Павел Комарницкий - Хозяин Вселенной

— Что случилось?

Аина против обыкновения не сидит на месте, а ходит, сжимая руки и встряхивая крыльями.

— Вот, Рома, полюбуйся. Нормальный абориген, не маньяк и не убийца. И мы ему должны сломать жизнь. Уволюсь я с этой работы…

Она расстроена до слёз.

— Недаром координатор скинул нам это дело, как не входящее в компетенцию. Белоручки, чистоплюи! А мы, значит, штатные палачи…

Я вглядываюсь в картинку. Высокий лоб с залысинами, умное, волевое лицо. Глаза… Да уж. Видно, что парень уверен в себе на двести процентов. Вот за такими женщины ходят стадами.

— …Неужели никак нельзя остановить? — слышу я голос Уота.

— Никак. Я и версию с инфарктом прорабатывала, и увольнение со скандалом, и подставу с арестом, и даже временный паралич на нервной почве. Он не только не остановится, он утроит усилия, дабы успеть. Он привык добиваться своей жизненной цели любой ценой.

Я продолжаю изучать информашку. Учёный-биолог, талантливый, подаёт надежды, весьма хорошо оплачиваемый… Работает на корпорацию… ну, это понятно. Работает в настоящее время по проблеме трансгенных растений, то есть конкретно бананов…

— Аина, объясни мне, бестолковому — при чём тут бананы? Какое они имеют отношение к судьбе человечества вообще и нашей службе в особенности?

Она печально усмехается.

— Имеет, Рома, имеет. Самое прямое. Бананы на Земле ест чуть не треть аборигенов. Благодаря глобализации сейчас бананы практически повсеместно выращиваются только двух сортов. И начавшаяся эпидемия грозит подорвать это глобальное производство. Выход ищут многие, но вот он, — тычок пальцем в изображение, — нашёл весьма оригинальный выход. Набор внедрённых генов уникален. Его трансгенные бананы будут совершенно устойчивы к данной заразе. А о том, что у поедателей тех бананов будут рождаться чахлые дети, в массе неспособные продолжать род, он не знает. Наука людей не в состоянии оценивать столь отдалённые последствия.

Я перевариваю информацию молча. Вот как… Вот оно. Одна из версий варианта «Каннибал» в приложении к аборигенам третьей планеты звезды по имени Солнце.

— По счастью, он всё держал в строгом секрете до последнего дня, боясь утечки. Но завтра он намерен идти к руководству, на самый верх.

— А психоблокаду если?.. — ляпаю я и осекаюсь. Думать надо вперёд, не говорить…

— Вот именно, — улавливает Аина. — Психоблокада хорошо защищает от случайной болтовни. Но когда дело касается жизненных целей… Надолго тебя удержала психоблокада, поставленная будущей тёщей?

Она берёт себя в руки, глаза становятся жёсткими.

— Значит, так… Инсульт с амнезией, исчезновение всех бумаг и записей в этом его архаическом калькуляторе… да, ноутбуке. Мне нужен напарник.

Все молчат.

— Я понимаю, что «опалённая злом» тут только одна, — в голосе Аины прорезывается сарказм, — но без напарника на Землю нельзя. Я это сделаю сама, не терзайтесь.

— Ну что ты крыльями так хлопаешь, — подаёт голос Уот. — Давай дождёмся Биана.

Аина резко оборачивается к нему.

— А самому слабо, маленький? Биан сейчас занят, а время уходит, операцию нужно ещё подготовить. И вообще, не кажется ли тебе, что это элементарная трусость? Или как там вот у людей, — кивок в мою сторону, — «мы только исполняли приказ»?

— А что, если с ним просто поговорить? — внезапно ляпаю я. И откуда что берётся?

Аина поворачивает голову.

— Мне казалось, ты поумнел, Рома. Неужели никто не догадался, как полагаешь? Это пытался сделать ещё координатор миссии на Земле, через агента влияния. Он никого не будет слушать. Он справедливо считает, что это его звёздный час, и не отступит.

Мне стыдно, но мозг уже лихорадочно ищет зацепку в защиту высказанной идеи.

— А если не человек, а ангел?

Все замолкают.

— Просто сказать ему, что нельзя… — совсем беспомощно лепечу я. — Нельзя, и всё…

Глаза Аины вспыхивают.

— Так. Запрос на экстренную телепортацию на Землю. Рома, ты пойдёшь со мной, инициатива наказуема. Биану я сообщу. Уот, ты имеешь возражение?

— Ещё как имею возражение, — Уот смотрит исподлобья. — Ты забыла, что говорил шеф насчёт его видения? «Хранитель» пока не установлен.

Из Аины будто выпустили воздух.

— Да, ты прав. Признаю свою ошибку. Тогда мы с тобой?

Кровь бросилась мне в голову.

— А теперь послушайте меня, — я встаю, дрожа от напряжения. — Я такой же, как и вы, оперативный сотрудник. Меня не надо кутать, лелеять и холить. Аина, ты здесь за старшего, и если ты сейчас велишь мне остаться, я останусь. Но работать здесь больше не буду, так все и знайте. И пусть я даже сломаю себе этим жизнь, но я это сделаю. Я пойду с тобой, Аина. Это мой ультиматум.

Они все переглядываются, и Уот разводит руками.

— Уступаю грубому насилию, — в глазах Аины зажглись тёплые огоньки. — Мы идём с тобой вдвоём, Рома. Только не увольняйся.

«Ира, Ир…»

«Ау, любимый?»

«Я не приду сегодня домой. Срочное дело».

«На Землю, прямо сейчас?! Без подготовки?!»

Я чувствую, как её затапливает тревога.

«Ну это же не «зелёные», ну что ты… — пытаюсь я успокоить свою жену. — Один человек и один разговор, всего-то. И завтра я буду дома».

Я чувствую-ощущаю, как она вглядывается в мои невысказанные мысли.

«Ты что, мне не веришь?»

«С тебя станется, муж мой. Ради спокойствия любимой жены и так далее… Ладно, раз ты с Аиной, чуть легче».

Но я чувствую, что тревога не отпускает её.

«Ира, Ир… Послушай, что я скажу… Я вернусь оттуда обязательно. И Аина тоже. Это в последний раз. А в следующий у меня уже будет стоять «хранитель». И тебе не о чем будет беспокоиться».

Пауза.

«Нет, Рома. Я буду беспокоиться. Иначе, но буду. И так будет всегда».

В груди у меня становится тепло и щекотно.

«Я люблю тебя».

«И я тебя, Рома. Мы тебя ждём».

Пауза.

«Ну а теперь попробуй объяснить своё отсутствие нашей дочери. Я включаю видеосвязь?»

«Погоди, не надо… — меня осеняет ещё одна идея. — Я попробую обойтись».

Я явственно представляю личико нашей дочуры и начинаю звать:

«Мауна! Мауна! Мауна! Доча, отзовись!»

«Папа?» — улавливаю я неясный ответ, словно эхо в горах. — «Папа, папа, я тебя слышу! Папа, ты где?!»

Сработало! Совсем выросла наша дочь…

«Я на службе, доча. Вы уж ночуйте с мамой вдвоём, ага? Она тебя крылом укроет».

Меня окатывает волна сильнейшего детского огорчения.

«Папа. Ты возвращайся скорей. Мы все тебя ждём».

Ну как можно после такого обмануть ребёнка и не вернуться?

«Завтра, завтра я буду дома! Смотри, хорошенько корми нашу Нечаянную Радость. Я на тебя надеюсь».