А. Бертрам Чандлер - Гаммельнская чума (авторский сборник)

— Как он умер?

— Застрелился, — серьезно сказал Граймс.

— Застрелился?! Так что здесь стряслось, черт побери?

— Он этого не знал. И я не знаю, откровенно говоря. Надеюсь, вы поможете нам во всем этом разобраться.

— “Поможете”? Простите, коммодор, но я чего‑то не понимаю. Сначала вы “размораживаете” меня и утверждаете, что пришли нас спасать. Теперь вы сами просите помощи…

— Сожалею, капитан, но вы действительно не совсем правильно меня поняли. Мы при всем желании не можем вас спасти — по крайней мере, пока. Боюсь, мы вообще не в состоянии кого‑то спасать. Мы находимся примерно в том же положении, что и вы.

— Я безумно счастлив. Проклятье! Не успеешь проснуться…

Капитан Митчелл оттолкнулся руками от края саркофага и поплыл в направлении стенного шкафчика, который находился между секциями саркофагов. Судя по всему, в его время астронавты не были избалованы такой роскошью, как магнитные подошвы и искусственная гравитация. Капитан чувствовал себя в невесомости, как рыба в воде. Рванув на себя дверцу, он вытащил черную униформу с золотыми нашивками. Вслед за ней наружу вывалился легкий скафандр. Через минуту капитан застегнул последний клапан и предстал в полном облачении, держа в руках шлем.

— Я вижу, у вас при себе целый арсенал, — бросил он Мак–Генри, который, засмотревшись, едва не выпустил отвертку и поймал ее у самого люка. — В случае чего, поможете, — затем он повернулся к Соне и Граймсу: — Надевайте шлемы. Если не ошибаюсь, в корабле воздуха нет… так что вам придется подышать собственным.

Он склонился над саркофагом, который находился напротив его собственного, и тихо сказал:

— Я понимаю, что нам стоило пойти вместе, дорогая, но тебе лучше еще поспать. Честное слово, я разбужу тебя, когда этот кошмар закончится.

Оказавшись в головном отсеке, Митчелл сразу прошел в каюту Кэррадайна и прочитал письмо, а затем, не говоря ни слова, поднялся в рубку. По счастью, вахтенные заносили необходимые данные не только в компьютер. Возле панели управления плавала пухлая папка с распечатками, прицепленная к переборке тросиком. Можно только догадываться, сколько бы пришлось возиться с допотопным компьютером, чтобы извлечь данные из глубин его памяти. Митчелл торопливо заслонил лицо ладонью: прямо в иллюминаторы били лучи слепящего света. Вызвав по рации Суинтона, Граймс приказал погасить дальние прожектора “Поиска”, оставив только бортовые огни. Митчелл с удивлением рассматривал изящный, обтекаемый силуэт корабля, так разительно непохожего на его собственный. Губы капитана шевельнулись — он явно что‑то проговорил, потом постучал по мембране микрофона… Передатчик в его скафандре был исправен. Граймс понял, в чем причина. В те времена радиопередатчики использовали частотную, а не цифровую модуляцию. Коммодор по попытался было поговорить с Митчеллом, соприкоснувшись шлемами, но из этого тоже ничего не вышло. В конце концов Граймс приказал инженеру загерметизировать рубку и привести в действие отопительные элементы. Когда воздух снова насытился парами воды и стал пригоден для дыхания, они сняли шлемы.

— Прошу прощения, сэр, — Митчелл выглядел смущенным. — Боюсь, я встретил вас не слишком радушно.

— Я вас вполне понимаю, капитан.

— Но, коммодор… Почему Кэррадайн не мог разбудить… хотя бы меня?

— И что бы вы сделали, если бы он вас разбудил? Скорее всего, для вас это закончилось столь же плачевно. А теперь у вас есть какой‑то шанс.

— Может быть, сэр. Может быть. Но вы еще не рассказали, как вас занесло в эту бездну.

— Это длинная история, — задумчиво сказал Граймс.

— У нас достаточно времени, Джон, — возразила Соня, которая до сих пор молчала. — Мы успеем рассказать друг другу все истории, которые знаем.

— Хорошо–хорошо, — уступил Граймс. — Конечно, это длинная история, но вам все равно стоит послушать. Говорят, ум хорошо, а два лучше. Может быть, вы сможете уловить что‑то новое, вы, с вашим свежим непредвзятым умом, уловите какой‑нибудь аспект, что‑нибудь такое, что ускользнуло от нашего внимания.

— Боюсь, это будет непросто, — ответил Митчелл. — Когда я смотрю на ваш корабль и представляю себе, сколько за всем этим стоит… сотни лет изысканий, которые вложены в его постройку… Нет, черт возьми, мне все‑таки повезло! Можно сказать, попал в будущее… хотя вряд ли здесь можно говорить о прошлом и будущем… В общем, я весь внимание, сэр.

Граймс начал рассказывать. Рассказ получился длинным — капитан Митчелл то и дело перебивал, требуя разъяснить технические подробности, потом обращался к Мак–Генри, Кэлхауну, доктору, уточняя, переспрашивая… Потом надолго умолкал и только время от времени кивал головой.

— Неплохо, — подытожил он, когда рассказ был окончен. — Итак, мы не единственные, кому так повезло. Это ж надо — угодить между….. как вы сказали? Пространственно–временными потоками? То есть тут действительно нет ни пространства, ни времени… И этот лайнер… затем самолет… И дирижабль с пчелами…

— Шаарцы, капитан. Или Шаара, как они себя называют. Наши старые знакомые. Они вышли в космос примерно в то же время, что и люди.

— Все‑таки это странно, коммодор. Вы считаете, что попали сюда из‑за того, что одна из ваших суперсложных систем дала сбой. Но ведь у нас нет ничего подобного! А эти морские лайнеры? А люди, которых видел Кэррадайн?.. Кстати, эти шаарцы, коммодор… что они из себя представляют?

— Инсектоиды. Грубо говоря, разумные пчелы.

— Хм. Вот как… Но, значит, у нас с ними должно быть что‑то общее. Иначе бы они никогда сюда не попали. Они разумны… технологический прогресс… Вы сказали, что теперь у них появились межзвездные корабли… Нет, нет! Должно быть что‑то еще…

— Я знаю, что, — решительно произнес Кэлхаун.

На мгновение рубке стало тихо.

— Что же именно? — спросил Граймс.

— Это… ну… — инженер неожиданно замялся. — Это из области пси–феноменов…

— Пси–феноменов? Но, насколько я помню, шаарцы — прожженные материалисты. Правда, это не мешает им общаться телепатически…

— Я знаю, сэр. Но не признавать существования феномена — не значит отменить его существование. И у них есть не только телепатия. Вы знаете: если в процессе эволюции появляется какая‑то способность, значит, в какой‑то момент это было необходимо для выживания вида. Например, то, что у нас называется лозоходством…

— Вы имеете в виду биолокацию?

— Да, именно. Ученые исследовали способность пчел находить нектар. Опыты проводились на Земле и на некоторых других планетах, куда пчел завозили специально. Оказывается, пчелы ищут нектар примерно тем же способом, что наши лозоходцы — воду или рудные жилы под землей.