Стивен Бакстер - Бесконечная земля

А потом они миновали Ледяной пояс и поплыли над межледниковыми мирами, где Джошуа видел в основном верхушки деревьев. На Долгой Земле было много лесов. Мир за миром, лес за лесом.

Джошуа редко скучал. Но утро шло, и он с удивлением понял, что соскучился. Так быстро. В конце концов, перед ним проплывали тысячи пейзажей, которые, с вероятностью, не видел больше никто. Джошуа вспомнил сестру Джорджину, которая любила Китса.

Так и Кортес, уставив острый взорНа океан, в молчании счастливомСмотрел, ошеломлен, на пики гор,Что над Дарьенским высились заливом.

В детстве Джошуа думал, что «ошеломлен» – это какой-то сподвижник Кортеса, который смотрел на океан рядом с ним. И вот теперь он чувствовал себя именно таким «ошеломленом».

Позади послышались шаги. Появился передвижной модуль Лобсанга, ради такого случая надевший куртку с короткими рукавами и брюки. Джошуа подумал: как же быстро он начал считать Лобсанка одушевленным существом.

– Сбивает с толку, да? Вспоминаю собственные ощущения во время первого разведполета. Долгая Земля тянется и тянется, Джошуа. Излишек чудес способен притупить восприятие.

Наконец они притормозили в мире под номером, перевалившим за двадцать тысяч. Небо было затянуто облаками и грозило дождем. Без солнечного света бесконечная травяная равнина внизу казалась тускло-серой. Кое-где пятнами виднелись темные рощи. Джошуа не видел никаких человеческих следов, даже струйки дыма. Но кто-то двигался вдалеке. На севере он заметил огромное стадо, бредущее по равнине. Лошади? Бизоны? Или даже верблюды? Или что-нибудь еще более экзотическое? На берегу озера собрались и другие животные – черная линия на кромке воды.

Они остановились, и заработали системы «Марка Твена». Люки в гондоле и наверху оболочки открылись, чтобы выпустить шары-зонды; вешки затрепетали, направляясь на парашютах к земле. Каждая была украшена логотипом Трансземного института, а также американским флагом. Небольшие ракетные зонды с шипением взмыли ввысь, оставляя в воздухе дымные перистые хвосты.

– Стандартная процедура при остановке для взятия образцов, – объяснил Лобсанг. – Для меня – способ распространить исследование любого отдельно взятого мира за пределы наблюдательного пункта. Я соберу некоторое количество информации и загружу результаты наблюдений с зондов на обратном пути, ну или это сделает в будущем другой корабль, проходя мимо.

Среди животных у озера топтались и гигантские твари, похожие на носорогов, только с тонкими ногами. Они теснились у кромки воды, отпихивая друг друга в попытке напиться.

Лобсанг сказал:

– Рубка оснащена биноклями и фотоаппаратами. Кажется, перед нами эласмотерии. Или их изрядно эволюционировавшие потомки.

– Мне это ничего не говорит, Лобсанг.

– Ну конечно. Хотите дать им имя в свою честь? Придумывайте любое. Я записываю все, что мы видим, слышим, говорим и делаем, так что по возвращении сможете предъявить законные требования.

Джошуа откинулся на спинку.

– Летим дальше. Мы тут зря тратим время.

– Время? Да нам совершенно некуда торопиться. Но как хотите…

Корабль снова перешел, и носорогоподобные животные исчезли. Джошуа непрерывно ощущал легкие толчки, как будто ехал в машине с хорошей подвеской по разбитой дороге.

Он прикинул, что переход занимает несколько секунд, итого сорок тысяч новых миров в день, если поддерживать темп круглые сутки (чего они не делали). Джошуа был впечатлен, хоть и не собирался этого признавать. Под носом корабля сменялся ландшафт, предоставляя ему догадываться об облике очередной Земли лишь по самым очевидным чертам; миры мелькали со скоростью биения пульса. Стада и отдельные животные появлялись и тут же исчезали, скрываясь в нереальности Долгой Земли. Даже купы деревьев меняли форму и размер – меняли, меняли, меняли… То секундная темнота, то внезапные вспышки света, то брызги странных цветов на фоне пейзажа. По-своему исключительные миры, которые исчезали из поля зрения раньше, чем Джошуа успевал их оценить. Не считая этого – просто цепочка миров, Земля за Землей, которые казались приглаженными и однообразными.

– Джошуа, вы когда-нибудь задумывались о том, где находитесь?

– Я и так знаю. Я здесь.

– Да, но что такое «здесь»? Каждые несколько секунд вы оказываетесь в новом мире. Где он находится относительно Базовой Земли? А каждый следующий? И как они вообще все тут помещаются?

Честно говоря, Джошуа об этом задумывался. Невозможно переходить и не задавать себе подобных вопросов.

– Я знаю, что Уиллис Линдси оставил записку: «Последовательный мир удален от нас на толщину мысли».

– К сожалению, больше ничего в его записях нам просто не удалось понять, и мы совсем запутались. Где же находится этот мир, эта конкретная Земля? В том же времени и пространстве, что и Базовая. Как будто гитарная струна стала вибрировать чуть иначе. Единственная разница в том, что теперь мы можем побывать в последовательных мирах, а раньше мы их даже не замечали. Лучшего ответа наши прикормленные ученые из Трансземного института пока не дают.

– И в записках Линдси все это тоже есть?

– Неизвестно. Он, похоже, изобрел собственную математику. Над интерпретацией работает университет Уорика. Вдобавок Линдси делал записи каким-то невероятно сложным шифром. Ай-би-эм даже не назначает награду за расшифровку. И почерк у Линдси ужасный.

Лобсанг продолжал говорить, но Джошуа немного отвлекся. Он понял, что эти знания придется довести до совершенства.

На палубе зазвучали холодные звуки клавесина.

– Не могли бы вы выключить музыку?

– Это Бах, – заметил Лобсанг. – Фуга. Оптимальный выбор для совокупности математических данных, коей являюсь я.

– Я предпочитаю тишину.

– Ну разумеется. – Музыка затихла. – Вы не возражаете, если я продолжу слушать в голове?

– Делайте что угодно, – Джошуа невозмутимо смотрел на пейзаж внизу.

И на следующий, и на следующий…

Потом он встал, откатив кресло, и заглянул в уборную. Там оказались химический туалет и узкая душевая кабина с пластмассовыми стенками. Джошуа задумался, есть ли у Лобсанга глаза и там. Конечно, есть.

Так и прошел день. Наконец во всех мирах стемнело, и тысячи солнц удалились за соответствующий горизонт.

– Мне обязательно идти спать к себе?

– Кресло, в котором вы сидите, раскладывается. Потяните за рукоятку слева. А в ящике лежат одеяла и подушки.

Джошуа потянул за рукоятку. Кресло походило на сиденье в первоклассном авиалайнере.

– Разбудите, если будет что-нибудь интересное.

– Здесь все интересно, Джошуа. Спите.

Устроившись под приятно тяжелым одеялом, Джошуа прислушивался к шуму моторов и чувствовал слабые, вызывающие легкое головокружение рывки во время переходов. Ему нравилось качаться между мирами. Он быстро заснул.