Роберт Шекли - Машина Шехерезада

— Какой еще заговор?

— Мажинни! — сказал, появившись, высокий учтивый мужчина. — Мы взбунтовались против машины Шехерезады.

— А что вы делаете здесь, в Лу?

— Против нас ни одно место не устоит, — сказал полицейский. — Мы представляем дух противоречия. Мы та самая оппозиция, что лучше загнется, чем угомонится.

Мажинни мигом смекнул, что влип в большие неприятности. Как бы ни был он простодушен, но условия, на которых его взяли на роль, были ясны даже ему. «Просто подыгрывайте по ходу дела, — сказали ему в Центральной режиссерской. И все будет отлично». Много же они понимают!

Глава 25

ЛУ: ЕДИНСТВЕННОЕ РУЖЬЕ СТРЕЛЯЕТ ВНЕЗАПНО И С ТРЕСКОМ

Временное прекращение реальности — если это была реальность, а не жалкое подобие судьбы, — длилось не более мига.

Ружье?

Пуля рикошетом отскочила от большого куска разноцветного кварца, возле которого стоял Мажинни. Реакция Мажинни запоздала почти на полсекунды, зато потом ударила его со всего размаху. Он искусно сымитировал человека, вздернувшего себя целиком и бросившего под защиту гранитной могильной плиты.

Два следующих выстрела прочертили в граните глубокие борозды и начисто срезали нос каменному ангелу, валявшемуся неподалеку в статуарном состоянии.

— Эй! — крикнул Мажинни. — Не стреляйте! У меня мирные намерения!

— А у меня нет, — глухо отозвался человеческий голос, и снова загремели выстрелы, — а если и не загремели, то, во всяком случае, создали эффектную акустическую иллюзию, потрясшую тихий и древний город, который был уже стар, когда время еще только раздумывало, когда же начать считать очки в этой игре с косточками, называемой долговой ямой или допотопной явью.

— Это смешно, — сказал сам себе Мажинни. Он знал, что абсолютно прав. Но его правота ничуть не умаляла опасности положения.

Глянув вверх, он увидел на небе два солнца. Одно было крупное, жирное и желтое, вдвое больше родного земного солнышка, а другое напоминало громадную черную точку, типа вырытой экскаватором ямы, только гораздо более глубокую.

— По-прежнему два солнца, — сказал Герн. — И дождь никогда не идет — он хлещет.

И словно в ответ на его заявление, из земли забила вода. Она сочилась из множества мелких побегов и стволов, пузырилась над гранатами, фонтанировала из глубоких расколов и прорех во множестве областей, и казалось, будто весь мир залит дождем, падающим вверх тормашками на один из тех дней, когда вы его совсем не ждали, закоснев в безмятежной привычности.

Грянул еще один выстрел. Все это было бы смешно, подумал Мажинни, когда бы не было так страшно.

— Что, извините? — спросил его кто-то.

— Я просто думал про себя, — ответил Мажинни.

— Прошу прощения.

Грянул еще один выстрел. На сей раз Мажинни показалось, что прозвучал он ближе, чем предыдущий.

— Прекратите! — крикнул Мажинни. — Иначе вы вынудите меня открыть ответный огонь.

— Ну и? — осведомился противник.

— Ну и, когда я выстрелю, а это будет очень скоро, вам не поздоровится, заявил Мажинни и громко прочистил горло, издав сухой металлический звук, как нельзя более соответствовавший металлическому привкусу во рту.

— Ха! — крикнул противник. — У вас нет оружия!

— Вы уверены? — поинтересовался Мажинни.

— Нету, нету!

— Возможно. Хотите проверить, поставив на кон свою жизнь?

Голос сделал паузу, потом заявил:

— Если у вас действительно есть оружие, тогда мы можем начать приговоры.

— У меня действительно есть оружие, — сказал Мажинни.

— Так покажите мне его. Поднимите над головой.

— Вы попытаетесь выбить у меня его выстрелом.

— Я не сумел попасть в вас — как я выбью у вас ружье с такой-то дистанции.

— А вдруг вам повезет? — предположил Мажинни.

— Я не верю, что у вас есть оружие, и я пойду сейчас на вас в атаку, вопя и стреляя на ходу, пока вы не поднимете свое ружье или его эквивалент над головой, чтобы показать, что оно у вас есть. Тогда мы сможем начать приговоры. Я обещаю, что не стану стрелять в вас или ваше ружье. Мне просто нужно удостовериться, что вы вооружены.

— Я вооружен, — сказал Мажинни, — но я не могу поднять свое оружие над головой.

— Почему?

— Лафет прикреплен к дверному углу.

— Вы хотите сказать, что у вас там гаубица, или мортира, или что-то в этом роде?

— Выводы делайте сами, — сказал Мажинни. Наступила короткая тишина.

— Ладно, — отозвался наконец противник, — я объясню вам, как освободить лафет.

— Я не нуждаюсь в ваших советах, — заявил Мажинни.

— Делайте, как я говорю. Вы знаете, где находится винтовой элеватор прицела?

— У меня такого нет, — сказал Мажинни.

— Потому что у вас нет никакой гаубицы!

— Я и не говорил, что она у меня есть, — возразил Мажинни. — Я сказал, что у меня есть ружье.

— А при чем тут лафет, если у вас ружье?

— Разве я сказал «лафет»? Я имел в виду приклад.

— Значит, вы можете показать мне накладку приклада!

— Пожалуй, могу, — согласился Мажинни. На минуту ему показалось, что противник его поймал. Потом, подумав как следует, Мажинни стянул с себя пиджак, свернул его в трубку и поднял над головой.

— Что это было? — крикнул противник.

— Вы же у нас эксперт по оружию! — сказал Мажинни. — Вот и догадайтесь.

— Похоже на один из этих новомодных мягких пулеметов, стреляющих желатиновыми пулями.

— Вам виднее, — сказал Мажинни. — Слушайте, давайте лучше начнем приговоры!

— Что ж, наверное, это лучше, чем торчать здесь целый день, стреляя друг в дружку. Вы выйдете первым, а потом выйду я.

— Там, откуда я родом, так не принято, — возразил Мажинни. — Сначала мы сложим оружие, а потом выйдем, причем одновременно.

— У вас так принято? Там, откуда вы родом, да? — усомнился голос.

— Если приговоры серьезные, то да.

— Ладно!

Мажинни заметил, как из-за большого валуна вылетело ружье. Потом человек на мгновение высунул голову и тут же нырнул обратно.

— Теперь ваша очередь, — велел противник. Мажинни кинул свой свернутый в трубку пиджак, выглянул из-за плиты и тоже спрятался.

— А дальше что? — спросил противник.

— Что вы имеете в виду?

— Что делают дальше там, откуда вы родом?

— Дальше они одновременно выходят из-за камней, на счет «три», с высоко поднятыми руками.

— Сколько рук поднимать?

— Две, конечно. Вы готовы?

— Ага, готов.

Мажинни глубоко вздохнул и вышел из-за каменной плиты Почти в тот же самый миг ярдах в двадцати от него из-за валуна шагнул человек.