Михаил Кликин - Личный враг Бога

– Уже все? – спросил Иван, опуская молот.

– Ишь, какой шустрый! – восхитился Суомит, потирая руки. – Рано еще. Лишь часть работы сделана.

– Дай хоть посмотреть, что вышло, – Иван дернулся было к чану, но кузнец преградил дорогу:

– Не порти вещь! Сглазишь, спортишь, придется все заново делать. Железу отдых нужен. А уж потомя его выдержу как надо, закалю, отпущу. Оглажу, отшлифую. Шипы наострю, шорох сточу. Всю ночь здесь буду… Идите домой. Завтра к обеду все будет. Тогда и вернетесь.

– Сколько спросишь? – поинтересовался ценой Иван.

– Завтра в руки возьмешь – сам оценишь. А заплатишь по собственному разумению.

– Договорились!

Суомит кивал, и Глебу показалось, что кузнец ждет не дождется, когда они с Иваном уйдут, чтобы вновь приняться за работу. Тайную, сокровенную, где чужой глаз лишь помеха.

– Пойдем, – сказал Глеб и потянул друга к выходу.

– Завтра в обед, – крикнул Иван на прощание…

Была ночь. Над деревней поднималась багровая луна, огромная и выпуклая. В высокой траве сонно стрекотали сверчки, но оглушенный Глеб думал, что это просто звенит в ушах.

Друзья прошли несколько метров, держа направление на проблески воды и горбатую тень моста, и оглянулись.

В темном бархатном небе блистали звезды. Холмистый горизонт вырисовывался четкой линией без полутонов. А над кузней словно вился рой алых светлячков – в ночном воздухе танцевали причудливо горящие искры.

Они проспали всю ночь и утро, проснувшись лишь к самому обеду.

– Ну, дрыхнуть вы мастера! – приветствовал их пробуждение Сергей. – Как сходили?

Не говоря ни слова, Глеб вытащил свои непослушные руки из-под одеяла и показал ладони, сплошь покрытые лопнувшими пузырями мозолей.

– Да-а! – Сергей покачал головой. – Видно, славно отдохнули.

– Хорошо было! – Иван вылез из постели. – А ты тут как?

– А никак. Вас сторожу все утро. Хоть бы записку оставили, когда проснетесь. Полдня из-за вас потерял.

– Куда торопиться?

– Вот именно. Надо решить, куда пойдем дальше.

– Давай за столом поговорим.

Иван стянул упирающегося Глеба с кровати, схватил кружку воды, плеснул товарищу в лицо. Глеб завопил, встал в боксерскую с стойку, пару раз ткнул бородатого здоровяка под ребра, легко увернулся от ответного неуклюжего шлепка.

– Хватит дурака валять, – остановил их Сергей. – Хозяин перед самым вашим пробуждением заходил, говорил, что обед готов. Пойдем, а то ведь остынет.

Глеб и Иван, пофыркивая и плоская студеной водой друг на друга, умылись из деревянного ведра. Сергей тем временем быстро, но неряшливо заправил постели. Через несколько минут трое друзей сидели в зале за накрытым столом.

Они уже не были единственными постояльцами в харчевне. За соседним столом восседал человек, судя по всему Двуживущий, крепкий, с едва заметной проседью в коротко стриженных русых волосах. Он держал на коленях меч, а за его плечами висел лук. Колчан со стрелами стоял на полу возле скамьи. Кожаные доспехи, что были на нем, выглядели обычно, но Сергей завистливо прошептал:

– Кожа дракона, – и отвел от незнакомца взгляд. Ни к чему было проявлять излишнее любопытство. И своих забот хватало. – Сейчас нам надо идти в Город, – заявил Сергей.

– Зачем?

– Продадим яблоки, откроем счет в банке. Поищем нужных людей.

– Каких людей? ,

– Я все думаю о Лиге.

– А-а! – протянул Иван. – Может, пока подождем с этим делом?

– А чего ждать?

– Ну… – Иван не знал, что ответить. Глеб пока не проронил ни слова. Ему совсем не хотелось возвращаться в Город. Он только расчувствовал вкус приключений.

– Что думаешь, Глеб?

– Вам надо идти в Город. Создавать Лигу.

–А ты? Не с нами?

Глеб вдруг вспомнил лицо Рябого Пса. Его шепот: «Лежит и ждет… делает слабых сильными, а врагов – друзьями». Вот оно – главное: делает врагов друзьями.

– Я хочу побродить по Миру. Один.

– Все же эгоцентризм побеждает? – усмехнулся Сергей.

– Да. Наверное. Пока я хочу пожить ради себя. Попробовать все на себе. Сходить в дикие земли.

– Пойдем вместе, – загорелся Иван.

– Нет, —Глеб покачал головой. Он не знал, почему так ответил, но что-то мешало ему принять искреннюю помощь друзей. – Нет, – медленно проговорил он, размышляя. – Должно быть, я еще не наигрался. Мне почему-то пока не хочется заниматься серьезной работой. Ведь Лига – это уже не развлечение. Так и должно быть, иначе эта организация просто не будет иметь будущего. Все это слишком серьезно для меня. По крайней мере, сейчас.

– Но ты же сам предложил.

– Да. Мне нравится эта идея. Но сам… Пока еще рано. Я не готов.

– Твое дело, – сказал Сергей немного разочарованно. – Мы с Иваном в любом случае отправимся в Город. Мне надо выправить меч. Потом я должен посетить Учителя.

– Мы опять пойдем к этому старикашке? – поморщился Иван.

– Этот старикашка – лучший боец Мира.

– Он даже не Двуживущий!

– И потому он знает об искусстве боя больше, чем любой из нас.

– И денег дерет порядочно! В прошлый раз он показал тебе, как правильно держать меч, – Иван фыркнул, – словно ты держишь его неправильно! – и содрал десять золотых.

– Основное в его уроках – это слова.

– Да уж. Болтать он горазд!

– Хватит! Пришла пора проучить тебя. Помнишь наш спор?

– Я – с булавой, ты – с палкой?

– Да. Согласен?

– Конечно! Я постараюсь не слишком калечить тебя, Ксерокс. Вот только поем и схожу забрать свое новое оружие.

– Значит, к вечеру?

– После полудня.

– Глеб, ты слышал?

– Заметано! Я буду вашим секундантом…

Оставшееся обеденное время прошло в молчании. Иван слегка дулся на Сергея, Сергею это нравилось, а Глеб в душе посмеивался над своими товарищами.

Кузнец их ждал. Он стоял в дверях, облокотившись на косяк, и смотрел, как Глеб и Иван приближаются к кузнице.

– Заказ готов. Знатно получилось, – не поздоровавшись, заявил Суомит.

– Покажи, – потребовал Иван.

Кузнец нырнул в темноту кузни. Через несколько секунд он к вновь появился на свету, нежно, будто ребенка, прижимая к груди поблескивающую булаву. Он протянул оружие Ивану, нехотя, словно ему было жаль расставаться со своей работой.

– Хороша! – выдохнул крепыш.

Изящная рукоять палицы была обмотана полоской бархатистой кожи, мягкой, приятной на ощупь. Едва намеченный рельеф не давал пальцам соскользнуть. Острые трехгранные шипы, длиной в фалангу пальца, усеивали массивный, чуть вытянутый набалдашник. Но не это восхитило Ивана. Оружие было удобно. Оно само ложилось рукоятью в ладонь, слушалось самого легкого движения. Булава казалась продолжением руки. Естественным и теперь уже – после знакомства – необходимым.