Фредерик Пол - Остановка на планете Долгий Год

Он остановил трактор у самого основания башни, и все вышли, разглядываясь по сторонам. Придерживая свою широкополую шляпу, чтобы ее не снес сильный ветер, всегда дующий в холмах, Мурра указала в сторону юга:

— Видите пастбища? Именно там мы выпасаем овец. Бланди может рассказать вам об этом все, что только вас заинтересует.

— Да, — сказал Бланди, неодобрительно глянув на жену. — Случается, что я выбираюсь с овцами из города. Так я отрабатываю свое налоговое время. Видите ли, какую-то часть налогов мы выплачиваем тем, что участвуем в общественно-полезном труде…

Тут Хореджер, улыбнувшись, поднял руку, чтобы остановить его.

— Про отработки я уже знаю. Мурра мне объясняла.

— Хорошо. Я отрабатываю свое налоговое время подобным образом, потому что мне это нравится. У меня появляется возможность побыть одному…

— Или с хорошим другом, — добродушно съязвила Мурра.

— Да, или с другом, но чаще всего — я один. И тогда я могу поразмышлять над чем-нибудь. Кстати, — прибавил он, — я решил идти со следующей отарой, может уже через пару дней. — Бланди не мог увидать выражения на лице своей жены, поскольку та отвернулась. Он махнул рукой, указывая на возделанные поля у основания холмов: — Все это фермы. С сельским хозяйством нам повезло. Мы всегда снимаем хорошие урожаи. У нас тут нет вредителей, разве что некоторые жучки, попавшие еще с Земли, но их немного.

— Надеюсь, мы не занесли к вам каких-нибудь новых? — весело спросил Хореджер.

— Для этого у вас не было бы ни малейшего шанса, — успокаивая его, заверил Бланди, — потому что мы все проверили. А вы знаете, что у нас даже в зимнем городе есть фермы?

— Под землей? — изумленно воскликнул Хореджер.

— Да. Естественно, это теплицы, — вступила в разговор Мурра. — Они не очень большие. Воды и энергии для них у нас предостаточно, а вот с пространством туго. Тем не менее, в течение всей зимы у нас есть свежие овощи.

— Не у всех, — поправил ее Бланди.

Мурра опять поглядела на него недовольно.

— Да, мы не выращиваем достаточно овощей, чтобы кормить каждого, но в холодильниках есть много пищи, выращенной в течение лета.

— Самое важное для нас — энергия, не слушая ее, продолжал рассказывать Бланди. Он тронул Мерси за плечо и показал: — Посмотрите-ка сюда. Видите вот это поле? Выглядит как перепаханное. Но это не так. Это коллекторы солнечной энергии. Именно так мы собираем большую часть тепла и энергии. Мурра как раз занимается этим, так что может рассказать все, что вас заинтересует.

— Я работаю там лишь в качестве налоговой отработки, — тут же заметила Мурра, чтобы космические путешественники поняли: ее истинная работа — это поэзия или актерское мастерство, а самое главное ее дело быть женой Аракахо Бланди Спенотекса.

— Как это увлекательно, Мурра! — галантно заметил Хореджер. Солнечная энергия! Вы знаете, у себя на «Нордвике» мы с ее помощью получаем антивещество. Честное слово, мне интересно, как работаете с ней вы.

— Так может повести вас на энергетическое производство? Мне тоже было бы приятно показать вам его, — предложила Мурра. — Только вначале давайте ознакомимся с самим зимним городом.

Так они и поступили. По просьбе Хореджера (он считал, будто действует из каких-то сентиментальных соображений) вначале они посетили больницу. По вполне понятным причинам больничный комплекс находился на верхнем уровне. Так было задумано для удобства тех, кому была нужна неотложная помощь в течение тех семидесяти месяцев в году, когда зимний город стоял практически пустым… если не считать большого количества больничного персонала и пациентов.

Когда Бланди проводил своих гостей по больнице, у него появилось какое-то странное, новое чувство. Жители планеты практически никогда не посещали больницу, хотя каждый из них, хотя бы случайно, в течение первого года жизни бывал здесь. Он знал, что ищут здесь люди с космолета. Они, хотя и довольно быстро, смогли осмотреть основной медицинский корпус, родильное отделение и длинные, громадные палаты, где было не менее полутысячи коек; частично они были заняты взрослыми, лежащими здесь из-за болезни или после операций. А потом Бланди повел их в самую страшную палату, где лежало около двух сотен детей: новорожденных или уже научившихся ходить и говорить. Все эти дети находились в состоянии ступора, слепо глядя в никуда или беспрерывно хихикая.

Мурра шмыгала носом: даже дети постарше были больны настолько, что на них нельзя было глядеть спокойно. Хореджер лишь стонал, беспомощно сжимая кулаки, а Мерси всю трясло.

— Не знаю, зачем мне захотелось сюда идти, — еле произнесла она дрожащим от сочувствия к больным детям голосом.

Хореджер же спросил, как Бланди и ожидал:

— Мурра, ваш племянник тоже здесь?

Жена Бланди послала ему взгляд, исполненный скорбным смирением.

— Бедный маленький Порли, — вздохнула она. — Да, он тоже здесь. Если желаете, мы можем попросить одну из дежурных медсестер помочь нам разыскать его. Только, честное слово, это не имеет смысла.

— Он даже не поймет, — объяснил — или извинился — Бланди. — Через один-два дня после начала болезни никто из них уже ничего не воспринимает. В первую очередь поражается мозг. Он превращается в нечто вроде губки, и в этом-то вся беда.

— Мне так жаль… — сказала Мерси.

— Да, конечно, — согласилась Мурра, грациозно кивнув. — Что еще можно сказать?… Это место так давит, вам не кажется? Может лучше пойдем отсюда и осмотрим город? Здесь рядом есть лифты; можно спуститься, чтобы вы увидали и жилые помещения. Сами поглядите, как мы тут жили.

Лифт был рассчитан на сорок человек или груз соответствующего веса; так что все четверо как бы затерялись в нем. Когда кабина остановилась, все вышли в длинный скупо освещенный редкими фонарями коридор с металлическими стенками, монотонность которых перебивалась металлическими же дверями.

— Минуточку, — Бланди открыл распредщиток и повернул нужный выключатель.

На потолке загорелись лампы. Они были скрыты за плафонами из разноцветных стекол, чтобы сделать свет изменчивым и хоть немного приятнее для глаз. Как только коридор осветился, стало видно, что стены покрыты рисунками или искусно разукрашены. Вот только взгляд Бланди от этого не повеселел.

— Они кажутся мне слишком… э-э… стерильными, — глядя в глубину длинного прохода, попытался объяснить свое впечатление от стен Хореджер.

Услышав это, Мурра вежливо улыбнулась.

— Да, это так. Мы все так чувствуем, разве он не прав, дорогой? Но все-таки это лучше, чем быть снаружи, на холоде. Хотя, иногда мы не чувствуем себя здесь так уж плохо, особенно на Рождество или в месяце Средины Зимы.