Дэвид Брин - Бытие

ПРОФ. НУЗОН. Весьма похвально. Тем не менее ваш подход основан на предположении, что милосердные чужие расставляют большие маяки, которые непрерывно, день за днем, год за годом, посылают сигналы неорасам вроде нашей и используют программы, аналогичные вашему СЕТИ.

Но, Ханна, так вы упускаете множество возможностей. Например предположение, что космос может быть опасней, чем вы думаете. Может, ипы молчат, потому что знают что-то такое, чего не знаем мы.

Д-Р. СПИРПАТ (со вздохом). Опять паранойя.

ПРОФ. НУЗОН. Ничего подобного, доктор, я просто педантичен. Но существует и бо́льшая опасность, основанная на банальных законах экономики.

МАРСИЯ КАТАМИ. На экономике, профессор? Вы имеете в виду деньги?

Д-Р. СПИРПАТ. Чужие-капиталисты? Банкиры? Инвесторы? Все лучше и лучше. Какое отсутствие воображения – считать, что передовой цивилизацией могут управлять как нашей.

МАРСИЯ КАТАМИ (со смехом). Ну, доктор, никто не может обвинить Профну в недостатке воображения. Вернемся после перерыва и обсудим, как экономика может влиять на продвинутых чужаков.

13

Метастабильность

Эх, если бы меня было несколько.

Он часто этого желал. Жизнь становилась все более напряженной, Хэмиш старался успевать, но проблемы накапливались. Чем большего успеха он достигал, тем сильнее чувствовал, что взят в осаду.

Стоя на балконе над верандой поселка Клируотер, глядя мимо пальм, вилл и омываемых прибоем развалин на сверкающий Мексиканский залив, он слышал непрерывные мелодии звонков и ответы двух секретарей и трех помощников (а помощников-программ было столько, что и не перечесть).

К дьяволу «влиятельность» и спасение мира! Разве я не был счастливее наедине с своей клавиатурой? И героями. Дайте мне только высокомерного злодея и какую-нибудь Большую Технологическую Ошибку. Крепкий героин. Разговорчивого героя. И мне хватит на месяцы.

Ну ладно, еще мне нравилось снимать кино. До того как рухнул Голливуд.

А что теперь? Есть Дело. Конечно, очень важное. Но может ли Движение, все эти объединившиеся триллионеры, прожить без меня хоть неделю? Дать мне возможность что-нибудь написать?

Сжимая чугунную балюстраду, он узнал мелодию одного из звонков – на этот звонок нельзя не отозваться. После первого же сигнала задрожала ушная вставка.

Он все равно не стал нажимать на зуб и отвечать. Кто-нибудь внизу ответит. Примет сообщение.

Но никто этого не сделал. Хорошо обученный штат знал, что звонок личный.

Тем не менее Хэмиш продолжал смотреть на горизонт, где вдоль старого берега скелетами торчал из наступающего прибоя ряд некогда роскошных вилл. На удалении слышался гул: это корпорация «Сохранение» день и ночь укрепляла берег, возводя все новые дамбы и насыпая дюны. Сохраняя Флориде статус штата, а не потерянного рая.

Приближается новый Потоп.

После третьего звонка – чертова техника! – послышался синтетический голос Ригглза.

Это Тенскватава. Надо ответить.

Хэмиш сдался и еле заметно кивнул. Последовал негромкий щелчок…

…и он поморщился от неожиданных ритмичных, громких звуков, атаковавших барабанную перепонку. Включились глушители, доведя шум до приемлемого уровня. Ритм, четыре четверти, по-прежнему терзал слух.

«Брукман! Вы здесь? Черт побери, почему на вас нет очков?»

Хэмиш устал объяснять, почему не носит ир-вер постоянно, использует только при необходимости. Можно было бы думать, что вождь Движения отречения поймет.

– Откуда вы звоните, Пророк?

«Пьюджет-Саунд. Церемония потлач[13] в Квинальте. Вручную вырезают каноэ и копья, устраивают большую морскую охоту, убивают кита-робота, а потом возвращаются и пируют выращенной в чанах китятиной. Выращенной в чанах! Толпа сидящих на деревьях обезьян.

Не важно. Вы сколько-нибудь продвинулись с Баскской Химерой?»

– Мать и ребенок как сквозь землю провалились. Весьма успешно. Подозреваю, им помог кто-то из первого сословия.

«Я тоже так считаю. Их нельзя было просто спрятать. Итак. Я надавлю на трилли. Пора им перестать играть за обе стороны и сделать выбор. Одно у аристо не отнимешь: у них есть инстинкт самосохранения».

– Верно, сэр.

«Так что же там с сенатором Стронгом? Было бы здорово, если бы мы его заполучили. Солидный вклад».

– Я всего один день дома. Нанял команду из бывших агентов ФБР, чтобы по закрытым каналам собрать информацию. Заглянули в правительственные файлы и тому подобное. Проверили парня, который утверждает, что отравил сенатора. Сорок восемь часов на сбор фона, прежде чем я сам взгляну на итог.

«Один из ваших знаменитых мозговых штурмов? Большая Картина? Хотел бы я хоть одним глазом понаблюдать за этим».

Хэмиш проглотил угрюмый ответ. Раньше ему льстило, когда важные люди обращались к нему за консультацией и просили дать широкую панораму – показать им, что они пропустили. Но это уже не забавно. Особенно после того как Кэролин указала на то, что он должен был ясно видеть.

«Что останется от тебя через сто лет, Хэмми? – спросила она в тот день, когда они расстались, покончив (не без сожаления) с криками и гневными сценами. – Ждешь отдачи от заговоров с теми, кто правит миром? Думаешь войти в историю? Возьми любой из своих романов. Книга сохранится и будет по-прежнему волновать и радовать миллионы, когда забудется весь остальной вздор. Через много лет после того, как твое тело истлеет».

Конечно, она права. Однако Хэмиш знал, что ответит Пророк. Без Движения через сто лет человечества не станет, некому будет читать романы и вообще что-то делать.

По-прежнему думая о Кэролин, он понял, что она говорила и об их браке. Это тоже важно. С ним нужно было обращаться как с чем-то более прочным.

В ухе продолжал звучать голос Тенскватавы.

«Но я звоню не поэтому. Можете немедленно выйти на связь? Поступают новости. У меня дел по горло. Я должен присутствовать на конференции с аристократией в Швейцарии. Один из больших кланов newsblesse может наконец взойти на борт, присоединиться к Движению».

– Это великая новость.

«Да, нам нужны эти богатые ублюдки, так что я не могу отвернуться, даже когда меня ждут более срочные дела».

Хэмиш почувствовал, как спокойствие уступает место тревоге.

– Что-то более срочное, чем получить поддержку от триллионеров из первого сословия?

«Боюсь, что да. – Тенскватава помолчал. – Один из наших людей, Карлос Вентана, только что смог связаться с нами в обход системы безопасности НАСА. Он сообщает, что происходит нечто очень значительное».