Ватутин Алексеевич - Знак Змееносца

   -- Значит это и есть те самые Шахтёры, которых мы искали?

   -- А ты знаешь их, владыка?

   -- Да боже мой, чтоб я их знал -- я же Нимрот, царь...

   -- О'кей

,

Урион... Хотя, это была идея первой безграмотной команды, почти, как твоя -- почему двести тридцать восемь?...

   -- Орион! Сколько можно повторять...

   -- Я ещё понимаю "Баал"...

   -- Шаба, хватит его подкалывать...

   -- Ну, тебе же можно... А у тебя правда есть племянница?

   -- Дамы, хватит... вы помните, зачем мы здесь?

   -- Ты уж, хрен старый помолчи...

   -- Между прочим именем "Нимрот" назывались в 21-м веке ракеты "воздух-земля"...

   -- А про подземелья, там ничего не было?...

   -- Сперва разводят сунуть голову в петлю, потом говорят, заткнись, не правильно сунул -- женщины, одно слово...

   -- Сунул?

   -- Владыка, сейчас огребёшь...

   -- Я хотел сказать, истинные порождения Шакти...

   -- Вот это более корректно...

   -- Как может быть более корректно и менее корректно?

   -- Поверь мне, Шаба, может...

   -- Погадаю-ка я кроссворды... а то с вами с ума сойти не долго...

   -- Взииииииииииииииииии!

   Скрип тормозов, лязг металла... Дрезина медленно остановилась.

   Просторная шахта расходится на несколько направлений, а по центру высилась круглая каменная площадка, с высеченными на ней буквами ПР - 29.

   На площадке стоял, покуривая самокрутку, кентавр в стальной каске, и бронежилете. Да, да -- самый, что ни на есть, настоящий кентавр, на половину человек, на половину конь! На его лошадиной спине была наброшена попона, так же снабжённая бронепластинами. Он тоже относился к разряду гибридонов, и тоже был искусственным созданием, хотя, в отличии от тех, из коридора, имел более высокий интеллект, и вспыльчивый характер. Он вальяжно облокотился об внушительных размеров, станковый пулемёт, стоящий за высоким стальным бруствером.

   Каменную площадку обвивали железнодорожные стрелки, меж которыми тускло горели семафоры. Над развилкой путей нависли полосатые шлагбаумы, из-под краски которых выбивалась рыжая ржавчина. Рядом с пулемётом, с другой, от кентавра стороны, стоял яркий прожектор.

   -- А что такое ПР - 29? -- почему-то именно это вопрос заинтересовал Шабу, а вовсе не присутствие тут кентавра-пулемётчика.

   -- Пункт распределения, двадцать девять! -- словно отвечая на её вопрос, хрипло прокричал кентавр, -- предъявляем путевые листы!

   Он перегнулся через бруствер, протягивая руку к сидящим шахтёрам.

   Марк, управлявший дрезиной, и принявший на борт группу бессмертных, отцепил с пояса кожаный планшет, и подсвечивая нашлемным фонарём, беззвучно шевеля губами, стал рыться в бумагах. Затем он вынул какой-то лист тонкого пластика, и протянул кентавру. Кентавр снял с пояса маленький фонарик, зажёгшийся ярким фиолетовым светом.

   -- Так... -- бормотал кентавр, разглядывая лист -- ага...

   -- Слушай, Циллар, ты нас сегодня второй раз уже проверяешь, -- не выдержал Марк.

   -- Надо будит, сто раз проверю, -- процедил тот, не отрываясь от своего занятия, -- а кто это с вами?

   -- Да дружбан мой, из нашей бригады: Ним Бебил. У него наряд в генераторную...

   -- Рога Чернобога, -- вздохнул Нимрот, -- придётся вмешиваться.

   Он слегка привстал со скамьи, и простёр свою руку, на которой вдруг замерцал странный перстень, с желтоватым камнем. Свет исходил из камня, и мерцание было очень частым.

   -- Мы с этими людьми, -- медленно произнёс царь, и голос его непривычно звенел в тишине залы -- едем в генераторную, на нулевой контрольный уровень, там утечка радиации, и дело не требует отсрочки! А если мы будим мешкать, или запрашивать начальство, нам всем грозят неприятности! В ваших интересах, пропустить нас, и, как можно скорее.

   -- А женщины тоже с вами? -- спросил кентавр, сдвинув каску на бок, и почёсывая затылок.

   Всё же обдурить кентавра гораздо сложнее, чем обдурить человека.

   -- Да, -- спокойно ответил владыка Бебила, -- это специалисты из лаборатории ядерного синтеза, физики.

   -- Физички, -- закивала головой Шаба, и Нимрот покосился на неё с видимым неодобрением.

   Кентавр так и застыл со шлемом, съехавшим набок -- под этим шлемом явно происходила интенсивная работа мозга, что-то его очень смущало, как-то не укладывалось в голове, но вот что -- он никак не мог понять... казалось, что вот она, эта мысль, прямо перед глазами, но стоило на ней сосредоточиться, мысль тут же ускользала... а была ли вообще эта мысль? Циллар не знал. Просто беспокойство мимолётное... А если что-то не укладывалось вместе с уставом караульно-постовой службы, по тому же самому уставу, подобное стоило без сожалений отметать в сторону, что Циллар, после непродолжительной внутренней борьбы, и сделал. Да и говорил этот рабочий, очень убедительно... Зачем же тогда сомневаться, если путевой лист в порядке?

   На мгновение, ему пришла в голову шальная идея, словно сквозняк в караульном помещении, что в путевом-то листе не написано ничего про генераторную на контрольном уровне, но так как они туда едут, значит, написано, а он, не заметил. Но, ведь им нужно ехать... работа стоит...

   Циллар медленно, словно нехотя, вернул лист Марку, после чего, с некоторым облегчением вздохнул и поправил шлем.

   -- Сейчас переключу вам... он дёрнул какой-то рычаг за бруствером, раздался лязг стрелок, и один из семафоров, зажёгся зелёным.

   -- Только без фокусов там, физички, -- ухмыльнулся Циллар, -- а то будите мужиков от работы отвлекать...

   -- Ах ты, конь... -- начала было Анат, но владыка Бебила крепко зажал ей рот, не смотря на серьёзное сопротивление с её стороны.

   -- Странный он сегодня, -- сказал Марк хохотнув, когда дрезина набрала скорость, и её акустическая установка мерно выбрасывала резонаторный поршень с тихим посвистыванием, -- бабы ему какие-то мерещатся! Конь озабоченный! Скажи?

   -- Я это и хотела сказать, -- мрачно процедила Анат, но её никто из людей не услышал.

   -- И вообще, -- кивнула Шаба с умным видом, -- слово "баба" унизительное название для человеческой женщины, ограниченной низко социальными и репродуктивными свойствами.

   Анат внимательно посмотрела на подругу, но та принялась изучать стены тоннеля.

   Нимрот молчал, дуя губами на укушенную руку.

   -- Да если целыми днями вот так вот торговать своим хлебалом на переезде -- ещё и не то начнётся, -- хохотнул напарник, обращаясь к Марку, -- синдром скалистого ужаса, слыхал про такое?

   И оба громко засмеялись...

(а в это время, ещё тогда...

Интерлюдия от редакции