Ирина Ванка - Секториум

Серьезная наука от истории Земли отказалась. Несерьезная история больше похожа на детектив. Первые поселенцы запустили здесь элементарный биологический цикл, необходимый для жизненного баланса. Несомненно, они строили грандиозные планы на будущее, но, не дождавшись результата, ретировались с планеты, не объясняя причин столь странного поступка. Они не просто отказались от притязаний на живой геоид, но и вычеркнули из своей истории сам факт его освоения. Следующие поселенцы, возможно, нашли здесь пустующие райские сады и удивились расточительности предшественников. Надо сказать, что и они через некоторое время исчезли, не объяснив своего поступка ни современникам, ни потомкам. После них были другие экспедиции, планетой стали заниматься ученые, а не герои-первопроходцы, но исследования быстро заходили в тупик, результаты засекречивались, причины неудач умалчивались, а если и приводились для протокола, то выглядели крайне неубедительно.

Специалистам Секториума достался последний этап. Они вычислили, что Первый (генетический) Коридор не был пройден нынешними землянами самостоятельно. Их буквально протащили по этому Коридору, путем генетических прививок. Об этом свидетельствует обилие рас и отсутствие численной саморегуляции. Шеф считает, что авторы этой генной интервенции сотворили чудо, потому что иной возможности у популяции не было. Но, сотворив чудо, они также бесследно испарились, отказавшись продолжать работу.

— Что если сигирийцы помогут нам? — спросила я однажды у шефа и не ждала, что он задумается над моим вопросом. — С вашей помощью мы бы прошли Второй Коридор. Ага… Понятно. Это все равно, что выпустить джина из бутылки. Сейчас мы, по крайней мере, на одной планете. А потом всей Галактике придется иметь с нами дело.

— Напугать Галактику землянами или не напугать… — ответил шеф, — решаю не я. Я только хочу понять, что происходит.

— Но вы же не бросите нас, если что?

— Если что? — удивился шеф. — Тебе понравилось вояжировать в космосе?

— Не очень…

— Тогда давай работать с полной отдачей. Мне тоже дорога Земля, я тоже хочу здесь жить.

О сроках командировки стало известно заранее. Индер сообщил мне новость, деликатно извиняясь за то, что опять не успеет меня, как следует, подготовить. Он объяснил, что такое предполетный карантин и для чего нужно стараться его соблюдать. Специально для меня он изготовил таблетки, принимая которые, я могла отказаться от пищи. Если бы он также просто сделал таблетки от позора… но Индер психотренингом не увлекался. Его задачей было обеспечить порядок в организме, и он блестяще справлялся с ней. По всем остальным вопросом Индер рекомендовал обращаться к шефу, если тот на рабочем месте, или к Алене, потому что она единственный компетентный и безотказный человек в конторе.

Шеф с утра сидел за рабочим столом и вникал в ересь, полученную от подопечных Алены. На меня он реагировал без энтузиазма:

— Индер все понятно объяснил? — спросил шеф.

— А что, допустим, будет, если в Хартии вместо таблеток съесть бутерброд с колбасой?

— С колбасой? Какой колбасой? — шеф снял очки и обернулся ко мне. — Это ни к чему совершенно.

— А что если в Хартии…

— В Хартии, — сказал он, — тебе нельзя ни есть, ни спать, особенно в районе цирков, ни принимать дары от кого бы то ни было. Нельзя даже прикасаться к неизвестным предметам. И уж тем более, пользоваться услугами кого бы то ни было, кроме Юстина. В Хартии ты будешь слушаться только его, и ни шага не сделаешь без его разрешения. Еще вопросы есть?

— Есть. Почему бы Юстину не вставить зубы? Мне было бы легче понимать его указания. А то в прошлый раз я мало что расслышала.

— Тебе незачем слушать его речи! — заявил шеф. — А если он не перестанет произносить их в привычной для себя манере, я лично удалю ему последний зуб. Он об этом предупрежден.

— Но если…

— Вот, — шеф указал на череп-талисман нашего неулыбчивого андроида. — Вот такое будущее ожидает Юстина, если он не пересмотрит свой лексический минимум.

— А почему бы, например, вместо одной пачки папирос ни прихватить для него целый блок?

— Потому что курить вредно, — ответил шеф. — Еще вопросы?..

— Да. Почему бы ни отвезти ему фруктов в твердой корке? Лимоны и апельсины вполне выдержат дорогу и герметизацию.

— Потому что в этом случае он будет сидеть на горшке в ангаре вместо того, чтобы транспортировать тебя в порт, — сказал шеф. — Еще вопросы?..

— Ладно, — сдалась я. — Пожалуй, не буду отрывать вас от дела.

— И постарайся вести себя так, чтобы я не был вынужден в следующий раз приставить к тебе охрану. Ничего смешного! — рассердился он, заметив мою улыбку. — Это серьезная работа, которая требует соответствующего отношения.

В тот день я решила на всякий случай проститься с Мишей и Аленой, но никого из них по телефонам не нашла. Не работал наш секторианский код. Не отвечал даже Адам, который, по долгу службы, всегда обязан был присутствовать на связи. «Либо они умерли, — решила я, — все одновременно. Либо спрятались от шефа». Решила, отправилась к Володе в гараж и там застала всю компанию. Володя разливал пиво из трехлитровой банки, Миша нарезал рыбу толстыми ломтями на газету, Алена, в подозрительно благостном расположении духа, улыбалась, опершись плечом на створку ворот.

— Ты же в карантине? — удивился Володя и чуть не пролил пиво мимо тары.

— Я попрощаться.

— Ну, тогда совсем другое дело, — сказал он и потянулся за новым стаканом.

— Ей нельзя! — в один голос воскликнули Миша с Аленой.

— Когда? — грустно спросил Володя, словно речь шла о моей кончине.

— В течение следующей недели.

— В секапульку, — уточнил он, — или на Диск?

— Боюсь, что в «секапульку», — ответила я, не совсем понимая, о чем идет речь.

— Ну, тады… главным делом, чтобы не мимо кассы. — Володя поставил трехлитровик и взялся двумя пальцами за сальный рыбий хвост. — Мы с тобой!

— Не нагнетай, — сказала Алена. — На ней и так лица нет. Пойдем-ка, прогуляемся… — она вывела меня из гаража и отмахнулась от Миши, который поднялся нас сопровождать. — У нас чисто женский разговор! — заявила она твердо.

Молча, мы дошли до угла гаражного ряда, молча свернули за угол и у проходной также молча столкнулись с Адамом Славабогувичем. Адам развел руками, в каждой из которых было по сумке с пивом, но тоже ничего не сказал, потому что Алена не удостоила его взглядом. Это означало лишь то, что Адама Славабогувича Беспупочного в природе не существует. А вещь, которая в природе не существует, не должна себя проявлять бестолковыми расспросами.