Андрей Двинский - Несвятая троица

– А принцип взрыва какой? – спросил я.

– Принцип простой. Маленькая магическая схема с активатором, накаченная энергией. Сажается на кусочек дерева, этот кусок дерева кладется в мешочек и камушки туда. Зафиксировав все так, чтобы дерево было внутри, а камушки вокруг, получаем гранату. Активатором схемы служит простая щепка с еще одной схемкой. Щепку выдираешь, мешочек кидаешь. Схема детонирует, а камушки, то бишь осколки – разлетаются.

Вадим веточкой на песке изобразил принципиальный чертеж. Я почесал в затылке. Не верилось мне во всю эту хиромантию, но с другой стороны, если получится…

– Имею несколько вопросов. А именно – сама не рванет?

– Не должна. Схемы сами по себе не детонируют.

– Ну, допустим. Сколько ты таких можешь сделать?

– Столько, сколько мешочков приготовить сможем. Гравия здесь хватает, – Вадим кивнул на ручей.

– А сколько времени тебе надо на изготовление?

Вадим снова почесал в затылке.

– Если мне помогут, – он пожал плечами. – Скажем, если девчонки наделают мешочков, а Терим камушков наберет, то за пару часов управимся.

– Ну хорошо. Тогда, давай поедим и за работу, – согласился я. Пара часов ничего не решает, а гранаты… это гранаты!

Вадим Третьяков, Эртазания, 20-го изока, день

Как не странно, а чувствовал я себя прекрасно. Новые знания всплывали сами при необходимости, что изрядно меня удивляло. Я почему-то решил, что в голове будет жуткая каша. Впервые на этой планете реальность начинала меня хоть немного радовать.

Единственное, что угнетало, это непонятное ощущение неудобства, связанное с Динари. Я поймал себя на желании постоянно быть где-то рядом с ней. Ощущение было странным, потому что эта, постоянно чумазая девочка-подросток никак не тянула на женщину моей мечты. Решив разобраться в этом позднее, я пошел помогать Беркуту, однако нет-нет, да посматривал в сторону спящей возле костра девушки.

Именно это желание защитить малышку во что бы то ни стало натолкнуло меня на мысль о гранатах.

Самое главное, что я получил от стеха, это основные принципы построения схем. Я сразу понял ошибки в своих экспериментах – ведь ранее я совершенно не учитывал длину плеча между узлами, а это имело огромное значение. Впрочем, умерший старик гением не был. Простой вояка, прослуживший большую часть рядовым. Специального образования у него не было, а все, что он знал, ему вдолбили в эдемской армейской школе. Но мне, для начала, этого вполне хватило.

Принцип действия разрывных схем был ясен, и все, что мне было нужно – это субстанции. Тут тоже помогли знания старика: оказывается, местные маги вытачивали из дерева небольшие цилиндрики, куда вешали так называемые накопительные схемы, закрепленные на псинергии. Псинергия – эта та самая бледно-голубая субстанция, из которой состоят щупальца и их когти. Такие цилиндрики содержали достаточно энергии для нескольких десятков небольших схем.

Ира позвала нас обедать. Я подошел к спящей Динари и тронул за плечо. Девушка открыла глаза и некоторое время непонимающе смотрела на меня.

– Привет, просыпайся. Обед готов, – проговорил я и вдруг понял, что произнес все это по-эртазански. Тот самый «рабский местный», которым любезно поделился со мной стех.

– Ой, – девушка широко раскрыла глаза. – Ты теперь говоришь по-нашему!

– Говорю, – согласился я. – Меня дед Кераль научил. Он вдруг почувствовал себя плохо, – начал безоглядно врать я. – И попросил присмотреть за тобой и Теримом. Потом сказал, что научит языку, и посмотрел в глаза. Я больше ничего не помню.

Темно-карие глаза девушки тут же заволокло слезами.

– Дед Кераль очень нас любил, – всхлипывая, заговорила она. – Он как отец был, заботился и помогал. Никто в деревне не знал, что он стех. Люди не любят стехов, а мы любили.

Мне вдруг захотелось взять ее за руку. Я не стал противиться своему желанию.

– Он прожил хорошую жизнь, Дина. Мы обязательно будем помнить о нем.

– Как ты меня назвал? – Девушка захлопала пушистыми ресницами.

– Дина, – улыбнулся я. – Мне так легче выговаривать. Тебе не нравится?

– Меня так мама звала, – Динари улыбнулась в ответ. – Мне нравится. Я разрешаю тебе называть меня так.

– Ну вот и славно. Будим Терима и кушать?

За обедом Беркут всем рассказал про нашу затею с гранатами и велел мне всех загрузить работой. Быстро перекусив пресным куриным супом, который больше напоминал кашу, я показал девчонкам, какие мне нужны кусочки ткани, а Териму – какие камушки собирать.

Затем взял кинжал с топором и двинулся к лесу.

– Вадик, ты куда? – Остановил меня Беркут.

– Материалы собрать, – ответил я ему.

– Подожди, – он полез в мешок и достал оттуда арбалет. – Я тебе показывал, как заряжать?

– Показывал, – задумчиво проговорил я.

Тогда я не заметил, а сейчас вдруг зацепился астральным зрением за наконечники болтов. На маленьком кусочке то ли кости, то ли рога висела изящная, но до предела напитанная энергией схема. Быстренько прикинув, как она схлопывается, я понял, что в результате должна освободиться немалая энергия.

– Они что, разрывные? – пробормотал я.

– Хм. Как ты понял?

– Да тут на конце мощная взрыв-схема сидит, – просветил я его.

– Ага, так вот почему шодов разрывало, как гнилые помидоры…

Заверив Беркута, что я все время буду смотреть по сторонам, и, повесив арбалет на плечо, я двинулся в лес. Первым делом мне нужны были накопители, потом я собирался набрать субстанций. Будут у нас гранаты.

Лес густым назвать было нельзя, но местами приходилось пробираться через довольно буйные заросли. Наконец мне удалось найти подходящую ветку. Отрубив ее от дерева и порубив на кусочки, я снял кинжалом кору и принялся придавать кусочку дерева нужную мне форму. На работу пришлось потратить около часа, зато в результате я имел прекрасные накопители четырех видов. Теперь надо было набрать самих магических жидкостей.

Зеленую субстанцию стех именовал энергией роста, и в лесу ее хватало. Чтобы не портить растения, ее надо было собирать аккуратно, буквально по капельке. Тогда я впервые задумался о роботе-сборщике. Желтой, которая называлась энергией смерти, хватало под ногами, в кучах валежника. Синюю, называемую энергией движения, я долго искал, пока не вспомнил про ручей. Прямо по дну тянулась толстая жила, из которой я черпнул прямо накопителем. А вот с красной, называемой энергией жизни, мне пришлось изрядно помучиться.

Как оказалось, энергия жизни циркулировала только в животных, насекомых, даже в бактериях, а вот в растениях и неживой природе ее было крайне мало. Я довольно долго бродил по лесу, стараясь не уходить далеко от поляны или дороги, чтоб не заблудиться, однако того, что мне было нужно, я нашел совсем крохи. Решив углубиться дальше в лес, я протиснулся сквозь густые заросли и вдруг вывалился на поляну.