Кир Булычев - Глубокоуважаемый микроб

В узкой щели над дверью показались глаза.

Глаза строго смотрели на Удалова. Удалов несмело улыбнулся и кивнул – ему не хотелось портить отношения с владельцем глаз, у которого под рукой был спаренный пулемет.

Броневик тревожно загудел, и по колонне прокатились ответные гудки. Грузовики и самоходки тормозили, поднимая густую пыль.

Дверца броневика распахнулась, оттуда выскочили два автоматчика в серых касках и взяли путешественников на прицел. Острадам снова было рванулся в бега, но Удалов ухитрился в последний момент удержать его.

Вслед за автоматчиками из броневика тяжело выбрался толстый, ответственного вида мужчина в полувоенной одежде и начищенных сапогах.

За мужчиной следовал бравый адъютант с аксельбантом, при эполетах, в фуражке с пышным гербом. Под мышкой он держал папку для бумаг.

По знаку адъютанта автоматчики шустро обыскали Удалова и Острадама, но ничего подозрительного не нашли, о чем и доложили начальнику.

– Шпионы? – произнесло начальство, пронзая Удалова взглядом.

Непроизвольно вытянувшись, Удалов ответил:

– Никак нет. Путешествуем.

– Общественность? – спросило начальство еще строже.

– Но не местная, – поспешил с ответом Острадам. – Пролетная.

Удалов протянул документы, и адъютант, изучив их, доложил начальству, что Удалов – существо с другой планеты.

У Острадама документов, конечно, не было, но Удалов за него поручился.

Тем временем водитель с помощью автоматчиков менял колесо, а прочие военнослужащие рассыпались по обочинам шоссе и отдыхали.

– Простите, – спросил Удалов, воспользовавшись паузой. – А что у вас происходит? Война?

Этот вопрос вызвал в начальстве вспышку подозрительности.

– Может, они из газеты? – предположило оно, обращаясь к адъютанту.

Слово «газета» вызвало неожиданную и довольно резкую реакцию со стороны автоматчиков и даже экипажей соседних машин. Все схватились за автоматы и пистолеты.

– Нет, – заверил Удалов. – Мы проездом. Сейчас осмотримся и дальше. Нам тут нечего делать и, честно говоря, не нравится.

– Не нравится, – задумчиво произнесло начальство. Оно сняло шляпу, вытерло ею лицо и село на складной стул, который адъютант вынес из броневика. – Мне тут тоже не нравится. Вы у себя там какую должность занимаете?

На Острадама оно не глядело. Может, по причине малого роста, а скорее, как догадался Удалов, оттого, что у Острадама были длинные волосы, чего начальство на дальних планетах не выносит.

– Руковожу стройконторой, – честно ответил Удалов.

– И трудно? – спросило начальство. Оно говорило усталым голосом немолодого человека, обремененного обязанностями.

– Когда как. Сейчас я в отпуске.

– А я вот четвертый год без отпуска, – сообщило начальство.

– Дела? – догадался Удалов.

– Дела.

Помолчали.

Адъютант принес начальству стакан воды. Удалову и Острадаму не предлагали. Они и не обижались. В Удалове боролись два чувства: любопытство и опасение. Любопытно было узнать, что творится на этой незнакомой планете. Опасно было оставаться долго в обществе начальства, которое направляется в военный поход.

– Я бы не назвал ситуацию критической, – сказало начальство, допивая и возвращая стакан адъютанту. – Войны у нас нет. Но работаем в трудных условиях.

– Простите, но нам, пришельцам, это непонятно. Что за работа?

– Вот там, видишь? – Перейдя незаметно на «ты», начальство показало рукой на отдельный замок, увенчанный заводскими трубами. – Там мое графство.

– Какое графство?

– В переводе на ваш земной язык оно именуется Главтяжпрокатконструкцией.

– А зачем такие стены?

– А как же без стен?

Удалов кивнул, будто согласился, что без стен графству нельзя.

– Значит, делаете конструкции, – продолжал он. – А сейчас куда собрались?

– В поход, – ответил граф. – Вон против них.

Он показал вперед, где несколько в стороне от шоссе возвышались стены другого замка и дымили другие трубы.

– А кто они? – спросил Удалов.

– Наши заклятые поставщики, – ответил граф. – Княжество Главтяжлитейпрокатлист.

– А зачем в поход?

– А как иначе нам добиться поставки листового проката? Уже второй квартал мы задыхаемся, а они игнорируют все наши требования. После прошлой трехмесячной войны, в которой с нашей стороны выступали герцог Главстанкострой и боевые дружины Главсельхозмашины, они обязаны выдать нам контрибуцию в объеме…

– Триста тонн листа ежемесячно, – подсказал адъютант.

– Но эти мерзавцы втянули в свою коалицию три баронства и одно герцогство, переманили посулами и жалкими подачками Главхолодильмонтажсбыт и дезавуировали мирный договор. И теперь мы идем жестоко мстить этим лицемерам и обманщикам. Неужели мы не правы?

– Конечно, правы! – искренне согласился Удалов. – Они же вас лишили сырья. У вас стоят станки. Народ ждет от вас продукции… Я разделяю ваше возмущение.

– Вот насчет народа, ты эту демагогию брось, – поморщился граф. – Народ – это мы. Наш славный народ Главтяжпрокатконструкции в едином порыве сплоченно идет за мной.

– Но ведь вы же выпускаете продукцию.

– Разумеется. В этом смысл существования нашего замка.

– А какие это конструкции?

– Да вот они – на шоссе стоят. – И начальство показало обескураженному Удалову на вереницу самоходок, бронегрузовиков и другой военной техники.

– И когда вы отвоюете этот прокат…

– Тогда мы утроим наши силы и пойдем в бой на остальных поставщиков!

Удалов растерянно кивнул. Он еще не до конца осознал особенности экономической структуры этой планеты.

– А впрочем, Удалов, – произнес граф, изобразив на лице отеческую улыбку, – я вижу, что ты прилетел с очень отсталой планеты. Тебе еще учиться и учиться. Так что предлагаю – присоединяйся к нам, поглядишь в деле молодцов из Главтяжпрокатконструкции. Все готово? По машинам!

– Я бы с удовольствием, – ответил Удалов. – Но, к сожалению, дела требуют присутствия…

Он не успел договорить, потому что Острадам внезапно дернул его за рукав:

– Смотри.

Удалов оглянулся.

По низине, скрываясь по пояс в пыли и тумане, к ним спешила Тулия с могильщиком. Удалов сразу принял решение.

– Спасибо, – сказал он графу. – Мы согласны. Куда садиться?

– Давай ко мне в броневик, – пригласил граф.

Они мгновенно нырнули в открытую дверцу боевой машины, надеясь, что преследователи не успели их разглядеть среди сотен сотрудников и бойцов Главтяжпрокатконструкции.

В броневике было душновато и тесно. Граф уселся в обитое бархатом кресло, остальные устроились на ящиках с боеприпасами. Колонна медленно двинулась вперед.