Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 1

— Это все пустяки, Уллен… забудь. Почему бы тебе не взглянуть на меня? Или ты ничего не заметил?

Марсианин вздохнул, снял очки, задумчиво протер стекла и осторожно водрузил очки на нос. Потом окинул Джонни изучающим взглядом.

— Я тумаю, ты нател новый костюм. Или не так?

— Новый костюм? И это все, что ты можешь сказать, Уллен? Это же мундир. Я — член Внутренней Обороны.

Он вскочил на ноги — воплощение юношеского задора.

— Што такое «Внутренняя Опорона?» — без энтузиазма поинтересовался Уллен.

Джонни захлопал глазами и растерянно опустился на место.

— Знаешь, я и в самом деле могу подумать, что ты даже не слышал о войне, которая на прошлой неделе началась между Землей и Венерой. Готов поспорить!

— Я пыл санят. — Марсианин нахмурился и поджал тонкие, бескровные губы. — На Марсе не пывает войн… теперь не пывает. Кокта-то мы применяли силу, но это пыло тавным-тавно. А теперь нас осталось мало, и силой мы не польсуемся. Этот путь совершенно песперспективен. — Казалось, он заставил себя встряхнуться и заговорить оживленнее. — Скаши мне, Тшонни, не знаешь ли ты, кде я моку найти опретеление тово, что насывается «национальная кортость»? Оно меня останавливает. Я не моку твикаться тальше, пока не пойму его сначение.

Джонни выпрямился во весь рост, блистая чистой зеленью мундира Земных Сил, и улыбнулся, ласково и снисходительно:

— Ты неисправим, Уллен, старый ты простофиля. Не хочешь ли пожелать мне удачи? Завтра я отправляюсь в космос.

— Ах, а это опасно?

Джонни даже взвизгнул от смеха:

— Опасно? А ты как думаешь?

— Токта… токта это клупо — искать опасности. Зачем это тепе нато?

— Тебе этого не понять, Уллен. Ты только пожелай мне удачи, скажи, чтобы я быстрее возвращался с победой.

— Все-не-пре-мен-но! Я никому не шелаю смерти. — Узкая ладонь марсианина скользнула в протянутую лапищу. — Путь осторошен, Тшонни… И покоти, пока ты не ушел, потай мне рапоту Стюарта. Тут, на вашей Семле все телается таким тяшелым. Тяшелым-тяшелым… И таше к терминам не привотится опретелений.

Он вздохнул и вновь погрузился в манускрипты, еще до того как Джонни неслышно выскользнул из комнаты.

— Какой варварский нарот, — сонно пробормотал себе под нос марсианин. — Воевать! Они тумают, что упивая… — Слова сменились внятным ворчанием, в то время как глаза продолжали следить за пальцем, ползущим по странице.

«…Союз англосаксонских государств в любую минуту мог распасться, хотя уже к весне 1941 года стало очевидно, что гибель…»

— Эти сумасшетшие семляне!

Опираясь на костыли, Уллен остановился на лестнице университетской библиотеки, сухонькой ладошкой защитив слезящиеся глаза от неистового земного солнца.

Небо было голубым, безоблачным… безмятежным. Но где-то там, вверху, за пределами воздушного океана, сражаясь, маневрировали стальные корабли, полыхая яростным огнем. А вниз, на города, падали крохотные капли смерти — высокорадиоактивные бомбы, бесшумно и неумолимо выгрызающие в месте падения пятнадцатифутовый кратер.

Население городов теснилось в убежищах, скрывалось в расположенных глубоко под землей освинцованных помещениях. А здесь, наверху, молчаливые, озабоченные люди текли мимо Уллена. Патрульные в форме вносили некоторое подобие порядка в это гигантское бегство, направляя отставших и подгоняя медлительных.

Воздух был полон отрывистых приказов.

— Спустись-ка в убежище, папаша. И поторопись. Видишь ли, здесь запрещено торчать без дела.

Уллен повернулся к патрульному, неторопливо собрал разбежавшиеся мысли, оценивая ситуацию.

— Прошу прощения, семлянин… но я не спосопен очень пыстро перемещаться по вашему миру. — Он постучал костылем по мраморным плитам. — В нем все претметы слишком тяшелы. Если я окашусь в толпе, то меня затопчут.

Он доброжелательно улыбнулся с высоты своего немалого роста. Патрульный потер щетинистый подбородок:

— Порядок, папаша, я тебя понял Вам, марсианам, у нас нелегко… Убери-ка с дороги свои палочки.

Напрягшись, он подхватил марсианина на руки.

— Обхвати-ка меня покрепче ногами, нам надо поторопиться.

Мощная фигура патрульного протискивалась сквозь толпу. Уллен зажмурился, — быстрое движение при этом противоестественном тяготении отзывалось спазмами в желудке. Он снова открыл глаза только в слабо освещенном закоулке подвала с низкими потолками.

Патрульный осторожно опустил его на пол, подсунув под мышки костыли.

— Порядок, папаша. Побереги себя.

Уллен пригляделся к окружающим и заковылял к одной из невысоких скамеек в ближайшем углу убежища. Позади него послышался зловещий лязг тяжелой, освинцованной двери.

Марсианский ученый достал из кармана потрепанный блокнот и начал неторопливо заполнять его каракулями. Он не обращал ни малейшего внимания на взволнованные перешептывания, встретившие его появление, на обрывки возбужденных разговоров, повисшие в воздухе.

Но, потирая пушистый лоб обратным концом карандаша, он наткнулся на внимательный взгляд человека, сидящего рядом. Уллен рассеянно улыбнулся и вернулся к записям.

— Вы ведь марсианин, верно? — заговорил сосед торопливым, свистящим голосом. — Не скажу, что особо люблю чужаков, но против марсиан ничего такого не имею. Что же касается венериан, так теперь я бы им…

— Тумаю, ненависть никокта не товетет то топра, — мягко перебил его Уллен. — Эта война — серьесная неприятность… очень серьесная. Она мешает моей рапоте, и вам, семлянам, слетует ее прекратить. Или я не прав?

— Можем поклясться своей шкурой, что мы ее прекратим, — последовал выразительный ответ. — Вот треснем по их планете, чтобы ее наружу вывернуло… и всех поганых венерят вместе с ней.

— Вы сопираетесь атаковать их корота, как и они ваши? — Марсианин совсем по-совиному задумчиво похлопал глазами. — Вы тумаете, что так путет лучше?

— Да, черт побери, именно так…

— Но послушайте. — Уллен постучал костистыми пальцами по ладоши. — Не проще ли пыло пы снаптить все корапли тесориентирующим орушием?.. Или вам так не кашется? Наверное, потому, что у них, у венериан, есть экраны?

— О каком это оружии вы говорите? Уллен детально обдумал вопрос.

— Полакаю, что тля нево у вас существует свое насвание… но я никокта ничево не понимал в орушии. На Марсе мы насываем ево «скелийнкпек», что в перевоте на английский осначает «тесориентирующее орушие». Теперь вы меня понимаете?

Он не получил ответа, если не считать недовольного угрюмого бормотания. Землянин отодвинулся от своего соседа и нервно уставился на противоположную стену. Уллен понял свою неудачу и устало повел плечом: