Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий

...Где-то внизу, на площади, закончилась церемония встречи двух владык духовного и мирского, шада препроводили в лучшие гостевые покои, охранный отряд разместился в странноприимных домах. Священная стража, да и обычные люди из числа беженцев не покладая рук продолжали наводить порядок в городе, в очистившиеся священные водоемы изливались хрустальные струи, бьющие из древних валунов. По легенде, Провозвестник Эль-Харф спас умирающий от жажды караван, ударив в скалу своим посохом и попросив благословения у Атта-Хаджа. Камень немедля разверзся, явив кристально чистый холодный источник...

Драйбену снились кошмары, и это неудивительно. Мелькали тени волков с горящими красными глазами, чувствовался запах псины и звериной шерсти, слух терзали вой и рычание Дикого Гона, почему-то мимо прошел Кэрис с растущим пониже спины черным песьим хвостом и ухмыльнулся, сказав: "В нынешние времена у всех воинов растет хвост, не удивляйся!" Потом вдруг явился Атта-Хадж в халате светло-зеленом и усеянном вышитыми цветами из шафранного шелка и начал кричать, что содержит самый дешевый постоялый двор в Меддаи и добрым правоверным не стоит ходить к жадному Бен-Аххазу, а после, схватив самострел, убежал охотиться на шакала. Вышел Бен-Аххаз и возразил, будто все это клевета, а завистники лишили его наследника и семя Бен-Аххазово теперь прервалось... Манассия же вытянул из груди наконечник копья и предложил купить его. Возник внезапно аттали эт-Убаийяд, отмахивался саблей от гиены, а у последней были человеческие ноги, сотник Джебри, появившийся из тумана, указывал пальцем на Драйбена и говорил: "Ты - это я, а я - это ты", и, наконец, опустилась откуда-то сверху на нетопырьих крыльях фигура черного волка с человеческим лицом закоснелого грешника и женщиной, сидящей на холке... Драйбен шарахнулся в сторону, но волк, потянув лапу, потащил его к себе и, дыша смрадом в лицо, рявкнул:

- Эй, эй, поднимайся! Ты посмотри на себя - в поту купаешься! Да вставай же! И Драйбен проснулся.

- Ну и дела... - На нардарца в упор смотрел Кэрис. - Никогда не видел, чтобы человек так орал во сне. Видать, досталось вам.

- Ты!.. - отпрянул с перепугу Драйбен, не понимая, спит он еще или нет. Все-таки не спит. - Откуда?..

- Почти что из Нижней Сферы, - фыркнул Кэрис. - Поднимайся, тут события. Фарр отправился за водой, умоешься. И пойдем разбираться с делами.

- Какими? - оторопело вопросил нардарец.

- Печальными, - туманно ответил вельх. - Да жив я, жив. И даже почти здоров. Потом все расскажу. Вставай!

Глава пятая. Террариум единомышленников

К вящему удивлению Драйбена, на устранение последствий нападения на Меддаи потребовалось всего два дня. Завалы на улицах разобрали, погибших похоронили на кладбище, расположившемся к закату от города, бассейны очистили и заново освятили, а трупы волков и гиен сбросили в вырытую далеко за стенами Меддаи яму и засыпали известью.

Нардарец в эти дни занимался тем, что изводил расспросами Кэриса. От знакомых в Священной страже удалось достоверно выяснить, что вельх прибыл вместе с караваном шада Даманхура, а сопровождавшие Солнцеликого люди в один голос уверяли: найденный в пустыне человек был смертельно ранен и едва дожил бы до заката. Но все оказалось как раз наоборот. На теле Кэриса не осталось никаких шрамов, а после того, как вельх отоспался и разорил своими набегами кухню духовной школы при Золотом храме, он стал выглядеть ничуть не хуже прежнего.

Хозяйственный Фарр следующим утром после нашествия волков побежал, прихватив с собой Фейран, к постоялому двору Бен-Аххаза, и разыскал все вещи, потерянные ночью, исключая, единственно, мешок Кэриса. Возвратившись, атт-Кадир с искренним огорчением доложил вельху, что его волшебную торбу не иначе как украли, а безутешный Бен-Аххаз, конечно же, не заметил, кто именно.

- Не переживай. - Вельх хлопнул Фарра по плечу ладонью. - За последние годы я этот мешок терял раз пятнадцать, не считая тех случаев, когда проигрывал его в кости или когда его крали. Вернется, ничего с ним не случится.

- Как - вернется? - вытаращил глаза Фарр.

- Увидишь, - усмехнулся Кэрис и больше о своем мешке не упоминал.

А ночью атт-Кадир проснулся от непонятного звука, доносящегося из коридора пристройки, где они жили. Он не походил на бряцание оружия халиттов, обходящих здания после полуночи, или шорох туфель припозднившихся мардибов. Стараясь никого не разбудить, Фарр взял лампу, выглянул за дверь и отпрянул. Прямо на него полз мешок. Его движения больше походили на изгибы передвигающейся по веточке гусеницы - сложился, выпятив горб, подтянул к себе нижнюю часть, потом снова... Фарр ошарашенно подержал дверь для того, чтобы мешок сумел миновать порожек комнаты, проследил, как тот целеустремленно прополз к хозяину и устроился в ногах вельха.

- М-да... - полушепотом произнес атт-Кадир и мысленно сплюнул.

Мало того, что Кэрис категорически отмалчивался, не желая объяснять, чем занимался в пустыне ночью Дикого Гона и почему охранники Солнцеликого обнаружили его в бессознательном состоянии в ложбине меж барханами, так теперь выясняется, что мешок (по виду самый обычнейший баул из темной кожи) является одушевленным существом, ибо, как писал многомудрый атт-Бируни в своем трактате "О естестве живых существ", признаками таковых является способность к передвижению, выполнение осмысленных действий и привязчивость либо к родственникам, либо к друзьям. Вот тебе и дорожная торба...

Ни в первый, ни во второй день аттали эт-Убаийяд не появлялся на храмовых службах и не снисходил до общения со своими необычными гостями - его первосвященство разговаривал с шадом и приближенными Даманхура, в точности выясняя, что же именно происходит в широком мире и как можно будет противостоять свалившейся на материк беде. Фарр со своими друзьями (исключая Фейран, помогавшую мардибам в лечебнице от рассвета до заката) просиживал все время в библиотеке, изыскивая старинные трактаты, но, увы, даже обширное книгохранилище Меддаи не могло дать никаких сведений о событиях тысячатрехсотлетней давности. Помог случай.

Вечером Фарр, как обычно, пошел на божественную службу в храм - мардибы возносили самые усердные молитвы перед закатом и рассветом, встречая или провожая дарованное Атта-Хаджем светило, дающее жизнь и тепло всему миру и каждой твари. Для того чтобы спуститься в зал под куполом, было достаточно выйти из коридора пристройки на лестницу, затем пройти через двор к боковому входу. Сюда же выходили узкие окна-бойницы соседнего здания, более напоминавшего дворец, - именно здесь разместился шад, его небольшая свита и чужеземные посланники, остававшиеся при Даманхуре.