Карел Чапек - Как я был великаном (сборник рассказов)

— Марлен!

Он не отозвался.

— Эй, Марлен, начальник над роботами! Ну-ка, признавайся, кого ты собираешься в первую очередь заменить своими знаменитыми машинами?

Он искоса взглянул на меня, попытался улыбнуться, но ничего не ответил и отвернулся к окну, глаза его снова угасли.

— Интересно, почему они начали атаку только сегодня? — спросил Хольст.

— Доктор, как по-твоему, что с ним? — спросил я.

Доктор пожал плечами.

— Случай не смертельный. Та же внезапная апатия, что и у наших монтажников. И у тех, кто работает там, внизу.

Картина прояснялась.

— Не могу понять, почему же они не трогали нас целых три дня? — твердил Хольст.

— Возможно, опасались, не знали, как подступиться.

— Вернее, не знали, что мы тут, — сказал доктор. — Ведь и мы сами только догадываемся об их существовании.

— Так ты думаешь, те, кто работает…

— Вспомни наш разговор о рабах. Рабовладельцы — это не те, кого мы видели за работой. Именно рабовладельцы пустили в ход против нас те шары у входов. Но поставлены эти шары не для нас.

— А для рабочих?

— Несомненно.

— А как объяснить случай с монтажниками на базе?

— Это был первый сигнал. Кто знает, как долго они готовили это нападение. Ясно одно: это был какой-то неизвестный нам снаряд, а излучение у него такое же, как у шаров. Но что это такое, я не представляю. Потом появились мы. У них в тылу. Возможно, они обнаружили это только вчера вечером. А возможно, просто ждали удобного случая.

— Трудно сказать, может, это вообще случайность: шар предназначался не для нас. Но, разумеется, падение снаряда на континенте А не случайно. Интересно, как они сумели туда попасть?

— По воде, — ответил доктор и с отсутствующим видом повторил: — По океану.

Днем мы легли на обратный курс. Хольст сменил меня у штурвала и вел дископлан на большой высоте. Под нами мелькала унылая серая равнина, мы молчали, словно зловещая вспышка подействовала и на нас. В глубине кабины сидел безразличный ко всему Марлен, доктор поминутно справлялся, как он себя чувствует. С виду все было по-прежнему, но в нашем товарище словно угасла искра жизни.

Уже показалось побережье океана, когда доктор вдруг стал уговаривать Хольста опуститься еще разок. Надо во что бы то ни стало увидеть их.

— Должны же мы знать, с кем имеем дело. Вот увидишь, в воде… Вода — в ней вся разгадка. Как по-твоему, почему здесь всюду соленая вода?

— Ты считаешь, что это дело рук разумных существ?

— Безусловно! На мой взгляд, единственная серьезная опасность для нас — это шары-облучатели. А они имеются далеко не везде. Поэтому надо найти место, где нет этих… порабощенных тристанцев.

— А если их хозяева располагают другими средствами нападения?

— Ну, что ж! Разве ты впервые смотришь опасности в лицо?

Этот аргумент сразил Хольста. А если говорить начистоту, то и ему не хотелось возвращаться на базу, не выполнив задания.

Мы опустились в неглубокой ложбине, вблизи берега. Хольст продемонстрировал один из своих виртуозных приемов — он почти спикировал, чтобы спуск прошел как можно внезапнее для возможных наблюдателей. Мы увидели невысокую гряду, дальше берег полого спускался к океану.

Хольст встал.

— Идти всем троим нельзя! Ответственность за группу лежит на мне, поэтому я остаюсь. Если они появятся здесь… — он слегка усмехнулся. — Если это случится, я закрою глаза, слышишь, доктор?

Я почувствовал, как трудно Хольсту отказаться от активных действий, и представил себе, что произойдет, если невидимые враги отважатся напасть на дископлан, который он охраняет.

— Да, да, прежде всего закрой глаза, — кивнул доктор. По-моему, именно действуя на зрение, таинственное излучение поражает организм.

— Ладно. А вы должны во что бы то ни стало вернуться. Непременно должны вернуться, понятно? Внушите это себе раз и навсегда. Во что бы то ни стало! Даже если вас… все равно вы должны вернуться!

Он посмотрел мне в глаза.

— Есть! — сказал я. — Есть вернуться во что бы то ни стало!

В эту минуту Хольст прежде всего был командиром.

— И запомните, нас еще в школе учили, внушали на каждом шагу, что мы летаем на другие планеты не затем, чтобы воевать. Мы не завоеватели, не колонизаторы. Но сейчас мы подверглись нападению, и это меняет дело. Поэтому возьми с собой оружие и обещай, что без колебаний пустишь его в ход, если в этом будет хоть малейшая необходимость.

— Обещаю! — сказал я и заметил, что стою навытяжку.

— Вспомни Марлена, и тебе будет нетрудно. Через три часа совсем стемнеет. Стало быть, в вашем распоряжении два с половиной часа. Если к этому времени вы не вернетесь, я полечу искать вас. Но ты, доктор, все-таки поглядывай на часы. Уж если я вынужден буду вылететь на поиски, то не пощажу никого. Не забудьте захватить фонарики. Все.

— Спасибо, Хольст, — как заправский штатский ответил доктор. — Я готов взять с собой даже газовый пистолет.

Хольст усмехнулся.

— Ну, твое дело — исследования.

Он знал, что в руках доктора оружие — бесполезный предмет, за исключением тех случаев, когда он на Земле охотится на уток.

— Я буду пай-мальчиком, — покорно обещал доктор.

Мы пожали друг другу руки, почему, сам не знаю — прежде мы этого не делали. Я и доктор вышли из дископлана. Стоя в открытой двери кабины, Хольст смотрел нам вслед, пока мы не исчезли за холмом.

Мы приближались к гребню возвышенности. Я оглянулся: Хольст все еще смотрел нам вслед. Это придало мне уверенности. Хорошо, что в тылу у нас надежный товарищ. Ползком мы с доктором добрались до самого гребня. Перед нами простиралась полоса побережья метров двести шириной. У самой воды виднелось невысокое строение полуцилиндрической формы, перерезанное полосой темных окон. Кое-где в берег вдавались прямоугольные каменные резервуары, напоминающие лодочные причалы, до лодок не было видно.

— Если обойти кругом, вон с той стороны, можно пробраться туда почти незаметно.

Я посмотрел в направлении, которое указал доктор.

— Не слишком ли большой крюк?

Я взглянул на часы: времени еще достаточно.

— Ладно, будь по-твоему, пожалуй, так действительно безопаснее.

Мы пробирались под прикрытием кустов. Приходилось пригибаться, а кое-где даже переползать на открытой местности. Доктор только сопел, но молчал и вел себя действительно молодцом. Минут через двадцать мы достигли цели.

От диковинного сооружения тянулась гигантская труба, наполовину врытая в песок и уходящая в океан. На одной стороне трубы под навесом был установлен огромный полый вал, внутри которого находились несколько тристанцев, — трудно было определить, сколько их: они стояли один за другим. Неустанно переступая на месте, они медленно вращали вал.