Андрей Акулов - История дикой планеты

-  Сталин всех вот так держал!.. - полосатый сжал кулак и стукнул по столу.

-  А сейчас, что? Бардак кругом! Олигархи сраные все разворовали!.. Фашисты прут!..

-  Сталина бы сейчас сюда – он бы навел порядок!

-  Да-а. Вот тогда жили. Вот та-ак! - мужчина в черной майке сжал кулак.

-  Гитлера победили! А сейчас – все уперли в Европы сраные!

-  К стенке – и дело с концом!

-  Да! - черная майка посмотрел на Эола и Анни.

-  Вы продолжайте-продолжайте, - сказал Эол.

-  Они не уходят, - полосатый показал пальцем на незваных гостей. - Пшли вон! Христом богом!.. Сатана!.. - он замахал руками и запел: - Ма- ать свя-атая Ру-усь!..

-… У-усь!.. - завыл второй.

Полосатый насупился, стукнул по столу, вскочил и завопил:

-  Господа офицеры!.. По натянутым нервам!.. Я аккордами веры!.. Эту песню пою… Тем, кто бросив карьеру… Живота не жалея… Свою грудь подставляет… За Россию свою!..

-  Простите, а как понимать: «Живота не жалея»?

-  Из песни слов не выкинешь, призрак. За Русь!..

-  За Русь!..

Они бряцнули стаканами так, что те чуть не лопнули. Мужчины залпом выпили, стукнули пустыми стаканами по столу и принялись жевать хлеб с колбасой, прикусывая луком, отгрызая куски зелени, словно это было мясо на костях животного, которого они только что убили голыми руками.

Анни закашлялась сдавленным смехом. Она согнулась пополам и потащила Эола за собой:

-  Идем. Не будем им мешать…

Они просочились сквозь входную дверь и оказались в темном коридоре, прямо перед раскрывшей рот полной женщиной с сумками.

-  О Господи! - выдохнула она. - Палтыргейст!

Сумки упали на пол и обмякли. Из одной вывалился замороженный безголовый цыпленок и покатился по лестнице, кувыркаясь и выделывая акробатические трюки.

-  Извините нас, - сказал Эол и растворился в воздухе.

-  У вас что-то убежало, - добавила Анни и тоже исчезла.

-  Срань Господня!.. - сказала женщина и громко сглотнула. Незваные гости поднялись над городом и зависли в воздухе. Анни смеялась:

-  Я не думала, что это будет так весело. Эол хмурился.

-  Уж не знаю, что лучше: мои гоминиды или твоя… цивилизация… - добавила девушка и пропела нарочито серьезным голосом: «Господа офицеры!..».

Эол рассмеялся:

-  Давай посмотрим в другом месте.

Они поднялись выше и полетели на запад. Вскоре показался довольно большой город.

-  Послушай, Эол, я думаю, что не надо спрашивать у этих людей ничего, надо просто посмотреть на их реакцию, и мы сразу все поймем об устройстве здешнего общества. Летим.

Они приблизились к центральной площади, как им показалось. Тут были и памятник лысому мужчине с вытянутой рукой, и громоздкое здание с колоннами, флагом и гербом во лбу, на земле ровный асфальт, чуть в сторонке зеленый парк с золотыми куполами над пышными сооружениями. И всюду гуляют люди в разноцветных одеждах, наслаждаясь солнечным светом.

-  Сейчас все узнаем, - сказала Анни и проявилась посередине площади. Эол хмыкнул и тоже появился.

Прохожие шарахнулись в стороны, словно брызги от брошенного в воду камня. Кто-то замер с открытым ртом, кто-то побежал. Вокруг Эола и Анни тотчас образовался довольно большой круг из смельчаков. «Это очень похоже на мои путешествия в странный мир», - подумал Эол. Люди не подходили ближе, чем на два метра, руководствуясь какими-то инстинктивными знаниями о безопасности. Кольцо зевак уплотнялось и крепло, и вот уже люди вставали на носочки, чтобы взглянуть на пришельцев. Появились телефоны с ненавязчивыми вспышками света.

Пополз шепот: «Инопланетяне», «Да не, это люди, только из будущего»,

«Рептилоиды», «Копперфильды», «Ангелы», «Не, без крыльев – значит демоны». Эол и Анни молчали. «Они не проявляются на фотках!»,

«Точно, вот – размытое пятно, а люди все есть», «Призраки», «Сейчас приедут, разберутся», - заключил мужчина в пиджаке, и тут же послышалась приближающаяся сирена. Толпа засуетилась. Люди стали оглядываться, недовольно мычать, но покорно расступаться перед уверенно рассекающими человеческую массу крепкими мужчинами в серой форме и с круглыми лицами.

-  Разойтись! - рявкнул один из них и стал распихивать податливую толпу. - Кому сказал!? Разошлись!

Трое обступили Эола с Анни и молча попытались схватить нарушителей порядка, но не получилось – их толстые пальцы хватали воздух. Толпа, изрядно поредевшая, охнула. Трое в сером запыхтели от злости, один выхватил дубинку, и полицейские с новой силой набросились на непокорных пришельцев. Появились наручники, но куда их применить мужчина никак не мог сообразить и беспомощно водил ими, словно оберегом.

-  У нас нестандартная ситуация, прошу подкрепления… фокусы какие- то… они… не берутся… Есть! Слушаюсь! - грубым басом в шипящую рацию сказал полицейский, похоже, главный в группе.

Тем временем толпу уже разогнали, и кое-кому даже досталось дубинкой.

Подошел главный:

-  Документы есть?

-  Нет, - сказал Эол.

-  Пройдемте… Нельзя здесь стоять.

-  Почему нельзя? - спросила Анни.

-  Пройдемте.

-  Куда?

-  В отделение – надо… во всем разобраться. Здесь нельзя находиться.

-  Почему?

-  Вы нарушаете закон.

-  Мы просто стоим.

-  Пройдемте. Там разберемся, а тут нельзя стоять.

-  Что ж, тогда мы не будем нарушать ваш закон, - сказал Эол и исчез.

-  Закон! - добавила Анни, указав пальцем в небо, и тоже растворилась в воздухе.

Площадь ахнула.

Блюстители порядка кинулись, было, ловить беглецов, но только… опять досталось некоторым особо смелым зевакам, которых скрутили и уволокли куда-то в неизвестном направлении.

Толпа не расходилась, и люди еще долго всматривались в небо в поисках чего-то, удивленно разводя руками.

-  Может, не стоило вот так открыто показываться? - спросил Эол, паря над крышами домов.

-  Зато мы узнали сразу многое.

-  Полетели дальше.

Анни расставила руки, будто крылья, и взмыла вверх. Эол бросился за ней.

-  Смотри! - крикнула она, сделала вираж и обернулась аистом. - Так можно не беспокоиться, что нас заметят, и лететь без скафандров.

Эол рассмеялся и стал огромной птицей. Он почувствовал мощные ноги, грудные мышцы и поток воздуха под крыльями, словно мягкую подушку. Перья трепетали на ветру. И мир разделился надвое огромным красным клювом посередине.

Они летели – две огромные птицы: пикировали, вертелись и вновь устремлялись к небесам.