Владимир Немцов - Семь цветов радуги

Изредка посматривая на молодого техника, сосредоточенно измеряющего шагами квадрат будущего бассейна, Васютин быстро скользил карандашом по бумаге. Он исписал уже целую страницу.

«Надо посмотреть по справочнику данные малой турбины, — рассуждал он. Впрочем, мощность нам известна… Не забыть бы учесть испарение зеркала искусственного озера… Теперь… коэффициент использования. Так… подставим сюда…»

Когда Вадим подошел к Васютину, то, к своему удивлению, увидел почти целиком исписанный лист, причем часть его была покрыта алгебраическими формулами. Багрецову сразу стало как-то не по себе. «Сейчас он меня вызовет к доске», — почему-то мелькнула беспокойная мысль.

— Ну, сколько у вас там получилось? — спросил Васютин, не поднимая головы от расчетов.

— У нас получилось, — начал Багрецов, чувствуя себя школьником, — сорок пять на двадцать три.

— Шагов или метров?

— Шагов, но моих. Значит, метров.

Никифор Карпович взглянул на долговязого юношу и улыбнулся.

— Конечно, метров. Так какая же общая площадь? — спросил он.

Совсем скверно почувствовал себя Вадим. Как же это он сразу не умножил?

— Приблизительно тысяча квадратных метров, — сказал за него Васютин и снова занялся подсчетами.

Багрецов вспомнил начальника лаборатории Никонова, который так привык к логарифмической линейке, что умножал с ее помощью даже два на два. Смотря при этом на движок, он машинально говорил: «Приблизительно четыре».

— Многовато, — поднял голову Никифор Карпович. — Выгоднее делать более глубокий бассейн, чтобы уменьшить испарение драгоценной для нас воды. А вообще мне кажется, что из вашего предложения, Вадим Сергеевич, что-то получится.

Взволнованный техник почувствовал себя не на маленьком холме, где, возможно, будет строиться искусственное озеро «по проекту Багрецова», а на огромной высоте, чуть ли не на Эвересте. Нет, куда там! Еще выше — на седьмом или, если оно только есть, восьмом, девятом небе. Ему хотелось, высоко подпрыгнув, поскакать сейчас на одной ноге к Бабкину и рассказать ему обо всем.

— Приходите сегодня вечером ко мне, — предложил Васютин. — Возьмете по справочникам все данные, и надо точненько рассчитать несколько вариантов. Голова у вас свежая. Уравнения проходили, можно оказать, совсем недавно. Вот и займитесь.

У Вадима будто что-то оборвалось внутри. Казалось, он падает прямо в холодную воду придуманного им бассейна. Он не сможет рассчитать, сколько в этот бассейн будет вливаться и сколько из него будет выливаться… Не может потому, что все абсолютно позабыл. Но разве он решится сказать об этом Никифору Карповичу? Что тот подумает о приезжем технике? Наболтал, а сам в кусты, когда до дела дошло…

Васютин не замечал растерянности Багрецова. Он смотрел, прищурив глаза, на расстилающиеся перед ним поля, точно видел, как протянулись по ним голубые нити распределительных каналов.

— Мы и раньше часто думали о том, как дать воду на поля, — как будто про себя говорил Васютин. — Но что поделаешь? С одним ветряком это дело было не совсем выгодным. Пожалуй, с аккумулятором энергии, в виде этого вашего бассейна, что-нибудь да выйдет. Очень хорошо, вода пойдет с холма под напором. Нужно преодолеть подъем вон там… — Васютин обнял Вадима и палкой указал вдаль. — Видите, у кукурузного поля? До самого последнего времени мы практически не могли и думать об орошении, — все так же задумчиво продолжал он. — Водоносные пласты в нашем районе никуда не годятся… Бабы колодцы чуть не досуха вычерпали…

— А сейчас? — оживился Вадим. — Нашли более мощные подземные воды?

— Да, что-то вроде этого, — сказал Васютин и обратился к подошедшему Бабкину: — Ну как? Ученик попался толковый или нет? — Он взглядом указал на Петушка и, не дожидаясь ответа техника, спросил у мальчика: — Теперь поймешь, когда ждать дождика, а когда снега?

— Не все сразу, — заступился за своего ученика Бабкин. — Разберется!

— Мне все-таки интересно насчет воды, — снова возвратился к своему проекту Вадим. — Хватит ли мощности найденного подземного источника для орошения? Далеко ли придется вести трубы?

— Все это известно Шульгиной. Правда, она в чем-то там не уверена, поэтому секретничает, но, думаю, вам она все расскажет, — добродушно заметил Васютин. — Зайдите к ней сегодня вечерком, когда она с работы придет.

— Да, но… — хотел было возразить Вадим, вспомнив, как Ольга высмеяла Тимку, когда тот пытался рассказать ей о фонтане. — Мне кажется…

— Может быть, для ускорения дела мы попросим товарища Бабкина поговорить с Ольгушкой. Проверить все ее предположения, взять расчеты. А мы тем временем успеем кое-что подобрать в справочниках, — сказал Васютин.

Бабкин машинально кивнул головой.

— Итак, решено! — заключил Никифор Карпович, собираясь уходить. — Пусть Ольга вам покажет место, где по ее расчетам целесообразнее всего бурить. Примерно прикиньте, какое это будет расстояние до вершины холма. Получите у нее все данные и приходите. Хату мою знаете?

Тимофей все еще не мог опомниться от столь неожиданного поручения. Снова выслушивать Ольгины насмешки? Нет, это ему совсем не подходит! И опять это подстроил Димка! Ну, погоди ж ты!

Когда Васютин и «главный радист» ушли, Тимофей быстро повернулся к товарищу. Он был до того возмущен, что у него даже порозовела кожа под ежиком волос.

— Ну? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Бабкин.

— Молчи! — оборвал его Вадим. — И без тебя тошно.

Тимофей с удивлением посмотрел на поникшего друга. Тот стоял, опустив голову, длинный и тонкий. Бабкину показалось, что Димка сейчас, прямо у него на глазах, переломится пополам. Вся его фигура выражала такую неподдельную печаль, такую безнадежную грусть, что суровый Бабкин не выдержал. В сердце заклокотали тепленькие струйки, они предательски подкатились к самому горлу, и он хрипло пробормотал:

— Ладно… Докладывай, почему нос повесил.

А Димка будто и не слышал товарища. Он не поднимал головы, кольца его вьющихся волос падали вниз на глаза и, как представлялось Тимофею, уже раскручивались, превращаясь в безжизненные сосульки.

«Прикидывается», — решил Бабкин, но опять что-то защекотало в горле, и он, приподнявшись на цыпочки, откинул Димкины волосы со лба.

— Довольно киснуть, рассказывай, — сказал он грубовато, досадуя на себя. Вечно этот Димка заставит расслюнявиться.

Вадим усталым театральным жестом откинул волосы назад, надел шляпу и взглянул на товарища. «Ну, кажется, Тимка отошел, — удовлетворенно подумал он. — Теперь можно разговаривать спокойно». Он начал рассказывать о своем проекте и главное — о том, что ему предстоит сделать.