Филип Фармер - Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений

Кто-то крикнул на языке Господов. Голос раздался с наветренной стороны и поэтому он не смог разобрать многих слов.

После некоторого молчания до него донеслось несколько голосов, на этот раз с подветренной стороны. Если Колокольники все еще находились в аэролете, значит, он переместился куда-то между ним и Ананой. Кикаха надеялся, что какой-нибудь Колокольник выйдет и пойдет осмотреть его. Он надеялся, что аэролет не подлетит сперва к точке непосредственно над ним, где летевшие могли высунуться и разглядеть его. Он знал, что у Колокольников, вероятно, будут ручные лучеметы, и что они будут держать их наготове. Вдобавок, оставшиеся в аэролете Колокольники воспользуются большими проекторами для прикрытия вышедших наружу.

Он не услышал шагов приближавшегося Колокольника. Этот парень, несомненно, навел на Кикаху свой лучемет, готовый выстрелить: если ему подумается, что Кикаха притворился мертвым или потерявшим сознание, и у Кикахи не будет никаких шансов.

Но удача еще не покинула Кикаху. На этот раз она явилась в виде бизона. Тот поднялся позади Колокольника и, заревев, попытался атаковать его. Колокольник резко обернулся. Кикаха перекатился, используя мертвого полуконя в качестве щита, и выглянул из-за него. Бизон был тяжело ранен, он снова упал на бок, прежде чем успел сделать три шага. Колокольник даже не воспользовался лучеметом. Но его спина оказалась на минуту повернута к Кикахе, а внимание находившихся в аэролете, казалось, занимал другой вышедший Колокольник. Он шел к куче бизонов рядом с Ананой.

На корме один из сидевших в аэролете повернулся. Он развернул лучемет на турели. Вышедший Колокольник разуверяюще помахал ему рукой и показал на тушу. Колокольник в аэролете вернулся к наблюдению за другим Колокольником. Кикаха поднялся и бросился на своего Колокольника с ножом в руке. Тот медленно обернулся и был полностью захвачен врасплох.

Он вскинул лучемет, а Кикаха швырнул нож, хотя тот был незнакомым и, вероятно, непригодным для такой работы.

Кикаха потратил буквально тысячи часов, практикуясь в метании ножей. Он бросал ножи многих разновидностей на разные расстояния, под разными углами, даже стоя на голове. Он заставлял себя заниматься с жесткой дисциплиной. Он метал ножи до тех пор пока не начинал думать, что дышит ножами, а вид ножа заставлял его терять аппетит.

Бесконечные часы тренировок, пот, разочарование, дисциплина окупились. Нож вошел в горло Колокольника и тот упал спиной на землю. Лучемет упал рядом с ним.

Кикаха бросился к оружию, подхватил его, увидел, что хотя оно было и незнакомой модели, но действовало так же, как и другие. Для активации оружия вдавливался маленький предохранитель на плоскости рукоятки. Потом можно было нажимать на курок. Он слегка выступал из пластины на внутренней стороне рукоятки.

Колокольник на корме аэролета разворачивал в сторону Кикахи большой проектор. Его луч полоснул белым и пропахал в земле дымящуюся полосу. Он попал в тушу бизона и ее охватило пламя. Проектор еще работал не на полную мощь.

Кикахе не пришлось стрелять в Колокольника. Луч ударил по Колокольнику сбоку, и тот рухнул за борт.

Затем луч поднялся и упал, и аэролет оказался разрезанным пополам. Другие в рубке уже были сражены.

Кикаха осторожно поднялся и крикнул:

— Анана! Это я, Кикаха! Не стреляй?

Вскоре из-за холма рогатых и лохматых туш появилось белое лицо Ананы. Она улыбнулась ему в ответ и окрикнула:

— Все в порядке! Я прикончила их всех!

Он мог разглядеть выброшенную вперед руку, подходившего к ней Колокольника. Он направился к ней, но не без опасения.

Теперь, когда у нее появились лучемет и аэролет — во всяком случае, часть аэролета — будет ли он нужен ей?

Не успев сделать и четырех шагов, он понял, что она все еще нуждается в нем.

Он ускорил шаг и улыбнулся. Она не знала этого мира так, как он, а сражавшиеся против нее силы были крайне мощными.

Она не собиралась отвергать такого ценного союзника.

— Как, во имя Шамбаримена, ты сумел пережить все это? — спросила Анана. — Я могла бы поклясться, что тебя растоптало стадо, и что до тебя добрались полукони.

— Полукони испытывали еще большую уверенность, — ответил он.

Он усмехнулся и рассказал ей, что произошло. Она с минуту помолчала, а потом сказала:

— Ты уверен, что ты Господь?

— Нет, я человек, и всего лишь американец.

— Ты весь дрожишь, — заметила она.

— Я от природы легко возбудим, — ответил он.

Он все еще усмехался.

— Ты и сама выглядишь, словно сродни осиновому листу.

Она взглянула на дрожавший в его руке лучемет и улыбнулась.

— Мы оба многое пережили.

— Христа ради, тут незачем оправдываться, — сказал он. — Ладно, давай-ка посмотрим, что у нас здесь имеется.

Солдаты стали маленькими фигурками вдали.

Они бросились бежать, когда Анана принялась орудовать лучеметом, и явно не собирались возвращаться. Кикаха от души порадовался. У него не имелось никаких планов для них, и он не хотел, чтобы к нему взывали о помощи.

— Я прикинулась мертвой, — сказала Анана, — бросила в него копье и убила его. Колокольники в аэролете были настолько захвачены врасплох, что замерли. Я подобрала лучемет и убила их.

Это был милый, чистый, простой рассказ. Кикаха ему не поверил. Ей не помогло отвлечение, как ему, и он не мог представить, как она могла вскочить на ноги и метнуть копье прежде, чем пустят в ход лучемет. Того Колокольника пронзили копьем в раны, которую мог нанести лучемет. Кикаха был уверен, что при ближайшем рассмотрении на трупе нашлась бы маленькая прожженная дырочка. Вероятно, на доспехе тоже, потому что Колокольник носил кольчугу, рубаху и конический шлем.

Однако не годилось шарить по телу и дать ей знак о своих подозрениях. Он последовал за ней к аэролету, две половинки которого все еще висели в полуметре над землей. В обеих частях распростерлись мертвые Колокольники, а в передней половине лежал обугленной массой жрец-тишкемоак, переводчик Колокольников.

Кикаха вытащил тела и изучил аэролет.

Тут имелось четыре ряда из двух сидений в каждом с тянувшимся между ними узким проходом.

Первый ряд находится там, где сидел пилот, второй пилот, или штурман. На панели имелось множество приборов и индикаторов разного вида. Они были помечены иероглифами, которые, как сказала Анана, происходили из классической письменности Господов и употреблялись редко.

— Этот аэролет — из моего дворца, — определила она. — Их у меня было четыре. Я полагаю, Колокольники разобрали все четыре и пронесли их через врата.