Генри Каттнер - За земными вратами

- Правильно, - бодро заявил я. - Давайте не будем понапрасну тратить время. Пошлите за Клиа и начнем. Нам с ней нужно быть в Нью-Йорке до того, как истечет этот час.

- А ваши... последователи? - поинтересовался Иерарх.

Я стоял в нерешительности. Я мог пообещать, что разгоню их, но разойдутся ли они? Я им нужен как вождь, но не как фигура на экране, которая движется в сторону Манхэттена.

- С ними я разберусь, - сказал я Иерарху. - Пошлите за Клиа.

В течение долгих тридцати секунд он без всякого выражения смотрел на меня, затем щелкнул толстыми пальцами. Но жрецы не поняли приказа.

- Клиа! - злобно бросил Иерарх через расшитое золотом плечо. Один из жрецов раболепно поклонился и поспешил к ближайшей двери.

Я глубоко вздохнул, надеясь, что этого никто не заметит. Неужели победа близка? Я был уверен, что, имея дело с человеком такой сокрушительной силы, как Иерарх, нужно действовать быстро и решительно, иначе тебя растопчут. Казалось, это срабатывало, но я не позволял себе расслабляться - передо мной стояла одна неразрешимая проблема.

Предположим, что все пойдет хорошо до момента моего ухода через экран. Иерарх не дурак. Он не захочет оставаться один на один с толпой в несколько тысяч человек. Как он сможет объяснить мое отсутствие, когда они начнут крушить стены Храма? Может, он собирается уничтожить собравшихся при помощи очередного чуда? Если так, то зачем ждать? Отчего этого не сделать прямо сейчас и не устранить меня тем же способом?

Если он действительно пошел на уступки, то это значит, что он опасается толпы. Кориоул рассказывал мне о страхе жрецов перед восставшим народом. Лорну не оставят в живых, если толпа, памятуя о Джиммертоне, потребует ее выдачи. Сейчас народу нужен я, и Иерарх либо отдаст меня, либо нападет на них. Он, конечно, может стереть это сборище с лица земли, но Малеско не так мал, и после такого незначительного сокращения численности населения народ может выйти из-под контроля.

Я подумал, что ситуация парадоксальна, - чудо, которое может быть использовано для разгона толпы, способно вызвать и прямо противоположный эффект. Те, кто останется в живых, при их нынешнем интеллектуальном голоде, наверняка заинтересуются технологией этого чуда. В моем воображении возникла нелепая картина - большая пушка излучает волшебные лучи смерти, а тем временем любопытствующие облепили ее, заглядывают в жерло, крутят на ней все, что попалось под руку, взволнованно рассказывая о волшебном соке и результате после появления искры.

И тут я впервые пожалел этих людей. До того момента они были для меня неким абстрактным народом, ничего не значащим обобщением. Если доверять словам Кориоула, то все они - безропотная масса, попираемая тиранами в течение долгого-долгого времени.

И теперь, стоя лицом к лицу с одним из этих тиранов, я вдруг почувствовал, каково быть одним из его стада. Кто-то должен протянуть им руку помощи, но не я. Это не мои проблемы. Я не малескианец.

У меня достаточно собственных проблем. Да, я вывел их на опасный путь, но сделал это неумышленно. Развитие событий зависит от Иерарха.

ГЛАВА 14

С помощью простого механизма я сотворил чудо в понимании этих людей. Но если Иерарх для разгона толпы попробует воспользоваться каким-нибудь "волшебным" приспособлением, то люди, я думаю, заинтересуются еще больше этим механизмом, захотят его изучить и посмотреть, как он работает.

Я не думаю, что он дурак. Трудно сказать, кто он. Из-за дверей раздался далекий неприятный шум. Иерарх поморщился, и я понял, что он чувствует примерно то же, что и я. Лорну Максвелл слышно задолго до ее появления.

- В чем дело? - спрашивал ее далекий голос. - Прекратите толкаться! Отойдите, дайте пройти ангелу. Кто вы такой, в самом деле? Не толкайтесь. Я иду, иду. Только оставьте меня в покое.

Монолог был произнесен на смеси английского и плохого малескианского. Скорее всего, эти слова никак не относились к происходящему, и в этом - вся Лорна. Подобным образом она могла бы протестовать даже в самой деликатной компании, только бы лишний раз привлечь к себе внимание.

У меня за спиной открылась дверь. Иерарх шумно вздохнул, и вошла Лорна Максвелл, теперь - Клиа, преображенная малескианка.

Она представляла собой великолепное зрелище, пока, конечно, держала рот закрытым. Она была одета в серебряную парчу, покрытую изображениями львов, орлов и саламандр, украшенными драгоценными камнями, видимо, настоящими. Ей немного подправили фигуру - много и не нужно было. Зато ее лицо значительно изменили к лучшему, хотя оно было узнаваемо. В общем, оно оставалось лицом Лорны, но не тем смазливым, дешевым личиком, которое я знал на Земле. Казалось даже странным, до чего оно теперь стало красиво. Жрецы превратили ее лицо в набор превосходных клише.

Глаза стали небесно-голубыми, выразительными. Hoc - изящный шедевр моделирования. А ее рот, пока он закрыт, - имей я под рукой книгу цитат Бартлета, я бы рассказал вам все про этот рот. Но стоило ей открыть его, и он снова превращался в рот Лорны Максвелл.

Она остановилась у дверей, внимательно разглядывая меня. На узнавание ушло несколько секунд, и еще несколько секунд ей потребовалось, чтобы решить: какой во всем этот прок для Лорны Максвелл.

Было очевидно, что она делает в голове нехитрые вычисления. Наконец она решилась и, взмахнув серебряными рукавами, распахнула объятия. Она запрокинула голову, глубоко вдохнула и воскликнула серебристым голосом:

- Эдди! Эдди, дорогой!

Она бросилась ко мне, сверкающая, с надушенными волосами.

И тут чуть было не произошел конфуз. Лорна тяжелее, чем кажется. Она буквально повисла на мне, и это выглядело бы гораздо романтичнее, если бы мы накануне как следует порепетировали.

Стараясь удержаться на ногах, я наступил на полы ее серебряного одеяния, и мы чуть не растянулись у ног Иерарха. Лорна крепко обхватила мою шею и всхлипывала мне на ухо о любви, воссоединении и разбитом сердце. Это были строчки из какой-то полузабытой пьесы.

Немного отодвинув ее от себя, чтобы получше рассмотреть, я заметил, как она косится на Иерарха, желая убедиться, что ее старания не пропали даром.

Лорна из тех людей, для которых всякое чувство будет недостаточно полным, если окружающие не удостоили его вниманием.

- Хорошо, Клиа, - помолчав, терпеливо произнес Иерарх, Я вижу, ты знаешь этого человека. Он говорит, что пришел забрать тебя назад, в Нью-Йорк.

Лорна не поворачивала к нему головы, и я понял, что она демонстрирует ему свой профиль. Не стоило так стараться, Иерарха не увлечь роковыми чарами, которыми жрецы одарили гостью из Рая.

После некоторых размышлений Лорна взвизгнула и повернула голову, чтобы порадовать и меня видом этого безупречного лица в три четверти. Я не был потрясен, но убедился в том, что на тех, кто ее не знает, Лорна может произвести очень сильное впечатление.