Роберт Шекли - Такие разные миры (сборник)

– Разумеется, – ответил Бродский. – Чего же еще можно ждать? Разве не все так делают?

– Большинство людей, – сказал капитан, – ожидают только того, к чему привыкли, и весьма удивляются, когда дело оборачивается как-то иначе. Вы этой ошибки никогда не совершите, Бродский. А теперь пойдемте познакомимся с вашим новым кораблем, и я представлю вас напарнику.

Корабль-разведчик был метров пятнадцати в длину. Для корабля, рассчитанного на экипаж в два-три человека, он казался большим, но его узкий корпус почти весь был заполнен различными механизмами, контрольным и навигационным оборудованием и продовольствием. В жилой части имелись маленькая ванная с душем, камбуз и небольшая комната отдыха с диваном, мягкими креслами и развлекательным центром. Ближе к носу находилась навигационная рубка, тесная от множества приборов.

Кто-то сидел в одном из пилотских кресел, лениво нажимая на клавиши компьютера.

– Привет, – сказал Бродский.

Обитатель пилотского кресла повернулся и оказался девушкой лет семнадцати, смуглой, хрупкой и с тонкими чертами лица. Ее черные блестящие волосы спускались по спине толстой косой. На руках у нее были тяжелые золотые браслеты, а посреди лба виднелся маленький знак касты.

– Лейтенант Бродский, – произнес ротный, – позвольте представить вам вашего нового товарища, лейтенанта Анну Мукерджи.

– Вы из Индии? – спросил Бродский. – Или носите сари просто ради удовольствия?

– Ни то ни другое, – ответила Анна. – Я с Хали-Двенадцать, которая была заселена когда-то выходцами из Индии и Пакистана.

– Я всегда думал, что индийские женщины предпочитают сидеть дома, а драться предоставляют мужчинам.

Она решительно покачала головой:

– На Хали-Двенадцать воюют как раз женщины, и я вполне разбираюсь в пилотировании кораблей такого типа. А какова ваша специальность?

– Чепуха на постном масле, – ответил Бродский.

– Оставляю вас, чтобы вы могли получше познакомиться друг с другом. – Капитан Келли, пряча улыбку, вышел.

Первая ссора произошла в первый же день совместного полета. Потому-то и запомнилась.

После старта, когда корабль преодолел гравитационное поле планеты и они ждали рассчитанного компьютером момента перехода в сверхсветовой режим, Анна взяла несколько толстых томов, раскрыла один и принялась изучать его содержимое.

Бродский без комментариев наблюдал за тем, как она самостоятельно выполнила всю процедуру старта. Возможно, Анна казалась неприветливой, но лицо у нее было приятное. Особенно привлекали глаза, карие и миндалевидные, и длинная грациозная шея. Похоже, девушка действительно разбиралась в своем деле. Бродскому это понравилось. Во всяком случае, он решил, что понравилось. Бродский не всегда бывал уверен в том, что ему будет нравиться в будущем.

– Замечательный старт, – одобрил он.

– Благодарю вас. Это просто стандартная процедура, описанная в руководстве. Я только немного ускорила ее выполнение, получив предупреждение диспетчерской службы о приближении транспортного корабля.

– Весьма разумно с вашей стороны, – заметил Бродский.

– Но отклонения, конечно, были в пределах, дозволенных инструкциями.

– О, рад это слышать, – ответил Бродский.

Она чуть-чуть нахмурилась:

– Меня предупредили о том, что вы любите все делать по-своему.

Бродский кивнул:

– Это еще мягко сказано.

– Но старт не время для самовыражения.

– Знаю. Именно поэтому я и позволил вам проделать все самой.

– Вы позволили? Не подозревала, что в этой экспедиции командуете вы.

– Я вовсе не это хотел сказать, – возразил Бродский. – Просто если бы я почувствовал, что смогу хорошо стартовать сам, то непременно сделал бы это.

Она повернулась к нему. Бродский отметил очень красивую форму ее рта, но ему совсем не понравились слова, вылетавшие оттуда.

– Лейтенант Бродский, – сказала она, – давайте проясним ситуацию. Я обладаю техническими знаниями, которые требуются для пилотажа. Вы ими не обладаете. Насколько я понимаю, командир дал нам общее задание лишь для того, чтобы избавиться от вашего присутствия. Вы просто-напросто балласт. Что ж, это я переживу, поскольку знаю, что мне делать, и буду это делать вне зависимости от того, находитесь вы здесь или нет. Но я не потерплю вмешательства в свою работу. По-моему, в видеобиблиотеке вполне достаточный запас бульварной литературы, и она поможет вам скоротать время, пока я буду выполнять свои обязанности.

Бродский уставился на нее. Он начал было злиться, но потом понял нелепость своей обиды и не мог не улыбнуться. Эта женщина настаивала на том, чтобы заниматься работой, которой сам он заниматься не желал. На что же тут обижаться?

– Валяй, сестренка, делай что хочешь, – сказал он ей. – Я вовсе не собираюсь навязывать советы тому, кто в них не нуждается. Но если тебе вдруг покажется, что я могу принести какую-то пользу, не стесняйся и дай мне знать.

– Благодарю вас, лейтенант Бродский, – ответила Анна. – Ваша позиция при данных обстоятельствах меня вполне устраивает.

– Что ж, счастлив слышать это, – заключил Бродский и удалился на камбуз.

Везет как утопленнику. Длинное космическое путешествие, поиск неизвестных цивилизаций и прочие прелести, а в придачу ко всему напарница, для которой буква устава превыше всего и которая всегда готова к ссоре. Интересно, как долго продлится это путешествие?

Когда корабль лег на курс, лейтенант Мукерджи приготовила на обед жареного цыпленка с карри. Немного остро, но для разнообразия сойдет, решил Бродский. Он тогда и не подозревал, что будет есть это каждый день, до самого конца путешествия.

На десятый дней полета Анна вывела корабль из сверхсветового режима. Она заметила весьма многообещающую планету, которая могла оказаться даже Хазарой, одной из главных планет Первой Империи.

Антонин Хоу, которого все звали Лео, выполнял обязанности наблюдателя на вершине пика Забвения, самой высокой точке западного полушария Хазары.

Наблюдатели ежегодно выбирались на всеобщей лотерее. Их задачей было дежурить на высочайших горных вершинах, где воздух разрежен и ничто не препятствует телепатической связи. Им надлежало концентрировать свое внимание на просторах космоса и предупреждать о приближении к Хазаре чужих космических кораблей.

Прошло довольно много времени с тех пор, как на планете в последний раз появлялся вражеский корабль. Недруг присмирел. Тем не менее наблюдения не прекращались, потому что о чужаках ничего нельзя было сказать наверняка: опасные и непредсказуемые, они могли появиться в любую минуту. Никак нельзя было позволить им сесть на поверхность планеты незамеченными.