Клиффорд Саймак - Проект «Ватикан»

— Как-то, признаться, в голову не приходило.

— Эти роботы, они все продумали, — объяснил Декер. — Они должны кормить своих людей, поэтому некоторые из них стали фермерами. Нужно электричество — они построили плотину и поставили электростанцию. Они пользуются и солнечной энергией, но не слишком широко. Однако такая возможность есть, и, если понадобится, — они её используют, не сомневайтесь. У них есть и ветряк, но он работает редко — нет большой потребности. Раньше он был очень нужен, когда его только построили. Но это было давно, много веков назад. — Прищёлкнув языком, он продолжал: — Уж в чем, в чем, а в безделье роботов не упрекнёшь. Ну, вот взять хоть лесопилку для примера. Там у них стоит примитивный паровой двигатель — как вы думаете, на чем он работает? На щепках и опилках.

— Полное самообеспечение. Круговорот, — заключил Теннисон.

— А куда деваться. Приходится. Жизнь заставляет. Они ведь предоставлены сами себе. Такой вещи, как импорт, практически не существует, — то есть он есть, но крайне ограничен. Небольшие грузы, которые время от времени доставляет «Странник». Доставка влетает в копеечку. Роботы ввели строжайший режим экономии, потребности ограничены до минимума. Ведь если вам нужно немного, то и денег нужно немного, согласитесь. А денег у роботов мало. То, что они выкачивают из паломников — и есть все их средства. У них существует небольшой отряд лесозаготовителей — эти весь год только тем и занимаются, что собирают сучья и хворост для каминов и очагов, которые тут есть у всех. Постоянная потребность — постоянное обеспечение. Все рассчитано до мелочей. У них есть мельница, чтобы молоть зерно — пшеницу и другие злаки. Не было случая, чтобы хлеба не хватило, ещё и запасы делают на случай неурожая. Хотя до сих пор, насколько мне известно, неурожаев тут не было. Все примитивно до чёртиков, но все работает, а это — самое важное.

Теперь они ехали по более широкой дороге, чем та, на которой Теннисон повстречал Декера. Дорога пошла под уклон и спустилась в долину, покрытую жёлтыми полями. Акры поспевающей пшеницы золотым морем колыхались под порывами лёгкого ветерка.

— Скоро сбор урожая, — сообщил Теннисону Декер. — Даже ватиканская братия оторвётся от своих священных обязанностей и выйдет на поля, чтобы собрать урожай. Кардиналы подвернут края лиловых мантий, чтобы не запылились. Монахи прибегут в своих коричневых балахонах — пользы от них только раз в году. Ходят с серпами, жнут вручную, ползают по полю, как муравьи. У них есть машина — сборщик соломы — замечательно работает, все собирает, ничего не остаётся. Есть паровая косилка, и для неё они заранее запасают дрова.

Между полями пшеницы попадались пастбища, заросшие сочной, зеленой травой, — там паслись коровы, лошади, овцы и козы. В загонах похрюкивали довольные, толстые свиньи. В небольших вольерах озабоченно кудахтали куры.

Декер указал в сторону горизонта.

— А там, — сказал он, — поля кукурузы, чтобы скот кормить. А вот это небольшое поле впереди — там рожь. Я же вам говорю — они все продумали. За холмами — отсюда не видать — у них есть пасека, и там целая куча ульев. А вот где-то тут должен быть… ага, вот, мы как раз подъезжаем… тут сахарный тростник — для тех пирожных, что вы потом будете есть за утренним кофе.

— Совсем как на моей родной планете, — сказал Теннисон. — Я родился на аграрной планете.

Они проезжали огороды, сады — яблони, груши, абрикосы, персики — все деревья клонились под тяжестью плодов.

— А вот вам и вишнёвый сад, — показал Декер. — Ранние сорта. И все до вишенки собирается.

— Да, — протянул Теннисон. — Потрясающе. Вы правы, у них все продумано.

Декер весело усмехнулся.

— Ну, скажем так: у них было полно времени, чтобы все продумать. Тысяча лет, а может, и побольше того. Но все это им не понадобилось бы, не будь им нужны люди. А люди им были нужны. Не знаю, когда они привезли сюда первых людей. Мне кажется, лет через сто после того, как сами туг обосновались.

…Когда они возвращались, солнце почти село.

— Спасибо вам огромное за экскурсию, — поблагодарил Теннисон. — Честное слово, я себе такого не представлял.

— Ну, а как вам в Ватикане, если не секрет?

— Недурно. Привыкаю помаленьку. То, что видел, пока нравится.

— Знаете что-нибудь про эту болтовню насчёт Рая?

— Да так… время от времени кое-что слышу. Пока не могу понять, в чем тут дело. Есть одна женщина, которая думает, будто нашла Рай.

— Так-таки нашла?

— Не знаю, — пожал плечами Теннисон. — Лично я склонен сомневаться.

— Вы правы, — кивнул Декер. — Слухи тут все время гуляют. Не Рай, так что-нибудь другое.

В это мгновение Теннисон заметил вспышку света над правым плечом Декера. Отвёл взгляд и снова взглянул на то же место — над плечом Декера сверкало крошечное облачко искристой пыли. Теннисон непроизвольно поднял руку, протёр глаза — сияние исчезло.

— Что, в глаз что-то попало? — спросил Декер.

— Да нет, ерунда. Пылинка, наверное. Уже все прошло.

— Может, хотите, чтобы я посмотрел? Или все в порядке?

— Нет, спасибо. Все нормально.

Декер вёл машину по серпантину дороги, поднимавшейся на нагорье, где был расположен Ватикан. Горы в лучах закатного солнца казались фиолетовыми.

— Вас у клиники высадить? — спросил Декер. — Или где-нибудь в другом месте?

— У клиники, если вам не трудно, — попросил Теннисон. — Ещё раз спасибо за прогулку. Было просто замечательно.

— Я иногда выбираюсь в горы, — сообщил Декер. — Порой на несколько дней ухожу. Если у вас найдётся время, не хотите ли как-нибудь прогуляться со мной?

— Был бы счастлив, Декер.

— Давайте на «ты». Зовите меня Том.

— Хорошо, Том. Меня зовут Джейсон. Думаю, мне удастся выкроить пару дней как-нибудь.

— Конечно, только чтобы прогулка не нарушила твоего рабочего режима. Думаю, тебе понравится.

— Я просто уверен, что мне понравится.

— Ну, значит, на том и порешили.

Декер высадил Теннисона у клиники. Джейсон немного постоял у крыльца, глядя, как исчезает вдали громыхающая колымага. Когда машина скрылась за повороте, он повернулся и собрался было отправиться к себе, но совершенно неожиданно для самого себя вдруг передумал и пошёл в сад — тот самый, который обнаружил в первый день своего пребывания в Ватикане.

Сумерки ласковой пеленой окутывали сад, здесь царили нежность и странный, терпкий аромат поздних цветов. Сад был похож на тускло освещённую театральную сцену на фоне темно-лилового занавеса отвесных гор. Оглядывая сад, Теннисон понял, почему его потянуло сюда: это было самое подходящее место, где можно было попрощаться с уходящим прекрасным днём. Самое интересное — пока он не пришёл сюда, он не понимал, как прекрасен был этот день.