Жюль Верн - Пятьсот миллионов бегумы. Найдёныш с погибшей «Цинтии»

Под этим номером значилась модель знаменитой усовершенствованной пушки Шульце, которая была для него дороже всей его музейной коллекции.

Но, для того чтобы спасти эту модель, надо было ринуться в море огня и в чёрную завесу дыма. Из десяти шансов вряд ли хоть один выйти живым из этого ада. Поэтому, несмотря на заманчивую цифру в десять тысяч долларов, на призыв герра Шульце не отозвался никто.

Люди молча толпились на месте.

И вдруг из-за деревьев вышел человек и решительно направился к пожарищу. Это был Марсель.

— Я пойду, — сказал он спокойно.

— Вы? — недоверчиво вскричал Шульце.

— Да, я.

— Не надейтесь, что это спасёт вас от смерти, — приговор будет приведён в исполнение.

— Я не себя хочу спасти, я хочу спасти драгоценную модель.

— Тогда ступай, — сказал Шульце. — И клянусь: если ты вернёшься с моделью, десять тысяч долларов будут переданы в руки твоим наследникам.

— Полагаюсь на ваше слово, — ответил Марсель.

Ему привязали на спину аппарат Галибера, которым он уже имел случай пользоваться, разыскивая в шахте Альбрехт маленького Карла Бауэра. Зажав нос деревянными щипчиками, Марсель взял в рот наконечник трубки и смело бросился в пламя.

«Наконец-то! — мысленно воскликнул он. — Воздуха у меня на четверть часа. Дай боже, чтобы мне его хватило».

Разумеется, у Марселя и в мыслях не было спасать модель шульцевской пушки. Он только пробежал через окутанное дымом здание, лавируя с опасностью для жизни среди обрушивающихся балок и пылающих головнёй, и в ту самую минуту, когда крыша с грохотом провалилась и огромные снопы искр фейерверком взвились к небу, он успел выскочить в противоположную дверь, выходившую на другую сторону парка.

Он мигом добежал до реки, спустился с откоса к тому месту, где она, образуя сток, вливалась в подземный канал, и прыгнул в воду.

Течение тотчас же подхватило его и увлекло в глубину. Ему нечего было думать о направлении, быстрый поток стремительно уносил его вперёд по узкому подземному каналу, и он доверял ему, как если бы его вела нить Ариадны31.

«Далеко ли тянется этот канал? — пронеслось в голове у Марселя. — Если через четверть часа он не кончится, мне не хватит воздуха, и я погиб».

Но он не терял самообладания; течением его несло вперёд по крайней мере минут десять и вдруг обо что-то ударило.

Это была железная решётка, запирающая канал.

«Я должен был это предвидеть», — сказал себе Марсель.

И, не теряя ни секунды, он выхватил из кармана пилу и начал пилить задвижку около замка.

Минут пять он пилил — задвижка не поддавалась. Решётка держалась все так же плотно. Марселю уже трудно было дышать, разреженный воздух скупо поступал из прибора. В ушах стоял звон, глаза налились кровью, в висках стучало. Он продолжал пилить, стараясь задерживать дыхание, чтобы сохранить последние остатки кислорода, но задвижка не поддавалась.

И вдруг пила выскользнула у него из рук.

«Бог не может быть против меня», — подумал Марсель и, схватившись обеими руками за решётку, рванул её изо всех сил, которыми в последнюю минуту наделяет человека инстинкт самосохранения. Решётка открылась, засов отскочил, и течение вынесло несчастного, задыхающегося, обессиленного Марселя на свежий воздух.

* * *

На следующее утро, когда рабочие Шульце пришли на место пожарища, они не нашли среди золы и чёрных головешек ничего, что бы напоминало останки человеческого существа. По-видимому, отважный юноша пал жертвой преданности своему делу: это нисколько не удивило его товарищей по работе.

Драгоценную модель не удалось спасти, но человек, проникший в тайну стального короля, погиб.

«Бог свидетель, что я хотел избавить его от мучений, — сказал себе герр Шульце. — Но как бы там ни было, а десять тысяч долларов остались у меня в кармане».

И это было все, чем он почтил память молодого эльзасца.

Глава десятая

Статья в немецком журнале

За месяц до описанных нами событий в немецком обозрении «Наш век» появилась большая статья, посвящённая Франсевиллю. Статья эта пришлась по вкусу даже самым нетерпимым ревнителям германской империи, должно быть, потому, что автор рассматривал этот город исключительно с материальной точки зрения.

«Мы уже сообщали нашим читателям о необыкновенной колонии, основанной на западном побережье Соединённых Штатов. Хотя великая американская республика с давних пор приучила мир к необычайным сюрпризам, в силу того, что значительная часть её населения состоит из эмигрантов, однако нельзя не удивляться столь неожиданному возникновению нового города, именуемого Франсевиллем, города, о котором пять лет тому назад не было и речи, ныне же не только благоденствующего, но и достигшего высшей степени процветания.

Этот чудесный город вырос, словно по волшебству, на благоуханном берегу Тихого океана. Мы не ставим себе задачей расследовать, соответствует ли действительности мнение, что первоначальный проект и самая идея этого города принадлежит французу, доктору Саразену. Возможность этого не исключена, принимая во внимание то обстоятельство, что названный доктор может похвастаться тем, что состоит в отдалённом родстве с нашим знаменитым стальным королём. Полагают даже, что основанию Франсевилля немало способствовало полученная доктором Саразеном не совсем честным путём значительная часть наследства, которое, по закону, должно было бы полностью отойти герру Шульце. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что все полезное и хорошее, совершающееся в мире, происходит с участием германской расы, и мы рады воспользоваться случаем, чтобы лишний раз с гордостью отметить этот факт.

Но мы поставили себе целью сообщить нашим читателям подробные и достоверные сведения о неожиданном возникновении образцового города Франсевилля.

Напрасно стал бы читатель искать это название на карте. Даже большой атлас в триста семьдесят восемь томов in folio нашего знаменитого Тухтигманна, где с безошибочной точностью отмечен каждый кустик, каждое деревце как Старого, так и Нового Света, даже этот монументальный вклад в географическую науку, предназначенный для артиллеристов, не упоминает о Франсевилле. Всего каких-нибудь пять лет тому назад в том месте, где сейчас вырос новый город, простиралась пустынная равнина. Точное местонахождение этого города определяется 43° 11'3'' северной широты и 124° 41'17'' западной долготы по Гринвичу. Итак, мы видим, что он расположен на побережье Тихого океана, у подножия Скалистых гор, которые в этом месте носят название Каскад-Маунтс, в восьмидесяти километрах к северу от мыса Бланк, штат Орегон в Северной Америке. Район этот был выбран с большой тщательностью; наиболее важными соображениями, говорящими в его пользу, надо считать: умеренный климат Северного полушария, которое всегда играло ведущую роль в истории цивилизации; выгодное в политическом смысле положение в самом центре федеративной республики молодого государства, которое предоставило на первых порах вновь основанному городу полную независимость и права, подобные тем, коими пользуется в Европе княжество Монако, при условии через несколько лет войти в состав штатов; удобное географическое положение на берегу океана, который из года в год становится все более оживлённым торговым путём всего земного шара; благоприятный рельеф, плодородная почва; близость гор, которые задерживают северные, южные и восточные ветры, благодаря чему воздух освежается только здоровым морским ветром, быстрая горная речка с прозрачной, чистой водой, с обильными водопадами, впадающая незагрязненной в море, и, наконец, естественная гавань, образуемая длинным, загибающимся мысом, которую легко можно расширить при помощи молов и дамб.