Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

- Значит, она ни в чем не замешана? - Он был разочарован.

- Возможно, что и нет. Видно, мы с вами перемудрили.

Он покачал головой, и мне стало жаль беднягу, стоявшего передо мной в своем жутком шутовском обличье. Он, должно быть, возлагал какие-то надежды на эту слежку за Фифин и, вероятно, уже видел себя сотрудником Особого отдела. Я обнял его рукой за плечи, на которых мешком висел старый фрак, знавший лучшие времена задолго до того, как попал к нему.

- Все же я вам очень признателен, Ларри, - сказал я. - И постараюсь увидеться с вами еще раз до вашего отъезда.

- Если бы вы подождали, пока кончится второе представление... - начал он, немного повеселев, но я прервал его:

- Никак не могу, Ларри. Но, если будет что-нибудь интересное, я дам вам знать.

- Обещаете, мистер Нейлэнд? - оживился этот большой ребенок.

- Обязательно! - И я опять похлопал по старому фраку. - А теперь мне надо выбраться отсюда, пока не слишком много людей начали задавать вопросы. Скажите, где здесь поблизости можно перекусить?

Мы вместе сошли вниз, и он по дороге объяснил мне, где находится на этой улице маленькое кафе, открытое всю ночь. Слышно было, как в зале хлопают и вызывают Фифин, и я подумал: "Кто сегодня считает движения ее прекрасных, могучих рук и ног?"

Маленькое кафе действительно оказалось открытым, и анемичная девица швырнула мне на стол тарелку с неаппетитной мешаниной из жареной рыбьей кожи и костей, водянистого картофельного пюре и капусты. Потом принесла чашку теплой бурды, напоминавшей жидкую грязь, - здесь ее называли кофе. В углу зевали два солдата. За другим столиком худенькая немолодая женщина, похожая, как родная сестра, на мою хозяйку, миссис Уилкинсон, насыщалась с судорожной торопливостью, словно считала верхом неприличия есть на людях. По радио передавали пьесу о похитителях бриллиантов, разговор которых напоминал декламацию плохих актеров старой школы.

Есть места, где чувствуешь себя в каком-то мертвом тупике, и это кафе было именно таким местом.

Зато комната на Раглан-стрит показалась мне почти что родным домом, когда я вернулся туда к девяти часам, чтобы встретиться с инспектором. Миссис Уилкинсон убрала ее и развела в камине жаркий огонь. Я успел еще выкурить трубку и обмозговать кое-что до прихода инспектора. Он пришел и, к моему удовольствию, сразу же расположился, как у себя дома.

- Сожалею, что не могу предложить вам выпить, - сказал я, - но спиртного у меня нет, как вы сами понимаете.

- Конечно, понимаю, мистер Нейлэнд, - сказал он, закуривая трубку, удивительно маленькую для такого крупного человека. - Если у вас найдется чашка чая, это меня вполне устроит.

Я попросил миссис Уилкинсон принести нам чаю и уселся против инспектора. Мне еще ни разу со дня приезда в Грэтли не было так хорошо отчасти потому, что я чувствовал симпатию к этому великану, а главное потому, что мог, наконец, поговорить откровенно о деле, не притворяться, не играть роль. Не забывайте, что хоть я был сыщиком с двухлетним стажем и знал все профессиональные хитрости и уловки, для себя я по-прежнему оставался инженером-строителем, который просто выполняет такую оборонную работу. По этим или другим причинам, но в тот вечер у меня было легко на душе.

- Я обещал вам его записную книжку, - сказал инспектор, извлекая ее из кармана. - Вот она. Вам, наверное, надо заняться ею уже после того, как я уйду.

- Спасибо, я так и сделаю. А у меня тоже найдется для вас кое-что. - Я дал ему бумажку с номерами телефонов, списанными в уборной Фифин. - Здесь нет телефонной книги, а кому-нибудь из ваших людей нетрудно будет выяснить, чьи это телефоны.

Инспектор бегло просмотрел их.

- Об одном я вам скажу сразу. - Он ткнул пальцем в бумажку. - Второй сверху - телефон "Трефовой дамы"... ну, вы знаете.

Я сказал, что знаю.

- Остальное - утром, - продолжал он. - А любопытно, что вы заинтересовались этим номером, потому что "Трефовая дама", по-видимому, играет какую-то роль в нашем деле. Для вас это новость?

- Нет, не новость. Продолжайте.

- Ладно. Сначала о том, что делал Олни в свой последний вечер. По окончании работы он попросил, чтобы его подвезли на машине к дому полковника Тарлингтона. Все это точно выяснено. Ездил он туда не по вашему общему делу, а по делам завода. Полковник Тарлингтон, который очень любит слушать самого себя на собраниях, согласился выступить на заводе по случаю недели Военного Флота. И Олни поручено было поговорить с ним.

- Странно, что Олни взял это на себя, - заметил я.

- Ничего странного. Полковник должен был выступать в заводской столовой, а Олни был членом столовой комиссии. Я сам говорил с полковником и все проверил. Он мне сообщил, куда Олни направился дальше: уходя, Олни сказал ему, что зайдет в "Трефовую даму" выпить чего-нибудь и съесть сандвич.

- И это тоже странно. "Трефовая дама" не такое место, куда пойдет заводской мастер за выпивкой и сандвичем. А Олни произвел на меня впечатление человека, который никогда не выйдет из роли. Ну, допустим. А куда же он пошел потом?

- Потом он уже никуда не ходил на собственных ногах, - ответил инспектор. - Потому что примерно в трехстах ярдах от подъезда "Трефовой дамы" его сшибли. Так я думаю. Правда, тело его найдено в двух милях оттуда. Но он попал туда уже мертвый.

Миссис Уилкинсон принесла чай, и мы ни о чем больше не говорили, пока она не ушла. Затем инспектор составил нечто вроде расписания передвижений Олни в роковой вечер. Оно мне показалось правдоподобным.

- А в "Трефовой даме" кто-нибудь видел его? - спросил я.

- Да, одна из официанток видела, как он разговаривал с Джо. Это бармен... говорят, любопытный тип...

- Знаю, видел его. Некоторые посетители, кажется, считают за честь, если сам Джо сбивает для них коктейли. Я не из их числа. Перед барменами не заискиваю.

- Да, кое у кого денег больше, чем ума. Ну, так вот, я порасспросил этого Джо, и он не помнит Олни. Он мне заявил, что знает всех постоянных посетителей и всех наиболее известных людей в городе, но нельзя требовать, чтобы он помнил каждого. А запомнила Олни та девушка, что подавала ему пиво и сандвичи. Вот и все, мистер Нейлэнд. Картина достаточно ясна. Олни заезжает к полковнику Тарлингтону по заводскому делу. В этом нет ничего подозрительного. Он идет в "Трефовую даму" выпить и закусить. Оттуда направляется домой, чтобы встретиться с вами. Он дошел до остановки автобуса на углу, потом решил пройти дальше, до следующей остановки. Между остановками, там, где мы нашли его записную книжку, на него налетела машина. Она ехала по обочине - помните, я говорил вам о глине... Самое подходящее место, чтобы наехать на человека - если и увидят, так подумают, что это несчастный случай. Дело ясное: кто-то вышел из "Трефовой дамы" одновременно с Олни, вскочил в автомобиль, поехал вслед за беднягой и покончил с ним.