«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г.

– Появление первых информационных башен стало результатом самоорганизации высокоинформативных наносистем.

– В средние века люди тоже верили в то, что мухи самозарождаются в куске гнилого мяса.

Ворный поднял свой стакан. Мы чокнулись и выпили.

– Ни один нормальный человек, – продолжил вещать Владимир Леонидович, – никогда не поверит в то, что сотня-другая нанороботов, случайно оказавшихся в одной банке, смогли самоорганизоваться настолько, что начали воспроизводить сами себя и самосовершенствоваться, а в конце концов пришли к мысли, что для блага всего человечества пора начать возводить информационные башни.

– У тебя есть другая гипотеза? Глупо спрашивать – конечно, есть!

– Это начало вторжения, – с невообразимо серьезным видом изрек майор Ворный.

– Ага, – насмешливо кивнул я.

– А ты не агакай, – прищурился Владимир Леонидович. – Лучше сам мозгами пораскинь. Откуда взялись информационные башни, плодящие уинов, которыми набито твое тело, никто не знает. Как они функционируют – неизвестно. Какова их конечная цель – загадка. Сейчас уины восстанавливают поврежденные клетки твоего организма, что чисто теоретически гарантирует тебе личное бессмертие. Но что, если в какой-то момент эти самые уины начнут жрать тебя изнутри? Прикинь, за сколько часов они съедят все человечество, находящееся в едином информационном пространстве?

– Это похоже на дешевый ужастик.

– А тебе дорогой нужен? Со спецэффектами?

– Если конечная цель уинов – уничтожить нас…

– Не самих уинов, – уточнил Ворный. – А тех, кто их на Землю забросил.

– Пусть так, – согласился я. – Но почему они тогда сразу не разделались с нами?

– Потому что им нужен весь мир, – Ворный нарисовал руками большой круг. – Вся Земля. Разом. Для того они и прикидываются паиньками, чтобы мы бдительность потеряли и сами им горло подставили.

Я усмехнулся.

– Выходит, Россия – последний оплот человечества.

– Выходит, что так, – не понял, а скорее всего, не захотел понять моей иронии Ворный. – Иначе, чего бы они так старались к нам пролезть.

– Кто?

– Петр Леонидович, не пытайся ты выглядеть дурнее, чем есть, – недовольно поморщился Ворный.

– Пришельцы, – кивнул я.

– Да кто бы ни был, – Ворный щелкнул ногтем по краю стакана. – Главное, что мы их не звали.

– Слушай, ты же сам недавно ездил с детьми в Диккенсленд. Как тебе после этого уины из организма выгоняли?

– Я что, на идиота похож? – обиделся Ворный. – Зачем же я стану эту дрянь себе по венам пускать? Вот, смотри.

Владимир Леонидович достал из кармана и положил передо мной на стол небольшой предмет, похожий на одноразовую зажигалку. Корпус из темно-фиолетового пластика. С одной стороны клапан врезан, с другой – откидывающаяся крышка. Под крышкой – небольшое округлое углубление, покрытое тонким слоем похожего на латекс материала.

– Что это? – непонимающе посмотрел я на Ворного.

– Контейнер для хранения вашей валюты.

Владимир Леонидович взял меня за руку и повернул ее так, чтобы стал виден уин-перстень на безымянном пальце.

Точно! Под крышкой контейнера такое же углубление для дозатора, как и на моем перстне.

– То-то я удивился, когда шофер в такси предложил мне уинами рассчитаться, – я вернул Ворному контейнер.

– Понятное дело, – усмехнулся Владимир Леонидович. – Уины у нас сейчас идут по рублю за штуку.

– У нас – два.

– Поэтому и предлагают, что у нас менять выгоднее.

– А я думал…

Я в растерянности постучал пальцами по краю стола.

– Что?

– Думал, вы тоже начали уины по прямому назначению использовать.

– Да как же мы их можем использовать, если мы вне информационного поля? – удивился Ворный. – У нас уины себе по вене только полные деграданты и недоумки пускают. В поисках нового кайфа. Те же глюки, как и у тебя, только в более легкой форме.

– Неужели это кому-то может нравиться? – не знай я Владимира Леонидовича, решил бы, что он шутит.

– А ты с собой-то не сравнивай, – усмехнулся Ворный. – У тебя концентрация уинов в крови в миллионы раз выше, чем у наших дуриков. Поэтому и долбит тебя не по-детски.

– А остальных чего ж тогда не долбит?… Ну, в смысле, туристов, которые из-за кордона приезжают?

– Долбит, только по-своему, – улыбнулся Ворный. – Им кажется, что у нас все такой же гадюшник, как и во времена развитого социализма. Помнишь, как у Оруэлла? Три бритвенных лезвия на год, жирные пятна на столах в общественных столовых, перегоревшие лампочки в подъездах… Искажение картины восприятия действительности по полной программе. А знаешь, зачем это нужно?

– Зачем? – спросил я на автомате, хотя думал совсем о другом.

– А затем, дружище, чтобы вы, бестолочи закордонные, считали, что мы, русские, живем в бараках, по горло в собственном дерьме, и вытянуть нас оттуда – для вас первейший долг и святая обязанность. Все равно что китов, выбросившихся на берег, спасать. Сами не понимаем, отчего они на берег выбрасываются, но при этом уверены: мы лучше любого кита знаем, что для него благо, а что нет. Люди хватают китов за хвосты и волокут их обратно в море. А вы к нам споры информационных башен завозите, полагая, что тем самым нас от самих себя спасаете… Разве я не прав, Петр Леонидович?

Владимир Леонидович хотел поспорить. Бывает у него такой настрой: что ему не скажешь – он тут же в оппозицию. Но меня интересовало другое.

– Почему же тогда я вижу не грязь и разруху, а нечто вообще запредельное? – я развел руками, подчеркивая свое недоумение. – Я сегодня с крапивным кустом ругался… И из телевизора на меня кто-то лез…

– Все очень даже просто, дружище, – Владимир Леонидович посмотрел на меня добрым взглядом врача, поставившего пациенту смертельный диагноз. – На тебя эта дурь действует иначе, потому что ты русский.

– Я родился в Бельгии.

– Без разницы. Русский – это не национальность и не диагноз. Русский – это особый стиль мышления и, если хочешь, взгляд на жизнь.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно. Вы там, у себя живете и ни о чем не думаете, только радуетесь, что уины из ваших организмов раковые клетки да холестериновые бляшки вычищают. А мы у себя, дружище, серьезные научные исследования проводили. И выяснили: уины, помимо всего прочего, воздействуют на мозговую деятельность.

– Тоже мне новость, – насмешливо хмыкнул я. – Уины усиливают мозговую активность, повышая уровень интеллекта и заметно улучшая память. Я, например, дома давно уже не пользуюсь записной книжкой – все адреса и телефоны держу в голове. Также они снимают стрессовую нагрузку и депрессивное воздействие отрицательных эмоций.