Вячеслав Поляков-Прокопьев - Два титана

— это может значить, только одно, где, то поблизости есть выход, вопрос где? Нам надо решить, как поступить, или разбирать завал, дальше или идти по туннелю, практически, неизвестно, куда вслепую!

— А главное неизвестно, сколько идти? И решить сейчас, пока у нас есть еще силы идти, это риск, мы можем даже и не вернуться, сюда. А главное, не забудь, нам придется тащить с собой самородок, иначе, вообще, все лишается смысла!

— Ты знаешь, Мак, мне не важно, особо, как мы поступим, главное, для меня быть с тобой. Ты старше, а стало быть, умнее, на данный момент времени и потом, у тебя есть опыт пребывания в подобных ситуациях, так, что хочешь, не хочешь, решать придется тебе, я тебя поддержу при любом исходе твоих умозаключений!

— Мак пошутил: осталось подписать клятву кровью, на веки тебе предан! Смотрите все! У него проснулся, юмор, поздравляю и приветствую! А в вкратце еще и повинуюсь! Меня по-прежнему знобило, безусловно, нужно, идти, или копать, что бы хоть немного согреться, идти предпочтительнее.

— Никогда не любил однообразную работу, она всегда тяготила, постоянная смена впечатлений, вот, что мне нужно! Видно было, что, Мак собирается, сказать, что-то очень важное, он даже встал во весь рост, ради такого случая.

— Пока ты спал, я много размышлял, о нас с тобой, о нашей судьбе сведший нас в этом полумраке и многом другом о том, о чем тебе еще рано знать, и думать, в соответствии твоего возраста! Одним словом, идем!!!

— Ура! Вперед! Постарался как можно бодрее, воскликнуть Я, но голос уже немного осип, поэтому получилось, ободряюще, но не очень. Да, ни это главное, главное, мы вместе. До любого конца, хорошего или не очень, аминь!

— Посидев немного и набравшись сил, насколько позволяла ситуация, при которой можно говорить о полноценном количестве, сил! Самородок, упаковали в старый кусок, брезента. Найденный в груде камней видимо еще от стародавних времен, не иначе как, от самих колонистов.

— Закрепили к свертку веревку, длинной около трех футов и тронулись в путь! Решили двигаться на ощупь, беречь, керосин и уже подсевшую батарейку, фонарика, только изредка, включать фонарь, дабы определить направление, движения. И отметить очередное ответвление.

— Мне как наблюдателю было видно, что шли они медленно, но стабильно, учитывая, что они, уже вторые сутки не видят свет божий, в сырости, в холоде, практически без пищи, можно сказать неплохо держались!

— Прошло часа два, Мак сделал, знак рукой, который небыло видно, вслух добавил, привал! Достал последний, скромный кусок, ветчины и хлеб, разделил пополам.

— Достал, флягу, перед началом, похода к спасению, удалось набрать полфляги воды, стекающей, тончайшими струйками, по стене, предварительно испробовав ее на вкус.

— Еще тогда Мак заметил, о сносном качестве воды. Протянул мне мою долю, я незамедлительно, жадно проглотил, все, почти не жуя! Запил водой, даже не заметив, подозрительный вкус, но не до того!

— Так быстро прошел процесс глотания, что мне, показалось, будто кусок ветчины, прямо таки шлепнулся, с характерным звуком, на дно пустого желудка!

— Интересный эффект! Честно говоря, мне было совсем не, до лирики, но еще больше не хотелось, скисать! А настроение, было, наигнуснейшее!

Глава 11

Игорь, (так его звали) отреагировал на внимание Кати, двойственно, с одной стороны он с ней общался весело и беззаботно, активная позиция лидера, в нем присутствующая, постоянно доминировала.

Катерине не очень нравилась его заносчивость, но, что поделаешь, чувства, тем более, девичьи, почти всегда возобладают, даже над личностью и она, молча, все переживала внутри себя.

Конечно, такое только ей, прочувствованное унижение давалось нелегко! Она все сильнее и сильнее злилась на себя. Прошло достаточно много времени и вот однажды, гуляя после занятий по местному парку, взявшись за руки.

(От чего у Катерины, щемило в груди и сковывало дыхание). Весело болтая, они присели на скамейку, долго болтали, держась за руки, как вдруг, Игорь, обнял Катю, сильно прижав ее к себе, поцеловал в губы, от чего губы у Катерины похолодели, тело обмякло и по нему, разлилась неизведанная ей жгучая истома!

Она и не пыталась противиться происходящему, в этот момент, она поняла, что без Игоря, ей нет в жизни счастья. Казалось бы, откуда в ребенке такие глубокие чувства, да еще в таком юном возрасте.

Видимо раннее развитие, оно во всем раннее развитие. Они еще посидели на скамейке поговорили, Игорь рассказывал о приключениях, пережитым им, в других странах, о том, как там живут люди, а особенно много рассказывал о детях, как живут и в какие игры, играют. Для Кати было все очень интересно. Она познавала лучшие стороны жизни! Пришло время расставания, проводив Катерину до дому, он сказал. — до завтра!

— И даже не пожал руки, Катя растерялась. Но виду не подала, как, ни в чем не бывало, проронив растерянным голосом.

— Пока!

Скрылась за дверью. С этого самого дня, Игорь, демонстративно показывая свое безразличие к Катерине, всячески старался подчеркнуть, холодность, отношений. Катерина была взбешена внутри, но внешне, ни чем, не выдавая своего состояния, на самом, же деле переживала, происходящее с глубоким волнением и реагировала, сильнейшим душевным надломом.

— Экий мерзавец!

— Думала она.

— Негодяй, да и только, и больше нечего добавить! Ненавижу!!!

Так долго, тянуться подобное состояние не могло! Настал момент истины, во время прохождения очередного, художественного совета, стенгазетного актива. Игорь, ни с того, ни с сего накинулся на Катю.

— Ты ужасно плохо и не талантливо рисуешь, и вообще не можешь передать смысл идеи статей в изображении на бумаге, что так и выпирает в твоих рисунках.

— Катя возмутилась, столь необоснованному и беспардонному обвинению в свой адрес. Ответив на его колкость, своей, не менее острой колкостью, сказав.

— Стихи, написанные, тобой никуда не годятся, в лучшем случае, заслуживают в размещения не более чем в пионерский октябрятский листок!

— Игорь вспылил, и назвал Катю.

— А ты, самовлюбленная бездарная выскочка!

— За что, сразу получил пощечину, и в след убегающей Кати, смог зло выкрикнуть.

— Неврастеничка и Психопатка!

С этого не лучшего в жизни дня, Катя обиделась на все мужскую составляющую населения, земного шара и поклялась сама себе, дабы больше не испытывать сердечные муки, никогда больше не позволит себе, никаких контактов, с мужской половиной, разве, что за исключением дружеских и служебных! Не по детски, предала мужчин, анафеме! естестественно ни о чем таком подобном Андрей знать не мог, а Катя не рассказывала, пока, не рассказывала!