Коллектив авторов - Полдень, XXI век (февраль 2012)

Через три недели Мэшем позвонила Марку и осторожно сказала, что градусник в ангаре показывает минус тринадцать[2], и на ее взгляд, можно уже и подгонять камнедробилку Марк поежился, потом пожал плечами. Как раз одну из дробилок должны были вернуть еще на прошлой неделе, самое время позвонить и напомнить размеры пени за внеочередное пользование.

Ну, ее и вернули тут же, не прошло и двух часов. Народ такой – не пнешь, не полетят. Марк перезвонил в депо еще через час, дробилку признали здоровой (в кои-то веки) и подогнали к юго-западной развилке, в двух этажах от его офиса. Там Марк отпустил Тиш, толстую ремонтницу, и сел за руль сам.

Миз Мэшем ждала Марка у широко распахнутой тяжелой двери. Он только головой покачал и аккуратно вогнал неповоротливую дробилку в проем. Еще не хватало повредить герметичность. Коридор к ангару вел широкий, по обе стороны легкие двери подсобок стояли распахнутые, в паре комнат горел яркий свет. Мэшем с натугой затянула вход, и потрусила к воротам. Пощелкала выключателями, запустила откатное устройство. Большие ворота отъехали в сторону, Марк сморщился – даже во внутреннем кессоне было холодновато – видно, Мэшем в ангар похаживала. Он завел дробилку в кессон, Мэшем зашла следом и собралась было подойти к основной двери, но Марк резко окликнул ее.

– Мэм, вы можете рисковать сами, что пульт заест и вы застрянете там, в холодильнике, без связи. Ноя, извините, отвечаю за столько всего, что мне никак нельзя влипать в приключения. Подождите снаружи, пока я загоню машину и выйду.

Мэшем послушно кивнула и отступила за откатную дверь. Марк нажал кнопку, и дверь с тихим шелестом вернулась на место. Он нажал вторую, и сморщился под порывом ледяного воздуха. Ну, хоть кислорода в нем было достаточно, и то.

Не теряя ни секунды, Марк вывел дробилку в ангар. Мэшем тут, похоже, действительно поработала – вместо двух прожекторов на трехметровых штангах, которые Марк оставлял тут вместе с тепловыми пушками, на стене высоко у него над головой горели пять мощных софитов. Яркие лучи разгоняли мрак метров на двести вперед. Однако и потолок, и больше половины длины помещения оставались невидимы. Пятьдесят метров вверх, восемьдесят в ширину и полкилометра в длину Вдоль центральной оси ангара тянулись два ряда неуклюжих каменных колонн. Конкуренты Вейрса планировали тут какой-то цех… Впрочем, уже неважно. Главное, что Марку наконец-то повезло сыскать на эту дуру арендатора.

Марк торопливо припарковал камнедробилку, вытащил блок зажигания и метнулся в кессон, нажал трясущейся рукой кнопку и стал ждать, когда закроется дверь.

– У вас есть чай? – спросил он, едва увидел лицо Мэшем.

– Горячее какао, – ответила она.

В бытовке у нее было чистенько, отметил Марк с удовольствием. Непохоже на истеричку или отягощенную фантазмами. Ну и мало ли почему одна. Он приободрился.

– Вы ведь знаете, – сказал Марк наставительно, – почему я с вами нянчусь?

– Нет, – ответила Мэшем.

– Главный инженер начинает получать процент от арендной платы после того, как контракт продлится год. Через десять лет контракта – пять процентов. Но, сами понимаете, таких пока нет.

– Дальновидно, – признала Мэшем.

– Так что, миз Мэшем, вы уж не обессудьте, но я все-таки должен спросить – у вас что за предприятие-то? Оборудование мне ваше совершенно непонятно.

– Предприятие? – как-то криво улыбнулась Мэшем. – Предприятие мое называется кладбище. А оборудование – кремационный аппарат… И биоцикл переработки газов. А остальное – семена, рассада и почва. И симбионты.

После очень, очень долгой паузы Марк спросил:

– Э… А как вы получили «добро» от Вейрса?

– Да нормально, – пожала она плечами, – он же сам первый заинтересован, чтобы город перерастал шахту, а жители – вахтовиков. У вас тут, по вашим прикидкам, сколько народу не собирается возвращаться?

– Процентов тридцать.

– Ну, вот, две тысячи клиентов. Зачем отправлять тело на Землю, если вся семья тут?

– Кого-то на поверхности хоронят.

– А там посещать тяжко, – и… – она задумалась, – на Земле мы возвращаемся в биосферу, а тут холодильник, и все…

На самом деле есть всего три обязательных пункта. Умерший должен быть доступен для посещений – не лично, а как локация; умерший не должен попадать в отбросы и умерших нельзя есть, по крайней мере три автотроф-гетеротрофных цикла. И четвертый пункт опционален – умерший имеет право приносить пользу.

– В смысле? – вытаращился Марк.

– Чаще всего в виде базы для растений. Плюс моральная поддержка для живых. Вот, м-мм, вы сейчас представьте такого, совсем абстрактного доброго знакомого, не кого-то конкретного, а вообще. Лично уважаемый и толковый человек. У него тут семья, и вот он сидит и завещание пишет, например. Вот как он своим телом распорядится скорее всего?

– На Землю – дорого и незачем, – согласился Марк, – в общую переработку запрещено. Кремировать и развеять в космосе или на поверхность.

– Ни один из этих вариантов не позволяет приносить пользу.

Марк почесал подбородок.

– А покажите-ка ваше оборудование.

Она встала, убрала чашку.

– Пойдемте.

Печь стояла в ближайшей к выходу подсобке, а трубы от нее шли по свежим тоннелям (трактор, а не баба, подумал Марк) в другую. Там высился гигантский агрегат, чем-то похожий на пустой аквариум. Аквариум опутывали пластиковые трубки, выходящие снизу и возвращающиеся в крышке. Внутри аквариума что-то поблескивало. Марк присмотрелся – на всю длину протянулась мощная лампа дневного света.

– Вот, видите, а вы еще спрашивали, зачем мне столько воды, – ткнула пальцем Мэшем, – только сюда нужно четырнадцать тонн, чтобы запустить систему, в ангар-то можно будет постепенно добавлять до баланса, хоть десять лет.

– С ближайшей кометы не обещаю, – уточнил Марк, – а там любой каприз за ваши деньги… А что оно делает?

– Ну, органика же в основном в дым при кремации уходит, – рассеянно сообщила Мэшем, – дым фильтруется сквозь воду… многократно, и тепло, и питание для фитопланктона. То есть, если запускать часто, тепла будет избыток, придется тепло с труб отводить, – она указала на нераспакованные ящики в углу, – в ангар, там в любом случае всегда греть придется… Но, дай бог, ближайшие несколько лет это не будет актуально. Ну, а планктон отжимается и идет во внутренний цикл переработки… и в гумус. А на гумус я высажу парк. Не пищевые растения, а многолетники. Высоты достаточно даже для сосен.

– А вам ресурсов хватит? – осторожно спросил Марк. – У вас лет пятнадцать, если ничего не стрясется, клиентов будет по два в год.