Джон Норман - Звери гора

До нее наконец дошло, что слины идут по запаху человека, чья одежда была теперь на ней.

— Нет! — истерично кричала она, — Они разорвут меня на куски!

До слинов оставалось ярдов двести. Они уже увидели свою жертву.

— Они же разорвут меня на куски! — рыдала женщина.

— А вы от них убегите, — предложил Рэм. — Я бы на вашем месте не стал терять времени.

Перед тем как наброситься на добычу, слины остановились, припали к земле и выгнули спины. Ноздри зверей раздувались, уши прижались к широким, треугольным головам.

Чудовища медленно двинулись вперед.

Девушка бросилась бежать. Через несколько шагов она споткнулась, рухнула на колени и поползла, отчаянно и жалобно повизгивая от ужаса.

— Возьмите меня с собой! — взмолилась она.

— Для свободной женщины здесь нет места! — откликнулся Рэм.

— Я рабыня! — крикнула она.

— Вот как? — удивился он. — Прирожденная?

— Да! Я давно это поняла. Мне не хватает только клейма и ошейника.

— Любопытно, — сказал он.

— Сделай меня своей рабыней! — зарыдала она.

— С чего ты взяла, что мне нужна рабыня?

— Ну, пожалуйста! Умоляю тебя!

— Ты просишь меня?

— Да! Я тебя умоляю!

Слины кинулись на свою жертву. В последний момент Рэм успел схватить стоящую на коленях девушку за руку.

Испуганный тарн взмахнул мощными крыльями и поднялся в воздух. Разъяренный слин подпрыгнул футов на двадцать, промахнулся и с визгом рухнул на землю. Женщина, которую раньше называли госпожа Тина, мертвой хваткой вцепилась в руку своего спасителя. Подтянув ее повыше, Рэм перерезал ремень, и его лохмотья полетели вниз, в кучу визжащих чудовищ. Спустя мгновение от них не осталось и нитки.

— Кажется, у нас появилась новая рабыня, — заметила Констанс.

Я повернул тарна в сторону Людиуса.

— Придется ненадолго остановиться в городе, — объявил я. — Мне надо заклеймить свою рабыню.

Констанс побледнела.

— Ты что-то хочешь сказать? — спросил я.

— Нет, господин. — Горианка прекрасно понимала, что без клейма не обойтись.

— У меня точно такая же проблема, — откликнулся Рэм. — Рабыня без клейма!

Я взглянул на дрожащую от страха девушку.

— У тебя такая красавица, что по ней и без клейма видно, кто она такая!

— Порядок есть порядок, — проворчал Рэм.

— Клеймо, кстати, ее только украсит, — заметил я.

— Это верно. Оно еще никого не портило.

— Ты назначаешься старшей, — сказал я Констанс.

— Да, господин.

— Ты слышала? — обратился я к той, кого еще недавно называли госпожа Тина.

— Да, господин.

— Называй ее госпожой, — приказал я.

— Госпожа, — произнесла она, обращаясь к Констанс.

— Рабыня, — презрительно фыркнула Констанс в ответ.

Глава 7. В ЛЮДИУСЕ Я ДОПУСКАЮ НЕОСТОРОЖНОСТЬ И ПОПАДАЮ В ПЛЕН

Дверь вылетела после первого удара. Я заскочил в комнату, сжимая в руке обнаженный меч.

Сидящий за столом человек опешил.

— Где Бертрам из Людиуса? — грозно спросил я.

— Это я, — ответил он, вставая и одергивая меховую куртку. — На убийцу ты не похож. У тебя нет кинжала. Я, кстати, никому ничего не сделал.

— Я ищу другого, — произнес я. — Мне нужен тип, который прикинулся дрессировщиком слинов и взял твое имя.

— Я тебя раньше не видел, — сказал он.

— Я тебя тоже.

Пришлось описывать, как выглядит человек, называвший себя Бертрамом из Людиуса, после чего оказалось, что его никто не знает.

— Ты знаменит своим искусством дрессировать слинов, — сказал я. — Слава о тебе дошла до самого юга. Иначе я бы ни за что не пустил того человека в мой дом.

— Я рад, что ты ищешь не меня, — рассмеялся он. — Не хотел бы я оказаться на его месте.

— Человек, который мне нужен, неплохо владеет ножом. Подозреваю, что он из касты убийц. Дверь, кстати, придется менять. — Я швырнул тарск на стол Бертрама из Людиуса и вышел из дома.

В принципе я и не думал, что человек, который натравил на меня слина, а потом попытался зарезать в палатке торговца диковинками, в самом деле Бертрам из Людиуса. Но я должен был в этом убедиться. Могло оказаться и так, что настоящий Бертрам его знает. Всегда легче выдавать себя за знакомого человека.

Между кастами воинов и убийц существует давняя ненависть. Мечи воинов обнажаются для защиты родного города, кинжалы убийц — для добычи золота.

По кривым и извилистым улочкам Людиуса я добрел до небольшой кузницы, где ранее оставил Констанс.

— Все еще плачешь? — спросил я девушку.

Она сидела на соломе, прикованная к наковальне тяжелой, грубой цепью.

— Клеймо очень болит, господин, — пожаловалась она.

— Это хорошо, — сказал я. — Можешь немного постонать.

Здесь же находился и Рэм. Кузнец с трудом перепилил его толстый железный ошейник. Тина лежала на полу. Рэм решил оставить ей прежнее имя.

— Ну что, нашел Бертрама из Людиуса? — спросил Рэм.

— Нашел.

— Убил?

— Нет. Это оказался совершенно посторонний человек.

— О! — сказал Рэм.

— В общем, я и не ожидал, что это будет он. — Я посмотрел на Тину. — Ну-ка покажи бедро, красавица. Как она перенесла железо?

— Визжала, как самка слина, — сказал Рэм, — но быстро успокоилась.

— Клейма хорошие, — похвалил я.

— Приятно слышать, господин, — зарделась Констанс.

Тина тоже слегка подобралась.

Я бросил кузнецу серебряный тарск.

— Спасибо, воин! — обрадовался трудяга.

Оба клейма действительно удались на славу.

Из ошейника Рэма кузнец выпилил солидный кусок железа. Рэм схватил Тину за волосы и подтащил к наковальне.

— Теперь надень на нее, — приказал он кузнецу.

Кузнец точными, уверенными движениями заклепал укороченный ошейник на шее девушки.

— Подними голову, рабыня! — потребовал Рэм.

В глазах молодой женщины стояли слезы. Тяжелая цепь висела между грудей.

Я попросил кузнеца сбить цепь с ошейника Констанс, после чего швырнул обеим девушкам светлые туники из легкой, простой ткани.

Они с благодарностью натянули на себя одежду. Я улыбнулся. Дурехи еще не поняли, что такая одежда скорее подчеркивает, нежели скрывает женские прелести.

— Хочу заставить ее пройти босой и голой через весь Людиус, — сказал Рэм.

— Хорошая мысль, — согласился я. — Пусть вспомнит, как ездила по этим же самым улицам в паланкине под покрывалами. Никто и не узнает в соблазнительной голой рабыне бывшую госпожу Тину.

— Потом заставлю ее при всех подать мне паги, — мечтательно произнес Рэм.