Александр Селецкий - Легендарь

Чадообильное гулящее семейство как раз собиралось в него загрузиться.

Увидав такое, Фини-Гтаз взревел, по-львиному ужасно, в три гигантских прыжка одолел пространство, отделявшее его от заветной машины, и перед носом у остолбеневшего главы семейства прошмыгнул в кабину.

— Мы!.. — только и услышал он. — Ведь мы!..

— А чады пусть пешком. Пусть ножками — хрусть-хрусть! — огрызнулся Фини-Гтаз. — Вон ведь — задохлики какие! Так и помереть недолго! Брысь с дороги!.. — И, сосредоточась, мысленно скомандовал машине: «Жми, железка! И — подальше! В океан! Нет, дуй в Австралию! Вперед!..»

Зачем ему в Австралию, он в точности не знал.

Наверное, запомнилось название, когда ему показывали дикого реликтового кенгуру… Какая разница куда… Тут главное — подальше!

Ну, а всевозможных подходящих космодромов на Земле хватало. Даже допотопный тайный, спрятанный в тайге, сгодится, если что…

Мнемотакси рванулось ввысь. Однако же, не пролетев и полпути до континента, совершенно одуревший от навязчивого страха Фини-Глаз — погоня-то. за ним не прекращалась ни на миг! — без всякой очевидной логики вдруг тормознул, завертелся беспомощно на месте, взялся отчаянно кидать мнемотакси то вверх, то вниз, а после круто повернул на север.

Срабатывал древний звериный инстинкт — чаще петлять, заметая следы…

Где-то в районе бескрайних казахстанских степей он, как показалось, оторвался наконец от преследователей и потому ястребом спикировал на посадку.

От такой сумасшедшей гонки в голове все звенело; требовалась передышка.

Собрав остаток сил, он выскочил из машины и заплетающимися ногами побежал к одиноко-грандиозному сооружению из древнего бетона и стекла, среди степных просторов глядевшемуся на искусственном холме, точно прекрасный лайнер в океане.

Фини-Глаз еще не знал, куда бежит, он только чувствовал, что в этом странном доме разных помещений — уйма, даже чересчур, и оттого одно желание владело им в те окаянные минуты: хорошенько спрятаться, забиться куда-нибудь в самый дальний, укромный уголок и переждать погоню, а там — убраться восвояси, на Цирцею-28, и пропади она пропадом, эта экскурсия, ноги его больше не будет на Земле. Никогда!

И вообще не надо было прилетать сюда, с тоской подумал Фини-Глаз. Фантипула и тут была права: вот прихватил бы и ее с собой — и ничего бы не случилось…

Он, не сбавляя ходу, оглянулся: так и есть — вон. в небе точка объявилась и растет — понятно, значит, настигают, выследили, даже тут…

И тогда через две ступеньки по широченной лестнице, позабыв об усталости, он помчался к парадным дверям, которые, кстати, могли быть и заперты…

Но Фини-Глаз об этом не подумал — ситуация не позволяла размышлять…

Ему, однако, повезло.

Дверь оказалась не только незапертой, но даже была малость приоткрыта…

В прохладном мрачноватом вестибюле с плоским низким потолком и застойной, затхлой атмосферой путь ему преградил какой-то старый человек при галунах.

— Прочь! — гаркнул Фини-Глаз.

— Минуточку, — ответил человек, вцепившись мертвой хваткой в куртку гостя.

И столько в этом немудреном жесте было убежденности и редкостной сноровки, что Фини-Глаз, и звука не издав, повиновался против воли.

В конце концов, решил он, у меня минуты три в запасе есть, а то и все четыре… Так что — поживем, еще не вечер! Но поторопиться надо — все равно.

— Ну, что? — спросил он, с бешенством взглянув на человека. — Что вам надо?

— Здесь — музей, — с достоинством ответил тот и сделал приглашающий, широкий жест рукой.

— Сам вижу, что не туалет! Везде — музей!.. Хотя… не помешало бы…

— Вот именно. И здесь — не принято кричать. Вы, надо думать, экскурсант?

— Да-да, я экскурсант, турист, — поспешно согласился Фини-Глаз. — И времени — в обрез…

— О, как я понимаю вас: у всех нет времени, расписан каждый час. А хочется все сразу посмотреть, пощупать, осознать, и потому — волнение, азарт!.. — сердечно улыбнулся старичок. — Ах, любознательность людская, нет тебе пределов!.. Что же, я готов сопровождать вас. Здесь электронных гидов вы не сыщете — не та эпоха, мир не тот!.. Здесь, в этом храме далекой Истории, только живое человеческое слово может донести до трепетных сердец всю правду! Так, как это делалось и в прежние, таинственные времена… Пошли!

— Куда еще? — невольно вздрогнул Фини-Глаз.

— По залам! Я покажу вам наши экспонаты… Здесь собраны, представьте, образцы настолько необыкновенные, что даже многие специалисты…

Понятно, этот, стало быть, еще не в курсе, осенило Фини-Глаза. И прекрасно! Главное теперь — не выйти из доверия. Пускай показывает, водит, ну, а там уж я найду, как пить дать, способ улизнуть…

— А что за музей, простите? — с деланным интересом спросил Фини-Глаз. — Я, знаете, так торопился — каждая минута на учете… Все проспекты по дороге растерял. А на дверях и не указано…

— Это хорошо, что торопились. Без проспектов даже интересней. Здесь — Музей Вечной Истории Исконно Русской Космонавтики! — торжественно, зажмурясь от удовольствия, пояснил экскурсовод. — От самых древних образцов до древних суперновых. Кладовая знаний! Так с чего начнем осмотр?

— Музей в музее, ну и ну! — присвистнул Фини-Глаз. — Это подумать только!.. Да мне, признаться, все равно откуда. С чердака, с подвала…

— Вы не поняли меня! Какие экспонаты вас особенно интересуют? Какой конструкции, какого времени? Ну, ежели не знаете, не будем нарушать традицию. Начнем, как говорят, с азов. Почувствуем дыхание глубокой старины… Перво-наперво я покажу вам самые ранние ракеты. Кто-то считает, что они и на ракеты не похожи, другие с этим не согласны… Вечный спор и вечный поиск. Ах, пытливые умы!.. А отдельные историки науки утверждают даже, будто на таких сооружениях и впрямь когда-то добирались до других планет!..

— Ну, а как на самом деле? — изо всех сил стараясь расположить к себе экскурсовода, поинтересовался Фини-Глаз. — Летали или нет?

— Точно вам не скажу. Да и никто, наверное, не скажет. Вопрос, по правде, деликатный… Космический баркас с мотором от часов с боем, спроектированный дедушкой Можайским, вероятно, все же не летал… Тогда как остальное!.. Хотя бытует мненье, что таких полетов не было совсем. Знаете, как случается? Строят муляжи, а информацию о них дают фиктивную… Желаемое выдают за действительное, мягко говоря… Но это — лишь одна из точек зрения. Историки науки иногда такие факты открывают — просто оторопь берет!.. Я лично эту версию считаю вредной. Впрочем, бывает, именно ее мы предлагаем экскурсантам, если они требуют наглядных испытаний экспонатов. Оптимизм их разбирает, хочется проверить! Не-ет уж!.. Понимаете, с тех самых пор, как создан был Музей, ракеты испытаниям не подвергались — вещи уникальные, попортить можно. Тем не менее, — хвастливо добавил экскурсовод, — все экспонаты у нас — теоретически действующие. Двигатель у каждой можно запустить. Что будет после, правда, не известно… Но отреставрировав ли — загляденье! Это я добился. Лично.