На луче света - Джин Брюэр
— Ох, так и быть. Он ищет свою дочь.
— Но у него нет дочери!
— Вот поэтому он и не может ее найти! — он направился к двери.
— Минуточку, куда это ты собрался?
— Мне не оплачивают сверхурочные.
Я выкрикнул:
— Это все, что ты можешь сделать для Фрэнки? — но он уже ушел.
На следующее утро я первым делом позвонил Чакраборти, а затем отправился на поиски Прота. На пути в комнату отдыха я столкнулся с Бетти и рассказал ей, что он говорил мне о Берте. Ее ответ был типичным:
— Прот действительно невероятен, вы так не считаете? Может, вам стоит выделить ему кабинет и приводить пациентов ему на осмотр?
— Мы уже обдумывали такой вариант, — ответил я ей с покорностью в голосе. — Но он не хочет работать.
Я нашел его в комнате отдыха в окружение его неизменной свиты, в числе которой был и Рассел, в данный момент настаивающий на том, что конец света неизбежен. Я попросил их разрешить мне немного поговорить с нашим инопланетным другом. Они долго ворчали, но, в конце концов, уступили.
— Прот, доктор Чакраборти готов взять у тебя немного крови.
— Я вернусь, — пообещал он своим последователям. — Граф Дррракула ждет в сккклееепе.
Не говоря ни слова, он направился к двери. Я начал направлять его, но понял, что он точно знал, куда идет. Внезапно в воздухе повисло неприятное напряжение. Кто-то сказал:
— Ты пытаешься избавиться от него, не так ли?
— От прота? Конечно, нет.
— Ты пытаешься прогнать его прочь. Это всем известно.
— Нет, я пытаюсь уговорить его остаться! По крайней мере, на какое-то время…
— Ровно столько, сколько потребуется для улучшения состояния Роберта. После этого ты захочешь, чтобы он умер.
— Я не хочу ничьей смерти.
Рассел закричал:
— Если ты не очнешься, я приду за тобой словно вор, и ты не узнаешь, когда именно я это сделаю!
Пока все с удивлением переваривали это заявление, я поспешно вышел.
Ближе к вечеру зашла Жизель, чтобы сообщить о встрече прота с антропологом и химиком, изучающим тропический лес.
— Для начала, — попросил я, — ответь, признаков Роберта до сих пор нет?
— Я не видела его со времен Дня труда.
— Ладно. Продолжай.
— Оказалось, что они брат и сестра. Много лет не общались. Мне кажется, они не сильно ладят друг с другом.
— Что он им сказал?
— Химик отнесся с недоверием к знаниям и умениям прота. Он потребовал назвать имена всех растений, вырабатывающих натуральные вещества, которые могут быть использованы в борьбе против СПИДа.
— И?…
— Прот только покачал головой и ответил: «Почему вам, людям, всегда надо все называть «борьбой»? Вирусы не хотят причинить вам зла. Они запрограммированы на выживание, как и все остальные».
— Это на него похоже. Что произошло потом?
— Он перефразировал вопрос.
— Так прот предоставил ему информацию, которую он хотел получить?
— Нет, но он рассказал ему, где ее можно найти.
— Где же?
— Где-то на юго-западе Бразилии. Он даже описал растение. У него большие листья и маленькие желтые цветы. Он сказал, что местные жители называют его «otolo», что означает «горький». Химик все это записал, но все еще был настроен скептически, пока прот не сказал ему, что в том же районе Бразилии было найдено другое растение, содержащее полезное вещество для лечения определенных видов сердечных аритмий. Парень понял, о каком лекарстве идет речь. Оказалось, что он был одним из исследователей, которые его обнаружили. Он даже поцеловал проту руку. Вскоре его время истекло. Он упорхнул, словно летучая мышь.
— А что насчет антрополога?
— Прот рассказал ей, что, возможно, на Земле еще осталось несколько «недостающих звеньев». Она захотела узнать, где их можно найти.
— Разве они еще не знают этого?
— Неа. Они не в Африке.
— Тогда где?
— Он предложил ей отправиться в Монголию.
— Монголию? Как они попали туда из Африки?
Она бросила на меня раздраженный взгляд а-ля прот.
— У них не было машин, доктор Б. Наверное, они шли пешком.
— Теперь, как я предполагаю, она поедет в Монголию?
— Выезжает на следующей неделе.
— Ты, конечно же, понимаешь, что пройдет достаточно много времени, прежде чем мы узнаем, прав ли был прот хотя бы в одном из этих случаев?
— Нет. Мы знаем об этом уже сейчас.
— Откуда мы это знаем?
— Что еще он должен сделать, чтобы доказать вам, что он знает, о чем говорит? Все, о чем он рассказывал доктору Флинну, до сих пор было правдой, разве нет?
— Может быть. Но ученые, подобные ему знают только то, что уже известно. Он не может рассказать нам о чем-то, чего никто еще не знает.
— Но он не ученый. Он с КА-ПЭКСа.
Мы уже проходили это прежде. Я поблагодарил ее за доклад и сообщил, что у меня есть еще одна просьба к ней.
— Все, что угодно, доктор Б.
— Нам нужно выяснить, была ли у Берта когда-то в прошлом дочь. Об этом нет никаких сведений, но, возможно, они были утеряны, как в случае с Робом, когда вместо исчезновения в отчеты внесли данные о самоубийстве.
— Я займусь этим прямо сейчас. Но сначала тебе придется предоставить мне кое-какую информацию о нем.
Я протянул ей лист из моего желтого блокнота со всеми необходимыми на нем данными. Оставляя позади сосновый аромат, она буквально побежала. Я надеялся, что она хотя бы наполовину так же хорошо справится с этим заданием, как она преуспела в выяснении подлинной личности прота пять лет назад.
Сразу после ее ухода пришел Клаус Виллерс. Я думал, что он хотел обсудить одного из своих пациентов, или, быть может, дать несколько критических советов об одном из моих, что он периодически любит делать. Вместо этого он потратил пятнадцать минут, поглаживая свою козлиную бородку и рассказывая мне историю о Робине Гуде. Он хотел знать, что я думаю о моральных последствиях этого мифа для современного общества. Подумав, я ответил ему, что люди не должны брать закон в свои руки, но если уж они это сделали, то должны быть готовы заплатить за последствия. Судя по его ворчанию, мне кажется, что этот ответ ему не понравился.
БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Утром перед следующей беседой с Робом я сидел в своем кабинете, размышляя о нем и Салли. Что такого могло произойти, из-за чего он был не способен вступить в интимную связь со своей будущей женой, которую так нежно любил? Тот факт, что она носила в себе чужого ребенка, не имеющего с ним ничего
