Филип Дик - Человек в высоком замке (пер. О.Колесников)

– «Ниппон Таймс Билдинг», – сказал он вслух шоферу. – Помедленнее.

Из окна машины он смотрел на город, автомобили, магазины, высокие здания, многие из них очень современны. Люди, и все эти мужчины и женщины спешат куда-то по своим глубоко личным делам.

Добравшись до своего кабинета, он поручил мистеру Рамсею связаться с другим торговым представительством, занимавшимся рудным ископаемыми, и попросить, чтобы их представитель на встрече в посольстве связался с мистером Тагоми, как только вернется.

Звонок раздался незадолго до полудня.

– Вы наверное заметили, – ответил глава представительства по импорту руды в Японию. – Вот только после инструктажа я не увидел вас и заинтересовался, что с вами произошло.

– Я высоко ценю вашу деликатность, – невыразительно произнес мистер Тагоми.

– Совсем нет. Я уверен, что все были настолько поглощены лекцией Министерства иностранных дел, что вряд ли были в состоянии отвлечься на что-либо другое. Что же касается того, что произошло после вашего ухода – вы присутствовали при изложении кратких характеристик претендентов на власть? Сначала говорилось об этом.

– Я дослушал до того момента, когда пошла речь о Сейсс-Инкварте.

После этого докладчик пространно говорил об экономическом положении Рейха. Правительство Родных Островов придерживается точки зрения, согласно которой замыслы Германии низвести население Европы и Средней Азии до положения рабов – плюс истребление всех интеллектуалов, буржуазных элементов, патриотической молодежи и многого другого – обернется экономической катастрофой. До сих пор нацистов спасали только внушительные достижения германской науки и промышленности. Чудесное оружие, так сказать…

– Да.

Мистер Тагоми сел в кресло за свой стол, держа трубку в руке.

– Также как и их удивительные ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2 и реактивные истребители военного времени.

– Все, что они делают, это всего лишь ловкость рук, – сказал эксперт по рудам. – Главным образом их экономика держится на использовании атомной энергии и на том, что внимание широких кругов общественности систематически отвлекается, ну хотя бы запуском ракет на Марс и Венеру. Так сказал докладчик.

– Значение всех этих факторов сильно преувеличено нацистами, – заметил мистер Тагоми.

– Прогноз докладчика был очень мрачен. Он сказал, что возникло ощущение, будто большинство высокопоставленных нацистов отказывается открыто смотреть в лицо фактическому застою в экономике. Поступая так, они еще больше развивают эту тенденцию к еще более рискованным и грандиозным авантюрам, и меньшей предсказуемости, к меньшей стабильности экономики в целом. Сначала цикл фанатичного энтузиазма, затем страх, затем решения партии и жесты отчаяния, все опять идет по кругу. Все это, как он указал, ведет к тому, что власть могут захватить в крайней степени безответственные и безрассудные претенденты.

Мистер Тагоми кивнул невидимому собеседнику.

– Значит, мы должны предполагать скорее худшее, чем благоприятное. В этой нынешней схватке и трезвые и ответственные потерпят поражение.

– А кто же, по его мнению, является наихудшим? – спросил мистер Тагоми.

– Гейдрих. Доктор Сейсс-Инкварт. Герман Геринг. Однако об этом он высказался недостаточно подробно.

– Что еще?

– Он сказал, что мы должны крепить веру в императора и правительство в этот час более, чем всегда… Что мы должны с доверием взирать на своих руководителей.

– Была минута скорбного молчания?

– Да.

Мистер Тагоми поблагодарил собеседника и положил трубку.

Он пил чай, когда зажужжал интерком.

– Сэр, вы хотели отправить соболезнование германскому консулу, – раздался голос мисс Эфрикян. – Вы изволите продиктовать мне его сейчас?

Тут мистер Тагоми осознал, что совсем забыл об этом и попросил секретаршу в кабинет.

Она сейчас же вошла, обнадеживающе улыбаясь.

– Вам теперь лучше, сэр?

– Да. Инъекция витаминов помогла.

Она на несколько секунд задумалась.

– Напомните мне, как фамилия германского консула?

– Барон Гуго Рейсс.

– Mein Herr, – начал мистер Тагоми. – До нас дошла ужасная весть о том, что ваш вождь, герр Мартин Борман, пал в борьбе со смертью. Слезы душат меня, когда я пишу эти строки. Когда я вспоминаю о героических деяниях, совершенных герром Борманом по обеспечению спасения народов Германии от врагов, как внутренних, так и внешних, а также о потрясающих душу твердых мерах, направленных против малодушных и предателей, желавших лишить человечество перспективы покорения космоса, куда устремились светловолосые, голубоглазые представители нордических рас в своей неуемной…

Он остановился, продолжать можно было до бесконечности, и ему вдруг пришло в голову, что уже не сможет закончить предложение. Мисс Эфрикян выключила диктофон, вся преисполнившись ожидания.

– Сейчас великие времена, – сказал он ей.

– Мне записать это, сэр? Это войдет в послание?

В нерешительности она снова включила аппарат.

– Это я вам сказал, – произнес мистер Тагоми.

Она улыбнулась.

– Прокрути-ка то, что я сказал.

Завертелись бобины, затем он услышал свой голос, тонкий, металлический, исходящий из громкоговорителя диаметром в два дюйма.

– …совершенных… по спасению…

Как будто какое-то насекомое скреблось и билось внутри аппарата, подумал он.

– А вот и заключительная фраза, – сказал он, когда лента остановилась. – Решимости бороться и принести себя в жертву, а тем самым обеспечить такое место в истории, из которого никакая форма жизни не сможет их изгнать, что бы ни случилось с миром.

Он замолчал.

– Все мы насекомые, – затем сказал он мисс Эфрикян. – Слепо рвемся к чему-то ужасному и божественному. Вы согласны?

Он поклонился. Мисс Эфрикян, не отрываясь от диктофона, слегка поклонилась в ответ.

– Отправьте это. Нарисуйте подпись и всякое прочее. Подработайте предложения по своему усмотрению, так, чтобы они приобрели хоть какой-нибудь смысл.

Когда она выходила из кабинета, он добавил:

– Или так, чтобы они ничего не значили вообще. Любой вариант, какой вы сами сочтете предпочтительным.

Открывая дверь кабинета, она с любопытством взглянула на него.

Когда она ушла, он принялся за обычные повседневные дела. Но почти тут же мистер Рамсей предупредил его по интеркому:

– Сэр, звонит мистер Бейнис.

«Хорошо, – подумал мистер Тагоми. – Теперь мы сможем начать важный разговор».

– Соедините меня с ним, – сказал он, поднимая трубку.

– Мистер Тагоми, – послышался голос мистера Бейниса.

– Добрый день. Из-за смерти канцлера Бормана я был вынужден неожиданно покинуть свой кабинет утром. Тем не менее…