Весь Герберт Уэллс в одном томе - Герберт Уэллс
Повсюду в Европе пришли в движение силы социальной революции и наиболее заметно — в Италии и Германии. Исключительную агрессивность коммунизм проявил в Италии. В различных ее районах появились мэры-коммунисты, а в Болонье была осуществлена насильственная попытка применения коммунистических принципов на практике. В июле 1920 г. Джолитти, нейтралист, ранее выступавший против войны, сменил синьора Нитти на посту главы правительства. Он осуществил различные эксперименты по развитию партнерства между промышленными рабочими и их работодателями. В сентябре многие сталелитейные заводы и другие фабрики были захвачены рабочими, которые стали управлять ими на социалистических началах. Эти действия получили поддержку и поощрение правительства.
Сползание к коммунизму продолжилось в течение 1921 г., несмотря на растущую оппозицию, во Флоренции, Триесте, Пизе; во многих других местах произошли волнения, сопровождавшиеся насильственными действиями. Предпринятые Джолитти меры по введению социализма вызвали яростный отпор со стороны классов, заинтересованных в существовании частной собственности, в результате чего возникла организация молодых людей — фашистов, с копнами волос на головах, одетых в черные рубашки и исповедовавших крайний национализм и антисоциализм.
На насилие они отвечали насилием и пошли в этом еще дальше: они установили антисоциалистический террор. У них появился лидер, человек очень энергичный и не очень принципиальный — Бенито Муссолини, бывший радикальный журналист. Под его умелым руководством фашисты быстро справились со спорадическими и эмоциональными посягательствами коммунистов. На либеральных лидеров и литераторов устраивали засады и избивали дубинками. Излюбленным методом фашистов было назначение сверхдоз касторки тем, кто неодобрительно отзывался об их деятельности. Убийства, избиения, пытки, сожжение частной собственности либеральных общественных деятелей стали методами социального контроля в Италии. Призрак коммунизма сменился реальностью правления бандитов.
К октябрю 1922 г. сила фашистов возросла настолько, что они представляли собой настоящую армию и могли маршем пройти через Рим. Кабинет объявил военное положение и приготовился к борьбе, однако король не дал согласия на эти меры и предложил Муссолини взять контроль над делами. Что он и сделал. Он стал главой правительства и согласился распустить своих чернорубашечников — обещание, которое так и не было выполнено. Фашистов поставили во главе полиции и армии страны, свобода прессы была уничтожена, выборы превратились в фарс, политических оппонентов продолжали преследовать, терроризировать и убивать. Муссолини, под титулом дуче, стал фактическим диктатором, а король был предан забвению.
На некоторое время в Италии была восстановлена определенная степень экономической стабильности и эффективности, но социальная перспектива этой великой страны осталась туманной и неопределенной. Итальянская ситуация продемонстрировала в самых резких и грубых формах качества крайне левых и крайне правых в современной общественной жизни, практическую неприменимость левых идей и несостоятельность левых лидеров, а также ту готовность, с которой частные предприниматели и собственники, будучи вынужденными защищаться, скатываются к насилию и разбою. Италия, как и Россия, стала тюрьмой для каждой свободомыслящей личности. Ползучая болезнь беззакония, которую мы уже порицали в нашей критике книги «Стоки и компания», буйным цветом расцвела в этих двух странах. Но Италия в этом отношении не является исключением; просто она стала законченным примером всеобщей тенденции послевоенной эпохи. В Германии, Франции и Великобритании фашисты снискали противников и подражателей, но пока что их деятельность в этих странах сводится к нарушению общественного порядка, а не к тирании.
Мы не случайно затронули тему всеобщего социального и экономического кризиса в европейских странах в послевоенные годы перед тем, как перейти к рассказу о мировом урегулировании, которым занималась Парижская мирная конференция. Озабоченное и обеспокоенное состояние тех, кто был поглощен личными проблемами доходов, цен, трудоустройства и т. п., во многом объясняет ту невеселую атмосферу, в которой эта конференция взялась за решение стоящей перед ней задачи. Нельзя ожидать кипучей общественной деятельности там, где жизням отдельных людей угрожают лишения и беспорядки.
История этой конференции в большой степени концентрируется вокруг деятельности конкретного человека, одного из тех людей, которых случай или личные качества делают типичными и тем самым облегчают задачу историка. Окончание Великой войны легче всего рассматривать через возвышение американского президента Вильсона, ставшего воплощением надежд и чаяний всего мира и оказавшегося неспособным эти надежды оправдать.
Президент Вильсон (1913–1921) был известным знатоком и преподавателем конституционного права и общеполитических наук. Он возглавлял различные кафедры и одно время был президентом Принстонского университета (Нью-Джерси). Ему принадлежит ряд книг, которые свидетельствуют о разуме, почти всецело поглощенном американской историей и американской политикой. Затем он отошел от академической деятельности и был избран губернатором штата Нью-Джерси от Демократической партии в 1910 г. В 1913 г. он стал кандидатом в президенты от Демократической партии, а затем, в результате ожесточенного соперничества между экс-президентом Рузвельтом и президентом Тафтом, которое внесло раскол в правящую Республиканскую партию, — и президентом Соединенных Штатов.
По ходу войны империалистическая беспардонность Германского двора, явная склонность германских военных властей к мелодраматическому «наведению страха», их вторжение в Бельгию, использование ими отравляющих газов, а также досаждающая кампания подводной войны способствовали возрастанию враждебности к Германии в Соединенных Штатах, однако традиция политического невмешательства, а также глубоко укоренившееся убеждение в том, что Америка с ее политической моралью стоит гораздо выше европейских конфликтов, удерживали президента от активных действий. Он занял высокомерную позицию. Он оказался неспособным разобраться в причинах и целях мировой войны. Такая отстраненная позиция обеспечила его переизбрание на второй президентский срок.
Но мир не улучшится от того, что кто-то будет просто смотреть на злодеев с выражением плохо скрываемого неодобрения. К концу 1916 г. у немцев появилась уверенность в том, что ни при каких обстоятельствах Соединенные Штаты не станут воевать, ив 1917 г. они развязали неограниченную войну подлодок и стали топить все американские корабли без предупреждения.
Эта величайшая глупость втянула президента Вильсона и американский народ в войну. И американцам пришлось, с явной неохотой, попытаться определить свое отношение к европейской политике на несколько иных принципах, чем их обычное отстранение. Их мысли и настроения менялись очень быстро. Они вступили в войну бок о бок с союзниками, однако не подписывали с
