Виталий Владимиров - Колония

Что делать? По всем строгим инструкциям советским гражданам заграницей повелевалось найти телефон, дозвониться до посольства, сообщить о случившемся и вызвать сотрудника, знающего местный язык и законы, и только тогда вступать в переговоры с местной полицией. Если же такой возможности нет, то, как мне рекомендовал при собеседовании офицер госбезопасности, в этой стране сразу следует попытаться откупиться. Большим плюсом было то, что за рулем сидел Ганеш, а не я, кроме того, сообразил я, меня могло не быть в машине вообще, если же явится полиция, то поди докажи, что ты - не верблюд и что скутерист въехал своим лбом в наш бок по собственной воле.

Я вынул блокнотик, записал номер мотороллера, еще раз покачал головой, сел в машину, позвал Ганеша, спросил, имеет ли скутерист претензии и, узнав, что нет, велел Ганешу двигать домой. Приехав, тут же позвонил нашему старшему юрисконсульту, он же председатель месткома (профком это коммунисты, местком - профсоюз, ДОСААФ - комсомол) Жене Гусарову.

Он явился быстро, минут через двадцать.

Осмотрел машину.

Прошел со мной в кабинет.

- Так... - сказал он задумчиво. - В посольство я уже сообщил, там сказали, что разбираться не поедут, поскольку за рулем был местный, но вот то, что ты уехал с места происшествия... это очень плохо.

- Почему? - удивился и насторожился я.

- Выпить есть? - также сосредоточенно спросил Гусаров. - Давай по граммульке, в тропиках без этого, сам знаешь...

Я сбегал на кухню мимо притихшей Ленки, достал из холодильника початую бутылку виски, содовой, прихватил орешки, жареный картофель.

Выпили.

Гусаров испытующе глянул на меня:

- Боишься - домой отправят в двадцать четыре часа?

Я пожал плечами.

- Ладно, вот только плохо, что ты с места происшествия уехал. И что делать, ума не приложу... Налей-ка еще... Да содовой не шибко разбавляй.

Выпили.

- А в чем проблема-то, объясни, - осторожно попросил я. - Меня могло и не быть в этой машине. Ехал Ганеш, в него мотороллер врезался, кто докажет, что я там был?

- Ты всегда будешь причем, потому что хозяином машины "корпус дипломатика шестьдесят шесть номер такой-то" числится мистер Истомин, и если твой скутенер, то бишь скутерист, заявит в полицию, то кругом будешь виноват ты: стоял поперек дороги, устроил аварию, чуть не погубил человека, да еще с места происшествия удрал.

То ли жарко в декабре, то ли виски ударило в голову, но почувствовал я себя неважно.

- Что делать, Жень?

- Что делать, что делать... Аж побледнел... Не знаешь как будто - наливай!

Очередную порцию спиртного я не почувствовал - будто воду пил.

- Зови Ганеша, - распорядился Гусаров.

С Ганешем он еще раз подробно рассмотрел всю ситуацию.

- Значит, не врешь, - по-русски сказал он мне и улыбнулся. - Не обижайся, Валерка, люди разные бывают, я имею ввиду и местных и наших дорогих соотечественников. Один такой дорогой, ну, свой в доску, хороший парень и сбил человека да на шофера своего свалил, а тот в суд подал, еще успел улететь наш виновник. А ты говоришь...

- Молчу, - сказал я.

- Грамотно... Значит так, ты пока налей, а я заявление в полицию составлю, что тогда-то, то есть сегодня, в таком-то месте, во столько-то нашу дорогую иностранную машину повредил мотороллер номер такой-то. Признав свою вину, он уехал. Мы к нему не имеем претензий и готовы понести нанесенный ущерб, но считаем своим долгом заявить уважаемым властям о случившемся. Согласен?

- Да.

- Как по-английски "будь здоров" будет?

- Чирс.

- Поехали.

Гусаров быстро и привычно написал заявление на бланке торгпредства с золотым гербом Союза Советских Социалистических Республик. При этом успел рассказать, что мой предшественник Марченко попадал и не в такие переплеты, что по статистике раз в полгода или ты, или тебя...

Подписался, приложил свою визитку.

- Печать какая-нибудь есть?

- Есть. Моего офиса.

- Пришлепни. С печатью солиднее... Эх, жалко, бутылочка кончилась, мне еще на дорожку надо бы принять... А то попробуй, с полицией разберись без пол-литра.

Я поставил печать и принес новую бутылку.

При виде ее Гусаров взбодрился.

- Совсем другое дело - сразу легче на сердце стало. Давай-ка по-быстрому, пока не началось. Анекдот этот знаешь?

- Какой?

- Мужик приходит в буфет и говорит буфетчице, а давайте, пока не началось, сто пятьдесят коньячку. Ахнул разом и говорит, а давайте, пока не началось, еще сто пятьдесят. Опрокинул тем же манером, выдохнул и говорит, а давайте, пока не началось, еще сто пятьдесят. Буфетчица спрашивает, а платить кто будет? Мужик говорит, ну вот, началось...

Ахнули разом и мы.

Гусаров вытер усы, поглядел на меня покрасневшими глазами, потом на открытую бутылку, подумал, закурил и сказал решительно:

- Я вот что предлагаю, мне в таком виде... в полицию негоже, а вот Ганешу в самый раз. Тем более, что он - участник происшествия, заинтересован, чтобы его не трогали, и на своем тарабарском лучше им объяснит, чем я на своем оксфордском с рязанским акцентом. Как считаешь?

- Как скажешь... - я уже с трудом понимал, насколько прав Гусаров, усвоив только, что мне уготована роль бармена.

Опять позвали Ганеша, объяснили ему, он покивал курчавой головой, взял уложенное в конверт заявление и ушел. Я же позвонил по внутреннему Алене и попросил приготовить что-нибудь перекусить, несмотря на не очень настойчивые протесты Гусарова.

Через полчаса Алена принесла в офис поднос с бутербродами, салат и разогретые котлеты с картошкой. Гусаров галантно поцеловал ей ручку, предложил свое место, но Аленка, сославшись на то, что у нее на плите остался кипящий чайник, ушла.

Гусарова уже слегка развезло, но под закуску очередная порция виски прошла легче.

- Это твоя первая долгая? - спросил Гусаров, подразумевая командировку заграницу.

- Первая.

- А я во второй раз. И сюда же. Многие сюда возвращаются по второму, а то и третьему разу. Правда, климат не ахти, не всем по вкусу и здоровью, зато платят прилично, камешки всякие, кожа, ткани, плохо ли? А ты где еще бывал?

Я перечислил страны, куда повезло мне попасть на одну-две недели, в том числе латиноамериканские.

- Когда ты там был?

- В семьдесят шестом.

- Тогда ты должен знать... - и Гусаров назвал фамилию Клочкова.

Да, я его знал, но не близко, вместе пришлось готовить и проводить пресс-конференцию. Мужик хороший...

- Был. - закончил, как обрубил, за меня Гусаров.

- Как это был? Он же молодой еще... лет сорок-сорок пять?

- Угадал, в прошлом году ему пятьдесят исполнилось бы, а погиб он в сорок шесть... да, как раз четыре года назад в декабре.

- Как это случилось?