочилась сквозь трещину. Но напор ее был так силен, что с каждой секундой трещина расширялась, и из нее начали бить фонтаны холодной и прозрачной воды.

Зал Совета директоров был стар, его много лет не ремонтировали, чтобы не погубить фрески на потолке. Фрески почти выцвели, пошли сырыми пятнами, придававшими батальным сценам дополнительную динамичность и некоторую загадочность. Поколения директоров, сменявшиеся под сводами зала за тем же поцарапанным, массивным столом и креслами с жесткими деревянными отполированными сиденьями, часто обращали взоры к потолку, стараясь разгадать значение старинных фресок. Но имена торжествующих героев и поверженных врагов давным-давно были забыты — фрески лишь напоминали о славном прошлом, лишенном содержания, как голова каменной статуи, с незапамятных времен лежавшая на задворках дома директоров. Когда-то она была настолько важна для людей, что они перетащили ее вниз. Вот и берегли…

«А почему их надо беречь?» — подумал директор Спел, входя в зал и оглядывая собравшихся здесь директоров.

Избранные, которые правили подземным городом, собирались сюда уже третий раз за день — усилие поистине невиданное. Сначала им угрожал Мокрица, потом Спел сообщил о Городе Наверху. Они игнорировали эту новость. Страх перед Мокрицей был куда реальнее, чем иной мир. Они убеждали друг друга, что Мокрица не посмеет сделать ничего плохого, что Мокрица свой, что его отец был директором, сидел вот здесь… нет, здесь… нет, я как сейчас помню, что он сидел рядом со мной…

Место Мокрицы пустует. Оно почти всегда пустует. Мокрица презирал ритуалы и неспешность заседаний.

Спел-старший остановился во главе стола и сказал громко, чтобы нарушить солидную бесстрастность собрания:

— Я осмелился побеспокоить вас, уважаемые директора, потому что получил важные сведения.

Лица поворачивались к нему. Директора откладывали карандаши и личные колокольчики. Их взгляды сошлись на упругом, толстощеком лице Спела.

— Господин начальник полиции Мекиль потерпел поражение, — сказал Спел. Сделал рассчитанную паузу. — Мне сообщили, что он скрылся. Власть на нижних ярусах захватили бунтовщики, во главе которых стоят инженер Рази и известный мне Крони, пришедший из Города Наверху.

Спел видел, как медленно проникает сквозь толстые черепа понимание. Директора пытались сообразить, что хуже — власть Мокрицы или жизнь без него.

— А мы? — спросил директор шахт. — Что с нами?

— Но это еще не все, — сказал Спел и навалился животом на край стола, чтобы приблизиться к вопрошающим, ожившим в страхе глазам директоров. — Это еще не все. Я получил другие сведения. Мокрица решил взорвать перемычку между шестым уровнем и подземным озером.

— Как? — вскочил Калгар. — Он же затопит нижние ярусы города!

— Вот именно, — сказал Спел.

— Идиот! — не сдержался Калгар. — Он же погубит людей. Он погубит тысячи людей! Он хочет утопить всех, кто внизу. Он погубит работников! А кто будет добывать руду и ткать? Кто будет убирать, кормить, поить, освещать город? Кто будет покупать в магазинах и чистить трубы… Это безумие!

— Мокрица всегда был безумцем, — сказал директор коммуникаций. — Он совсем не похож на своего отца. Но что мы можем поделать?

— Я говорил с руководителями мятежа, — сказал Спел. — С минуты на минуту они будут здесь.

— Здесь?!

— Вы боитесь их больше, чем Мокрицу, — заметил Спел. — А они сейчас для нас куда менее опасны. Если мы сможем договориться с ними, то сохраним жизнь, состояние и, возможно, власть.

— Он говорит дело, — сказал Калгар. — Они образумятся, как только мы проявим гибкость. А потом мы будем решать.

— Вожди мятежников полагают, что мы должны убедить население нижних ярусов подниматься вверх…

— А если Мокрица ничего не взорвет? — спросил Калгар.

В этот момент раздался взрыв.

Взрыв был значительно ближе к залу заседаний директоров, чем к тем уровням, на которых в тот момент был Мокрица. Казалось, пол ушел из-под ног директоров, мигнул свет, и гул, шедший снизу, был настолько глубоким и сильным, что заложило уши.

— Мы опоздали, — сказал Калгар. — Я до последней минуты надеялся, что он не посмеет.

— Ведь он из хорошей семьи. Его отец был директором, — сказал директор шахт.

— Я советую, — сказал Спел, — немедленно включить оповещение. И затем спасаться. Мы не знаем, как прочны здесь стены. А вдруг их размоет водой?

— Я не могу уйти! — воскликнул директор шахт. — Все мои ценности внизу.

Калгар фыркнул, медленно поднялся и направился к задней комнате, неся перед собой ключ, как и положено в отработанной годами редкой церемонии оповещения.

Спел достал второй ключ и пошел вслед за Калгаром.

Остальные директора встали.

Лишь директор шахт, охваченный ужасом при мысли, что не успеет взять ценности из сейфа в конторе, метнулся к выходу. Спел задержал его.

Мекиль с трудом поднялся на ноги.

Он брел по коридорам, заглядывая в ниши, надеясь встретить хоть кого-нибудь, хоть бунтовщика — но человека, а преследователи снова двигались за ним и не пытались догнать. Они не спешили.

Мекиль увидел узкий проход в стене и потрусил туда. Он рисковал, что там может оказаться тупик. Но тупиком мог кончиться любой из туннелей. Он пробежал узким проходом и оказался в комнате, перегороженной каменной стеной из неровных глыб.

Конец.

И в этот момент он услышал, как вздрогнула земля и загудели стены, как глубоко вздохнула каменная толща подземелья.