Андрей Щербаков - ДМБ-2010

Пауза. Видимо, на том конце записывают. Миша продолжает.

- Год рождения? Гм... Шестьдесят восьмой. Как, как вы сказали? Нет, я еще жив...

Миша кладет трубку и ошалело смотрит на нас. По моему, он сейчас будет кого-то бить. Я поспешно возвращаюсь к себе. Дать Мише телефон фирмы по изготовлению надгробных памятников - неплохая мысль, совершенно в стиле Третьего.

В моей комнатке стоит Гала с бумагами и перестукивается с попугаем. Приоткрыла окошко и пытается его подманить. Хитрая птица не летит в комнату и ее, птицу эту, вполне можно понять.

- Гала, привет! Не зови его, он прилетел от бактериологов...

Девушка стремительно захлопывает окно и спрыгивает с подоконника. Испуганный попугай перелетает к другому окну.

- Фу, напугал. Я документы тебе принесла.

- Клади на стол, я посмотрю.

Уходит и очень хорошо. Потому, что раздается звонок оперативной связи.

- Слушаю.

- Привет, Котяра! Что, не можешь без меня?

Я говорю голосом, соответствующим команде "Смирно":

- Товарищ заместитель мини...

- Если ты будешь придуриваться, я положу трубку.

- Здравствуй, Лелуша, прости меня. Действительно, не могу без тебя. Я соскучился.

- Все ты врешь, - мечтательно говорит Лела. Я так и вижу, как она сидит и вкусно потягивается в своем шикарном кресле. - Ты трепло и врунишка. Самый лучший из всех.

- Ах, как приятно. Ты мне льстишь. Как твое замужество?

- Ах, - передразнивает меня Лела. - Оно расстроилось. Ты рад?

- Честно сказать?

- Скажи сначала официально, а потом честно.

- Хорошо. Выражаю свои соболезнования по поводу э...э расстройства...

Лела неудержимо хохочет. Я жду. Наконец, унимается:

- Так-так. Расстройства... чего?

- Вообще. Расстройства в целом. Но я так понимаю, что оно и тебе было ни к чему.

- Ты слишком самонадеян. Но вообще-то ты правильно понял. А то представляешь, какие слухи распускали про меня?

- Догадываюсь. У тебя в аппарате почти одни женщины... Ты всегда была равнодушна к слухам. Но ты же теперь... как это?

- Что ты хочешь сказать? - теперь чувствую, как она хмурится.

- Все время забываю это слово. А! Вот... по-ли-тик. Кстати... Что говорят про меня?

- Ничего, - голос Лелы становится стальным. - Никто. Ничего. Никогда про тебя... про нас с тобой не скажет.

- Понял-понял. Слушай, я начинаю тебя бояться....

- Бойся, бойся! Я такая! - несколько секунд молчит. - Что случилось?

- Я держу в руках дискету... Но это только плохая копия. Ты слушаешь?

- Да. И тебе не жалко правительства маленькой, но гордой и независимой страны?

- Ты будешь смеяться, мое большое, горячее и нежное... южное, нет, восточное солнце, но мне наплевать на какое бы то ни было правительство. В том числе и на свое. Меня интересует результат.

- "Большое, нежное, горячее...". Хорошо! Соответствующие услуги по телефону? Одно удовольствие с тобой разговаривать. Мои тоже смотрели эту дискету, но у меня нет таких... как ты. Чем я могу тебе помочь, мой серенький Котик?

- Приезжай, я посмотрю на тебя и...

- Только посмотришь? Не верю!

- Не смущай меня. Пришли мне, пожалуйста, точную копию твоей дискеты по защищенной почте. Образ дискеты можно сделать...

- Я знаю. Ты меня хорошо научил. Я наповал сражаю своих технарей моими глубокими познаниями. Ты можешь обещать мне одну вещь?

- Да, конечно. После того, как я раскрою содержание файлов, я гарантирую, что они не дойдут до... заказчика раньше пятнадцатого. А это уже будет некритично для маленькой, но гордой страны. Я правильно тебя понял?

- И после этого он... этот серый мартовский Кот обзывает меня "политиком". А сам-то ты кто?

- Ты же сказала - серый мартовский...с хвостом и ушами.

- Ну ладно, мне некогда. Через полчаса у тебя все будет. Пока.

- Целую.

Но она уже не слышит - положила трубку.

Будем ждать. Поглядим пока, что мне подкинула Гала. Я берусь за пачку бумаг. "Исходящие документы находят в капусте, а входящие - приносят в секретариат аисты". Слышу в соседней комнате звуки передвигаемой и роняемой мебели - история с надгробной гранитной плитой вступила в свою завершающую фазу.

В пачке документов - листочек с приколотой к нему дискетой. Что такое? Они, дискеты эти, последние дни меня просто преследуют. На этот раз меня просят дать заключение о "наличии в представленном программном обеспечении алгоритмов криптографической защиты информации". Здорово! Особенно приписка в конце: "заключение предполагается использовать в судебном заседании по уголовному делу No...". Понятно, хотят засудить моего старого злейшего друга за работу без лицензии. Дудки, не играю я в такие игры. Но заключение требуют сегодня. Как бы вывернуться?

Включаю компьютер и начинаю писать бумаги. Для достижения бюрократического вдохновения начинаю с жалостливого отчета о том, как мы пытались найти пароль и у нас ничего не получилось. Главное - придумать слова помудренее и посложнее. Вот, например так - "логико-семантический анализ результата не дал". Чувствую, что написал что-то смутно знакомое, где-то я это уже читал. Сижу, вспоминаю. А, вот - "применение служебно-розыскной собаки не дало результатов, поскольку путь отхода был присыпан кайенской смесью". Очень похоже. Неплохо. Если меня позовут на красивый генеральский ковер, бумажка у меня уже готова.

Вот и вдохновение появилось. Разогрелся. Начинаю соображать, как вывернуться из неприятной истории по поводу экспертизы на наличие криптографических модулей. Несколько минут разглядываю красивую дискету с надписью "ООО Гусев и сыновья. Криптобанк". Да, отвертеться трудно.

Ладно. Недрогнувшей рукой пишу: "Всесторонняя научно-техническая экспертиза показала, что на дискете находятся программные модули, содержащие криптографические процедуры. Но делать достоверный вывод о том, что указанная дискета действительно принадлежит "ООО Гусев и сыновья" не представляется возможным". Вот так. Объективность, объективность и еще раз объективность. "Учиться, учиться и учиться, и еще раз учиться. Вирус Ленин.exe". Представляю, как зарычит генерал Козлов. Но если он такой умный, то пусть сам подписывает другое заключение.

Отвлекаюсь на неясный шум в коридоре. Краем уха улавливаю фразу: "бедненький, в окошко вывалился". Очень интересно. Выхожу посмотреть. Так я и думал. По коридору неверными шагами движется сам великий Арнольдыч. Лицо его мрачно, как и всегда, рука забинтована, рубашка перепачкана йодом. Я останавливаюсь и делаю подходящее моменту скорбное лицо:

- Здравствуй, Олег! С тобой что-то случилось? Ты ударился всем телом?

- Нет, всем телом я ударился позавчера. А сегодня представляешь себе... - Арнольдыч делает паузу. Я начинаю догадываться, что случилось. Делаю титанические усилия, чтобы не расхохотаться. - Так вот. Посмотрел я с утра в окно, а там...