Артем Петров - Старая война – лишь прелюдия к новой

— Где работал Ладлоу — я последовал его примеру.

Если честно, разговаривать с кем-то сейчас совсем не хотелось. У анархистов всегда находилось занятие, чтобы снять стресс — подраться, напиться, и просто ни о чем не думать. Сейчас же приходилось все держать внутри. И накопилось там прилично. Стоит этим двоим дать хоть малейший повод, и камера точно засияет адским пламенем…

Собеседник присвистнул:

— Значит, ты один из первых подозреваемых…

— Может, объяснишь, что происходит? — я сделал незаметный жест, указывающий на голову, чтобы начать мысленный диалог.

Но в этом не было необходимости.

— Что происходит? — неожиданно вклинился в разговор старый полицейский — Убили брата крупной шишки, и вы, дорогие друзья, можете потерять все влияние в этом городе — в его голосе звучала не усмешка, а досада.

Значит, человек все-таки в курсе всех дел…

— Именно — поддакнул лугару — Кто-то отослал мафии по нашим каналам компромат, а потом наемники убили этого капитана…

— Так, значит, нужно искать среди мафии того, кто отдал приказ, а не задерживать нас — возмутился я.

— Мафия не станет обращаться ради убийства одного копа к «Торменту» — усмехнулся старый полицейский.

— К кому?

— Это организация наемников. Семь-десять солдат, в нее входят и люди и нечисть. Проворачивали такие операции, что многие разведки мира пускают слюну от зависти.

— Если они его прикончили, то с них и спрос…

Я тут же понял, что сморозил глупость. В ответ оба собеседника засмеялись.

— Парень, ты в каком мире живешь? Никто не трогает простых исполнителей вне задания — за что их наказывать? Тем более, мы сами бывает пользуемся их услугами — объяснил лугару.

— Единственные виновники — это те, кто передал копию компромата мафии — продолжил человек, проведя рукой по густым усам — И те, кто все это организовал. Такую масштабную операцию могли провернуть только вампиры или медведи. Но они, разумеется, будут отрицать свою причастность. А пока будут искать виновника среди нас — это единственная зацепка.

— Ну так пусть просканируют и отпустят.

— Так они сделают с людьми, а лугару не могут проникать в воспоминания друг друга. По крайней мере, таких виртуозов пока еще не нашлось — сказал лугару.

Черт, почему мне об этом не сказали раньше? Похоже теперь точно тупик. Если они не найдут виновного, то найдут козла отпущения. Наверняка так и будет. А кто может стать самым лучшим кандидатом в козлы в отпущения, кроме русского иммигранта с туманной биографией?..

— И чего в общем итоге добились наши враги? — задал я последний вопрос.

— Если они отправят компромат еще и брату Ладлоу, нам будет представлен выбор — убить конгрессмена и лишиться его поддержки и связей, либо оставить Лос-Анджелес. Коннорс сейчас решает что делать с высшим руководством…

— Как можно было допустить такое? — вздохнул старый полицейский, ложась на свободную кровать — Все можно было предотвратить еще как только это началось…

— Коннорс солдат, командир, лидер, но не руководитель. Начальство само виновато, что отправило его на неподходящую должность…

Дальше я уже ничего не слушал. Лишь сел в самый угол, закрыв глаза, попытавшись узнать, что за дверью. Охраны хоть отбавляй, все лугару. Замок на двери странный, видимо кодовый. Не в моих силах сломать…

Да и я не дурак бежать отсюда. Что это даст, даже если чудом получиться? Не в моих правилах отступать, но сколько видел примеров того, как излишняя принципиальность приводила к краху. А кто думает, что это трусость, пусть сам попробует выпутаться из этой ситуации и той, что была в Москве.

Но еще рано делать пессимистичные прогнозы. Пусть будет, что будет…

Но если все закончится плохо, то единственное, о чем я буду сожалеть, так это о двух вещах: то, что мы с Вероникой так мало провели времени вместе, и то, что мне ничего не удалось правды о своей настоящей родне…

Это вещи ради которых стоит жить, а остальное — лишь мусор или средства достижения цели. Но почему-то осознаешь все самое важное лишь в самом конце…

Глава 3

Две недели в камере едва не свели меня с ума. Зверям в клетках хорошо — они не умеют мыслить рационально, и поэтому не могут свихнуться. С людьми и нечистью все гораздо сложнее…

Моих сокамерников вызывали по одному на протяжении нескольких дней, и через неделю я остался один в четырех стенах. Мы успели поговорить о многом — у обоих был богатый опыт работы и хороший запас знаний. Весьма приятные в общении личности, пусть и полицейские.

Меня тоже вызывали на допросы, где пришлось по нескольку раз повторять одну и ту же уже выученную на зубок историю, что я делал в ту злосчастную ночь. Нельзя сказать, что сильно давили, старались сделать козлом отпущения. Лишь пытались докопаться до правды. Показывали фотографии с места преступления, расспрашивали подробности встречи с Ладлоу. Не более того.

Но почему-то не отпускали. После того как сокамерники пропали с концами, сон пропал окончательно. Сердце бешено колотилось двадцать четыре часа в сутки, а когда каждый раз открывалась дверь в камеру, я вскакивал, как по команде. Страх неизвестности — один из самых сильных, и вряд ли кто на моем месте смог бы его побороть. Разве что полный психопат, которому все до лампочки…

И, наконец, рано утром, в камеру вошел Митчелл. Я знал, что представлял из себя жалкое зрелище. Еще бы — слегка исхудал после скудных пайков, да и побриться не удавалось. Теперь щетина постепенно превращалась в небольшую бороду.

— С тебя сняли все обвинения — с порога сказал Генри.

Пусть он старался казаться хладнокровным, но я все же почувствовал участие…

— И что дальше? — одевая куртку, спросил я.

— В Лос-Анджелесе творится черт знает что — нужны все свободные лугару. У тебя двадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и мы тут же выдвигаемся — зачитав, словно протокол, бывший напарник вышел из камеры, и вместо него зашел охранник.

Ровно через двадцать минут я уже был готов. Чисто выбрит, накормлен, и в военной форме морского пехотинца.

Оказалось, что все это время я находился на Тихоокенской военной базе, а не в какой-то сверхсекретной тюрьме. Все военные силы вокруг стремительно мобилизовывались. Как пояснил Митчелл — это уже резерв. Неужели в городе так жарко?..

У транспортного вертолета нас встретил Оуэнс, который лишь вяло махнул рукой в знак приветствия. Не доверяет… Ну и черт с ним.

Стоило нам подняться на борт, как вертолет тут же взлетел. Кроме нас троих и пилота никого внутри не оказалось.