Клиффорд Саймак - Почти как люди

— А вы бы не согласились отвезти меня к ним?

— Не сейчас, — сказал Квин. — Не сегодня. Скоро ночь, а на нашей реке ночью делать нечего. Моторишко у меня — вы сами видели; на таком моторе до Гусиного быстро не доберешься. Нас в пути темнота застанет.

— Ну так завтра… Или даже послезавтра. Есть еще один человек, который захочет поехать с нами. Мне нужно время, чтобы найти того человека. А потом ей еще надо будет добраться сюда из Миннеаполиса.

— Женщина?

— Да, женщина.

— А чего надо женщине от этих пришельцев?

— Быть может, сегодня во всем мире нет человека, который знал бы о них больше, чем она.

— Черт побери! — удивился Квин. — Никогда не знаешь, чего можно ожидать от женщины. Ну а если я вас туда отвезу, что-нибудь мне перепадет?

— Мы вам заплатим.

— Наличными?

— Наличными.

— Так вы хотите подойти поближе к этим штуковинам? Если они еще там. Вы знаете, они ведь и улететь могли…

— Мы хотели бы подойти поближе.

— Знаете, мистер, я к ним близко не пойду. Я вас туда отвезу, а после подожду, чтобы назад отвезти. Но близко к ним подходить мне не хочется.

— Вам и не надо будет идти с нами. Только покажите их. Это все, больше от вас ничего не потребуется. И подождать, чтобы увезти нас оттуда.

— Так вы дайте мне знать, когда я вам понадоблюсь. Я обычно на реке весь день. К вечеру возвращаюсь.

— Договорились, — сказал Джерри.

Глава 40

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

— Это только предварительный отчет, — сказал Аллен, советник президента по науке. — Скоро будут уточненные данные.

— Значит, вы кое-что выяснили, — сказал президент.

— Да, кое-что. Кое-что. Невероятно, трудно поверить… Мне нелегко было заставить себя поверить. Но вот анализы. Против фактов не попрешь. И нет никаких оснований сомневаться в полученных результатах.

— У вас не совсем здоровый вид, доктор, — сказал Уайтсайд.

— Есть от чего заболеть, — согласился Аллен. — Это опрокидывает все научные знания, которые у нас есть. Ничего подобного мы и представить себе не могли. Эти проклятые создания сделаны из целлюлозы.

— Целлюлозы? — спросил президент. — Белое волокнистое вещество?

— Когда пришельцы ее обрабатывают, она уже не белая и не волокнистая. — Аллен оглядел кабинет. — Нас здесь четверо. Кто-нибудь еще придет?

— Сейчас никого больше не будет, — сказал президент. — Попозже, когда мы будем знать больше, может быть, вам придется поговорить и с другими людьми. Пока нас только четверо. У генерала Уайтсайда особые интересы, он должен знать о ваших открытиях. А Дейв здесь потому, что он знает почти все, что знаю я сам. Все, что вы здесь сейчас расскажете, — строго конфиденциально. Я полагаю, ваши сотрудники тоже не проболтаются.

Аллен напрягся.

— Посвящены всего четверо моих сотрудников. Они все понимают.

— Почему всего четверо? — спросил Уайтсайд. — Ведь работало гораздо больше.

— Все остальные — вспомогательный персонал: отбирали образцы на миннесотском пришельце и так далее. А в лабораторных исследованиях были заняты только четыре человека. Только они знают то, что я собираюсь вам рассказать сейчас.

— О'кей, доктор, — сказал президент. — Начинайте.

— Так вот. Это создание состоит из целлюлозы. Но целлюлоза совсем не та, которую мы знаем. Чтобы точно описать ситуацию, пришлось бы использовать сугубо специфическую терминологию.

— Мы бы ее все равно не поняли, — сказал президент. — Постарайтесь как-нибудь упростить, доктор.

— Постараюсь, как смогу. То, что я скажу, будет упрощено сверх меры, и за счет этого сверхупрощения, возможно, будут допущены кое-какие неточности. Но вы получите представление о том, что мы обнаружили. Итак, изнутри пришелец состоит из целлюлозы, сжатой до невероятной плотности. Плотность структуры такова, что выдерживает нагрузку на сжатие до нескольких тонн на квадратный дюйм. Это кажется совершенно невозможным, но вот цифры. Как это сделано, за счет какого процесса — мы не имеем ни малейшего понятия.

— Вы говорите «изнутри», — перебил Уайтсайд. — Значит ли это, что структура поверхности отличается от внутренней структуры?

— Да, генерал, отличается. Коренным образом. Это можно назвать целлюлозно-силиконовым полимером, в котором как-то — мы не знаем как — сочетаются кремний-кислородные и гидроксильные связи, то есть связи между атомами водорода и кислорода. В целлюлозе очень много кислорода. Кремний-кислородные связи бывают разных типов, и дело еще осложняется тем, что тут задействована смесь их обоих. В некоторых случаях доходит до тетраэдрической структуры, тут силикат сродни минералу: структура похожа на структуру полевого шпата и кварца… Трудно точно сказать, с чем мы имеем дело. Тут есть несколько связей, разного типа, и в результате получается то, что мы предварительно назвали полимером.

— Если я правильно понял, шкура у этого создания должна быть твердой как камень, — сказал Портер.

— Если в обыденных терминах — я как раз об этом и говорю, — согласился Аллен. — Твердость камня, может быть, даже больше, но при этом она податлива, упруга и эластична. При нормальных условиях камень нельзя смять. А этот материал можно. Он может деформироваться, а потом восстановить прежнюю форму. В нем сочетаются твердость, эластичность и невероятная жаропрочность. Мы пытались представить себе, для каких условий необходимы такие качества. Это, разумеется, только теоретические построения, но они вполне правдоподобны. Если эти создания могут существовать в обширных пределах межзвездного пространства, им необходимо получать откуда-то какую-то энергию. Высокая термостойкость означает, что они в состоянии впитывать энергию, и очень много энергии, быть может, при столкновении с частицами космической пыли. Эти частицы, как бы ни были они малы, какую-то энергию в себе несут. Но энергию кинетическую. Нам кажется, что кожа этих созданий способна преобразовывать кинетическую энергию в потенциальную. Быть может, даже преобразовывать ее в любую форму, какая нужна в данный момент. Время от времени они могут сталкиваться с более крупными частицами вещества. Такое столкновение вызывает вмятину на коже, при этом кожа вбирает в себя столько энергии, сколько может воспринять, а что не может — отражает, когда вмятина выравнивается. По сути, она таким образом отсеивает ту энергию, которую не может усвоить. Вмятина на коже образует отраженную волну энергии, отбрасывает ее, как поверхность зеркала отбрасывает солнечный свет.