Генри Каттнер - Мутант

Кэсси вырвала немного мха и разложила его на голове Линка. Она улыбалась ему полу-насмешливо.

– Как тебе это? Во всем мире не найдешь никого с такими зелеными волосами. Теперь тебе лучше?

Он стряхнул мох, крепче прижал Кэсси и поцеловал ее.

– Хоть бы никогда с тобой не расставаться. Когда ты рядом, я не беспокоюсь. Это все из-за набегов.

– Я думаю, их больше не будет.

Линк посмотрел в дымку. Его лицо, покрытое загаром и морщинами из-за его трудной жизни, неожиданно нахмурилось. Он резко поднялся.

– Я предчувствую, что Джесс Джеймс Хартвелл планирует еще один.

– Предчувствуешь? – Она взволнованно посмотрела на него. – Может быть, это не так.

– Может быть, – с сомнением сказал Линк. – Только мои предчувствия в большинстве случаев очень точны. – Он взглянул на огонь. Расправил плечи.

– Линк?

– Он уже почти решил, Кэсси. Сидя и думая о еде, которую мы взяли в последнем городе. Его добыча действует на него. Я не собираюсь следовать за ним.

– Тебе лучше ничего не затевать.

– Я собираюсь поговорить с ним, – сказал Линк почти неслышно и двинулся в тень деревьев. Из освещенного огнем круга раздался вопросительный окрик, жуткое уханье совы, печальное и всхлипывающее. Линк понял интонацию и ответил карканьем ворона. У кочевников был свой особый язык, которым они пользовались на опасных территориях, поскольку единства племен не было, а некоторые были охотниками за скальпами. Было и несколько групп каннибалов, но этих дегенератов ненавидели и убивали все остальные при первой же возможности.

Линк вошел в лагерь. Его фигура была крупной, крепкой, мускулистой, его мощная грудь вздымалась под украшенной бахромой рубашкой из оленьей шкуры, которую он обычно носил, голый череп сейчас скрывала беличья шапка. Временные жилища были уже готовы, и представляли собой навесы, крытые листвой, дававшие минимум уединения; несколько скво уже деловито занимались шитьем. У костра Бешеба Хартвелл дожаривала мясо. Джесс Джеймс Хартвелл, похожий на быка великан с крючковатым носом и покрытой шрамами щекой, наполовину выбелившей его бороду, ел мясо и бисквит с приправой, макая его в зеленый черепаховый суп – часть добычи налета. На безукоризненно белой ткани перед ним были разложены икра, сардины, улитки, чау-чау, антипасто и другие деликатесы, которые он пробовал с помощью крохотной серебряной вилочки, утонувшей в его огромной волосатой руке.

– Садись, поешь, "кожаная голова", – загрохотал Хартвелл. – Где твоя скво? Она, должно быть, здорово проголодалась.

– Она сейчас придет, – сказал Линк. Он не знал, что Кэсси устроилась в кустарнике, держа в руке обнаженный метательный нож. Его мысли были сосредоточены на главаре, и он сейчас мог чувствовать то, что он называл предчувствием, и что было в действительности неразвитой телепатией. Да, Хартвелл думал о новом набеге.

Линк принял от Бешебы мясо. Оно не обожгло его мозолистые ладони. Он присел возле Хартвелла и впился в сочную мякоть. Его глаза не отрывались от лица бородатого человека.

– Теперь мы не в Канаде, – сказал он наконец. – Становится немного теплее. Даже здесь слишком холодно.

– Тогда мы займемся охотой. И скоро взойдет дикая кукуруза. У нас будет полно пищи.

– Передай мне бисквиты, Бешеба. Мг-м. Чем больше мы едим, Линк, тем толще мы будем к следующей зиме.

Линк показал на полотнище.

– От всего этого не потолстеешь.

– Так или иначе, это тоже неплохо. Попробуй эти рыбьи яйца.

– Да… тьфу! Где здесь вода?

Хартвелл засмеялся. Линк спросил:

– Летом мы направимся на север?

– мы еще не голосовали насчет этого. Я бы сказал "нет". По мне, так лучше отправиться на юг.

– Там больше городов. Небезопасно продолжать налеты, Джесс.

– Никто не сможет нас найти, если мы снова уйдем в леса.

– У них есть ружья.

– Ты испугался?

– Меня ничто не испугает, – сказал Линк. – Только я вроде как знаю, что ты думаешь о новом набеге. И прошу в этом на меня не рассчитывать.

Тяжелые плечи Хартвелла сгорбилась. Он потянулся за сардиной, не спеша съел ее, и потом повернул голову к парню. Его глаза были полуприкрыты.

– Трус? – Но он сказал это с вопросом, и драка еще не стала неизбежной.

– Ты мог видеть, как я ножом шел на гризли.

– Я знаю, – сказал Хартвелл, потерев белый шрам в своей бороде. – Впрочем, парень может стать трусом. Я не говорю, что сейчас именно этот случай, пойми. Но все же, никто больше не пытается уклониться.

– В тот первый набег мы голодали. Второй – ладно, это можно понять. Но я не вижу смысла в набегах только для того, чтобы ты мог есть рыбьи яйца и червяков.

– Это не все, Линк. Мы взяли и одеяла. Такие вещи были нам нужны. Раз уж мы положили руку на несколько ружей…

– Слишком обленился, чтобы натянуть лук?

– Если ты напрашиваешься на драку, – медленно проговорил Хартвелл, – то я могу сделать тебе одолжение. Иначе – заткнись.

– Хорошо. Но я ставлю тебя в известность, чтобы на меня в новых рейдах не рассчитывали.

В темноте рука Кэсси стиснула рукоять кинжала. Но Хартвелл неожиданно рассмеялся и швырнул кость Линку в голову. Парень увернулся и сердито посмотрел на него.

– Настанет день, когда с тебя начнет сваливаться пояс, и тогда ты иначе посмотришь на это, – сказал Хартвелл. – А сейчас забудь об этом. Зови эту свою скво и заставь ее поесть, она слишком тощая. – Он обернулся к лесу. – Кэсси! Иди сюда и попробуй этого рыбного супа.

Линк отвернулся, поправляя шапку. Теперь его лицо было менее мрачным, хотя по-прежнему задумчивым. Кэсси спрятала свой кинжал в ножны и вышла к костру. Хартвелл поманил ее.

– Садись, поешь это, – сказал он.

Атмосфера снова стала мирной. Больше трений не возникало, хотя Линк, Кэсси это знала, был готов к драке. Но добрый юмор Хартвелла служил защитой от всего, кроме прямых нападок. Он пустил по кругу добытую им бутылку виски – редкое удовольствие, поскольку племя могло перегонять спирт только во время оседлых периодов, что случалось нечасто. Линк выпил немного. Еще долго после того, как был потушен костер и раздался храп из-под соседних навесов, он, огорченный и напряженный, лежал без сна.

Что-то… кто-то… звало его.

Это было как одно из его предчувствий. Это было похоже на то, что он испытывал во время налетов. Это было как близость Кэсси, и все же в этом было странное, захватывающее отличие. Он чувствовал дружественность к этому странному зову, какого он еще никогда не испытывал.

Смутный и неопределимый житель глубин его сознания проснулся и ответил на зов родственного существа.