Керен Певзнер - Город Ветров

Ипполита замолчала. Спустя некоторое время я услышала ровное дыхание амазонка спала.

Утром нас разбудили служанки и принесли кувшины и тазы для умывания. Когда я чистила зубы, Ипполита смотрела на меня со смешанным чувством. Заметив ее пристальный взгляд, я спросила, шамкая сквозь пузырящуюся пасту:

- Шо шлушилошь?

- Марина, - воскликнула она в смятении, - у тебя падучая! Сейчас начнется...

- Что начнется? - не поняла я и прополоскала рот.

- Приступ. Где твоя деревянная палочка? Надо зажать ее между зубов!

- Да с чего ты взяла?

- У тебя пена идет изо рта. А это первый признак падучей.

- Да брось, просто ты никогда не видела зубной пасты.

- А что это?

Пришлось мне объяснить Ипполите, что такое зубная щетка, паста, кариес и сопутствующие ему процессы ничем не лучше падучей, о которой Ипполита меня так настойчиво предупреждала.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Далила. Она была в бешенстве:

- Эта кукла сидит на кровати и рыдает в три ручья! - завопила она. Видите ли, ей не можется. Она будет три дня сидеть в гостинице, пока не выздоровеет, и не может залезть на свою кобылу! - Далила в гневе забыла, какого пола Просперо.

Час от часу не легче.

- Ну что там с ней? - забеспокоилась Ипполита, и мы зашли в соседнюю комнату.

Гиневра лежала на постели бледная и охающая. Руки она приложила к животу и смотрела на нас умоляющими глазами.

- Ты чего? - спросила я ее. - Жаркое не понравилось?

Она отрицательно помотала головой.

- Тогда что?

- Это... - захныкала она. - Всегда в полнолуние... Теперь на коня нельзя садиться и поясницу ломит.

Да что она в самом деле ваньку валяет? Может у них там в шестом веке было принято из обыкновенных месячных устраивать вселенскую трагедию и выражаться цветистым слогом? Но вслух я сказала:

- Подожди, сейчас принесу кое-что.

Сбегать к себе в комнату и принести "Тампекс" было делом одной минуты. А вот объяснение и демонстрация в стиле телевизионных реклам "Друзья удивляются, что я такая веселая и сухая..." заняли около часа. Гиневра упиралась. Она почему-то представила себе, что использование тампона может быть приравнено к измене мужу - все-таки инородное тело внутри.

Первой не выдержала Далила:

- Да хватит тебе ломаться! Значит, шуры-муры с Ланселотом заводить - это пожалуйста, а вот затычку воткнуть - измена, караул! - Видимо, ночью кумушки время не теряли и рассказывали друг дружке о своих возлюбленных. - Дай мне эти штучки, - она потянулась за "Тампексом", - себе заберу. У меня все равно через неделю.

Пришлось поделить аккуратные цилиндрики на четыре части. Мне достались одни слезы. Надо будет еще наколдовать - Гурастун сказала, что это просто, если предмет неодушевленный.

Спустившись вниз, мы застали трактирщика и Сенмурва, продолжавших нескончаемый спор. Они выглядели так, будто ночью вовсе не ложились.

Во время завтрака, когда хозяин постоялого двора нехотя отошел от своего четвероногого собеседника и занялся своими прямыми обязанностями, я спросила его:

- Что за странные надписи на вывесках - "Дракониной не торгуем"? Как будто она у вас есть, а вы ею не торгуете только из принципа!

- Угу, - подтвердила Ипполита, с аппетитом поглощая тонкую лепешку с завернутым в нее козьим сыром, - вы вообще-то живого дракона видели?

- О! - трактирщик поднял вверх палец. - Это наша история.

- Расскажи нам... - попросили Гиневра и Далила.

Даже Сенмурв заинтересованно поднял одно ухо.

- Хорошо, - согласился трактирщик, - слушайте.

Давным-давно в нашем княжестве жили люди одного племени. Все они были красавцы - черноволосые, кудрявые, с выпуклыми глазами. Настоящие ирбувяне всегда были на одно лицо, говорили на одном языке и писали справа налево.

И вот однажды случилось несчастье - в страну прилетел огромный дракон. Откуда он взялся, никому не было известно. Дракон опустошал наши города и деревни, пожирал скот, и люди стали думать, как избавиться от эдакой напасти и спасти себя, свои семьи и землю. Они собрали войско и пошли на дракона войной.

Долго бились ирбувяне со страшным драконом и, наконец, одолели его. Скорее всего, он умер от страха: только одного прихлопнет - глядь, из под лапы другой лезет, точно такой же. Перекусит дракон ирбувянина, а сбоку или сзади еще десятеро выскакивают, как будто брызги крови этого несчастного превратились во взрослых воинов.

Когда одолели ирбувяне дракона, собрались они возле туши и стали думать, что же с ней делать. Думали-думали и придумали - никуда его не везти, не закапывать, а устроить пир на всю страну, а дракона поджарить и съесть!

Так и сделали. Долго веселились ирбувяне вокруг драконьей туши. Мясо оказалось нежным, прекрасным, чуточку сладковатым. Его хватило на месяц - все равно ничего вокруг не было - все дракон уничтожил и сожрал.

А когда прошел месяц и мясо кончилось, вернулись ирбувяне по своим домам и дворам и заскучали. Уж больно им вкус понравился. Не похоже ни на индейку, ни на барашка, вообще ни на что не похоже. И тогда потянуло их прочь из страны. Уходили ирбувяне на чужбину только для того, чтобы нового дракона найти и его мясом полакомиться.

Стали они селиться далеко за пределами родины. Ирбувяне дошли до Эламанда и облачились в шаровары с тюрбанами, и до северной Шикоры - там пришлось им, нежным южанам, шить себе одежды из шкур, прокалывая их толстой костяной иглой. А в срединной Гадолии...

- У них выросли большие зубы! - закончила я за трактирщика.

- Верно! - удивился он, а с ними и мои подруги.

- Откуда ты знаешь? - одновременно спросили Гиневра с Далилой.

- Законы Менделя - генетика и мимикрия, - ответила я, совершенно забыв, что для моих собеседников эти слова покажутся бессмысленной тарабарщиной.

Но как ни странно, именно отсутствие смысла произвело на них особое впечатление. Трактирщик еще долго качал головой, словно пробуя на зуб слово "мимикрия".

- Почему ты не продолжаешь свой рассказ? - вступила в разговор Ипполита. Нам хочется узнать, что было дальше.

- Так вот, многие года странствовали наши соотечественники по разным городам и весям, говорили на разных языках, одевались в одежды других народов, но нигде не находили дракона, чтобы и землю от него освободить, и съесть его, как предки съели. Ходили они долго, а Ирбув тем временем оставался разграбленным и запущенным, как и во времена дракона. Жило здесь очень мало народа, все, в основном, странствовали. А так как никогда земля не остается без хозяина, то и хозяйничали здесь все, кому не лень...

И тогда собрались вместе наши жрецы, подняли руки к небу и крикнули во весь голос: "Ирбувяне, слышите ли вы голос Родины?! Возвращайтесь на землю предков своих и перестаньте искать на чужбине лучшую долю и сладкий кусок! "