Клиффорд Саймак - Почти как люди: Фантастические романы

Интересно, каким образом информация просочилась? — сказал Нокс. — Такие вещи должны быть строго секретными.

Быть может, за этим ничего и нет, — предположил Дэйвенпорт.

Мне что-то трудно поверить, — возразил Нокс. — Скорее, эксперимент на самом деле проводился. Я начинаю склоняться к мысли, что нам следует поддержать правительство в вопросе о пришельцах. Независимо от того, что в других вопросах мы его не поддерживаем. Если мы хоть что-то от пришельцев получили…

Пожалуй, вы правы, — сказал Дэйвенпорт. — Мне тоже кажется, что надо поддержать. Хотя я и не уверен, что слухам можно доверять.

Но если есть хоть малейшая вероятность, что они небезосновательны, — сказал Нокс, — этого достаточно, чтобы сделать все, что в наших силах. Нельзя подводить страну, когда речь идет о национальной безопасности.

А на маленькой речке в дремучих лесах Миннесоты Фрэнк Нортон изо всех сил гнал свое каноэ. Он торопился к мосту, возле которого оставил машину.

Глава 51

Вашингтон, федеральный округ Колумбия — Мистер Конклин, вы рассказали нам невероятную историю, — сказал советник по науке.

Я пришел сюда с этой историей не по своей воле, — ответил Джерри. — Если бы не Кэти и не Гаррисон из «Трибьюн», я бы отказался. Они убедили меня, что приехать к вам — мой гражданский долг. Потому я приехал и рассказал все, что мог, а верите вы мне или нет — ваше дело.

Мистер Конклин, — сказал президент, — никто из присутствующих не проявил к вам недоверия. Что до меня, я готов поверить всему, каждому вашему слову.

Я хотел бы заметить, что история гораздо больше чем просто невероятная, — сказал Портер. — По-моему, доктор Аллен, вы чрезвычайно неудачно выбрали слово. То, что рассказал нам мистер Конклин, объясняет, каким образом он смог попасть именно в то место, где пришельцы делают автомобили.

Никто другой этого не знал и рассказать ему не мог. Та старая речная крыса знала, что пришельцы приземлились на Гусином острове, но он не знал, что они там делают. И ни за какие деньги не согласился бы пойти туда и разузнать. Он их боится до смерти.

Я не хотел, чтобы у вас сложилось впечатление, будто я вам не верю, — сказал Аллен Конклину.

Но мне показалось, что не верите, — ответил Джерри.

Вы знаете, молодой человек, — обратился к Джерри Уайтсайд, — я бы сказал, нужна изрядная смелость, чтобы вот так сидеть и рассказывать, как вы нам. Вы собирались держать язык за зубами, и я вас очень хорошо понимаю. Думаю, я на вашем месте вел бы себя так же.

Самое главное, о чем он нам рассказал, — заговорил президент, — возможность какого-то контакта с пришельцами. Коммуникация возможна, но это односторонний разговор, и на условиях пришельца. Пришелец — когда у него возникает необходимость — может говорить с нами. Мы с ним заговорить не можем.

Я просил «сто первого» что-нибудь мне сказать, — возразил Джерри. — И, по-видимому, он меня понял.

А вы не пробовали говорить с ним и дальше? — спросил президент.

Конечно, пробовал, сэр. Я спрашивал, почему он показал мне, куда идти, что я там найду, почему он хочет, чтобы я туда пошел…

И он вам не ответил?

Не только не ответил, но еще и выкинул меня. Правда, на этот раз не так грубо, как в первый, когда я упал на дерево. На сей раз он опустил меня на землю достаточно мягко.

Наверное, на этот раз он хотел быть уверен, что вы сможете пойти туда, куда он вас послал.

Вероятно, так, господин президент, — сказал Джерри, — но я думаю, что здесь есть и другая причина. В первый раз я был просто чуждым организмом, одним из многих, с которыми он хотел ознакомиться. Во второй раз я был — чуть было не сказал «другом», но это, конечно, не так. Скорее, знакомым, что ли. Он меня уже знал. И мог использовать.

И сможет использовать в будущем.

В этом я не уверен. Твердо могу вам сказать — я не намерен еще раз охотиться за «сто первым».

А если мы вас попросим?

А на кой черт это нужно? — вмешался Уайтсайд. — Он же нам рассказал, как обстоят дела. Мы пришельца ни о чем не спрашиваем, он сам нам говорит, что хочет. При таких условиях разговора получиться не может. Он говорит с нами — если это можно назвать разговором, — а мы с ним вообще не говорим.

Рассказывали, — сказал президент, — что и других людей пришельцы поднимали к себе.

Я думаю, эти россказни можно в расчет не принимать, — возразил Аллен, — Уже много лет ходят легенды о людях, которые побывали на НЛО. Насколько мы можем судить, в основном это было связано с различными культами, и все служило саморекламе. То, что им говорили на НЛО — по их словам, — такая немыслимая, невообразимая чепуха, настолько пропитано сугубо человеческим мышлением — хоть и нездоровым, но совершенно человеческим, — что сразу становится ясно, что все это выдумка. При действительном контакте с внеземным разумом результат не может быть ориентирован только на людей. Концепции такого разговора — если не все, то многие — должны ставить нас в тупик. Это еще недостаточно сильное слово. Значительную часть услышанного мы должны просто не понимать.

Так вы полагаете, что все нынешние рассказы о контактах с пришельцами либо религиозные фантазии, либо откровенная ложь? — спросил Портер.

Определенно, — подтвердил Аллен. — Я уверен, что мистер Конклин — единственный, кого на самом деле брали внутрь. То, что он нам рассказывает, вполне соответствует нашим представлениям о таких контактах. — Он повернулся к Джерри, — Слов не было, не так ли? Я понял, что слов не было.

Совершенно верно, — сказал Джерри, — Только картины в мозгу. Иногда отдельные мысли. Но я не могу сказать, чьи они были: мои или чьи-то еще.

Ну хорошо. Предположим, что вы снова пошли к «сто первому». Вы сказали, что не пойдете, и я не думаю, что пойдете, — но предположим. Как вы полагаете, он стал бы брать вас к себе снова?

Только в том случае, если бы ему было что мне сказать. Только если бы у него была работа для меня.

Вы уверены?

Абсолютно. Я очень четко ощущаю, что он меня использовал.

Но мисс Фостер рассказывала о рукопожатии со «сто первым».

Это было больше чем рукопожатие, — сказала Кэти. — Более интимно. Скорее, поцелуй. В тот момент я не поняла, что это было. Я сразу подумала о рукопожатии, потому что так это было проще описать. Рукопожатие благодарности, признательности, быть может, одобрения… Чтобы дать мне почувствовать, что она знает о моем существовании, знает, что я присутствую там… Но теперь я считаю, что это было нечто большее. Я уверена, что это был знак настоящей любви. И мое впечатление усилилось, когда они стали делать машины. Они не хвастаются. Не стараются напугать нас, произвести на нас впечатление… Не угрожают демонстрацией своей мощи. И даже не платят нам за то, что мы позволили им есть деревья. Это проявление их глубокой любви к нам. Ну, вроде Деда Мороза. Вроде того, как мы делаем подарок ко дню рождения близкому другу. Как молодой человек покупает розы своей девушке.