Андрей Мартьянов - Роман с Хаосом

— Надпись, — кивнул на крест Дастин. — Надо бы рассмотреть поближе.

Подошли. Ну, точно, на верхней перекладине траурного сооружения со всем старанием выбиты вполне знакомые буквы:

Microsoft

Я поперхнулся. При чем здесь, простите, известная компьютерная компания, сохраняющая ведущую позицию на рынке программного обеспечения, начиная с последних десятилетий ХХ века?

Когда от необычного креста послышалась тихая, но ясно различимая мелодия моцартовского «Реквиема», мы с Дастином попятились. С черных маков под порывом ветра посыпались бархатные лепестки, закружившиеся в мертвецком вихре.

— Так им и надо, — с неожиданной жесткостью мстительно заявил Дастин. — Нечего программы с недоработками выпускать.

Я посмотрел на напарника и покрутил пальцем у виска. Балаганная семантика происходящего неким волшебным образом от Дастина ускользнула.

Дастин на мой выпад не отреагировал.

— Что делать будем? — вопросил он, грустно поглядывая на шутовскую могилу знаменитой корпорации. «Реквием», наяриваемый невидимым оркестром, громыхал латиноязычными хоралами. Впрочем, чувства искренней скорби у меня не возникало, скорее, хотелось истерически захихикать. — Я не желаю возвращаться в Комплекс. Боюсь, нас не ждет там ничего хорошего.

— А какая альтернатива? Город растворился, незнамо куда сгинули несколько тысяч человек… У Навигатора хотя бы найдется еда и укрытие. Будет совсем плохо — загрузим в вертолет побольше жрачки, улетим куда-нибудь на материк. Поживем робинзонами, шалаш построим. Научимся хлеб выращивать — на Афродите можно найти съедобные злаки. Уверен, рано или поздно эти чудеса кончатся…

— Хорошо, — опечаленно согласился Дастин. — Возвращаемся к «Фалькону»? Надеюсь, он не успел превратиться в тыкву, запряженную мышами…

Я в последний раз оглянулся на могилку. Крест чернел на фоне вечернего неба. И тогда же я четко ощутил, что за нами наблюдают. Взгляд чужака чувствовался почти физически. И взгляд этот был веселым.

— Черт, да где же он?! — пробормотал на ходу Дастин, и у меня сердце сжалось. Неужели напарник имеет в виду вертолет? Нет, «Фалькон» стоит на месте, никуда не пропал. Вспыхивают зеленым и алым бортовые огни.

— Кто — «он»?

— Падла, которая здесь прячется, — пояснил Дастин и внимательно обвел взглядом пустую равнину. — Всеми потрохами чую — он рядом. Прямо здесь…

— Окстись, вокруг ни души, кроме нас с тобой!

Я сказал эту фразу, и на самом излете слуха различил незнакомый, грубоватый смешок.

Он сидел, привалившись спиной к шасси вертолета. Пыхал самокруткой — я сразу почуял плывущий по воздуху противный махорочный запах. Человек как человек, по виду годков тридцати пяти, самое большее — сорока. Полинялый джинсовый костюм, вытертая ковбойская клетчатая рубашка. Шляпа-стетсон. Смотреть на сапоги просто больно — он наверняка прогулялся в этой, ставшей бесформенной обувке, от полюса до полюса и обратно. У ног валяется изумительной потрепанности торба, перевязанная столь же истертыми и много раз рвавшимися шнурками.

То еще зрелище. Однако зрелище почти безмятежное. Эдакий бомж американизированного типа, путешествующий откуда-нибудь из Техаса в Аризону. С ма-аленьким таким отличием: никакой бомж, даже американский, не станет таскать на поясе два громадных кольта с рукоятками, отделанными темным деревом. Револьверы, покоящиеся в кобурах на бедрах человека, выглядели старинно и чрезвычайно ухоженно. Становилось ясно — владелец очень любит свое оружие, заботится о нем, а во время чистки наверняка вылизывает языком. Впрочем нет, не вылизывает. Заржавеют кольты от слюны. Наверное, розовым маслом мажет.

— Это он? — я подергал Дастина за рукав. — Падла, которая тут прячется?

— Не. Это другая падла… — сказал Дастин и непритязательно добавил нашу любимую фразу: — Ничего не понимаю. Эй, мистер! Вы кто? Вы из города?

Мистер вынул изо рта свою отвратительную самокрутку, сделанную из обрывка газеты, безмятежно смерил нас оценивающим взглядом и сообщил:

— Из города. Я был в Талле. Вчера.

Голос хриплый и прокуренный. Глаза отнюдь не светились любопытством. Странные глаза: вроде голубые, а вроде… У финнов такие бывают — цвета выгоревшей джинсы. Очень светлые, почти белые.

«Талл? — мысленно среагировал я на незнакомое название. — Что такое „Талл“? Так называлась какая-то из научных баз на материке? Нет, ничего подобного. Стационарные лаборатории носили либо аббревиатуры, либо обычные греко-римские наименования типа „Августина“ или „Принцепс“. Хорошо, попробуем пообщаться дальше».

— Вы американец? — спросил я и постарался незаметно положить руку на кобуру со своим пистолетом. Движение от внимания мистера из Талла не ускользнуло, хотя он даже не пошевелился.

— Я из Гилеада, — лениво бросил человек. — Это далеко. С тех пор, как мир сдвинулся с места, он стал еще дальше.

— Что он несет? — шепнул мне Дастин, по-детски округляя глаза. И сам же ответил: — Чушь какая-то!

— Э-э… Сэр? Откуда вы пришли сюда ?

— Глухой, — припечатал меня незнакомец из Талла и Гилеада. — Если вы хотите отправиться в Талл, не советую. Там больше никого нет.

— Почему же — никого? — оживился Дастин. Наверное, эта идиотическая ситуация напоминала ему некую компьютерную игру: чтобы перейти с уровня на уровень, надо задать персонажу правильный вопрос, одарить его артефактом или пристрелить. Пока мы только задавали вопросы.

— Я всех убил, — с прежней ленцой поведал человек с револьверами. — Через Талл прошел Уолтер. Демон. Горожане сошли с ума. Думаете, было очень приятно это делать? И патроны кончаются… Может, продадите полтора десятка патронов сорок пятого калибра?

Он указал взглядом на свои громадные пушки и уставился вопросительно. Впрочем, особой надежды во взгляде я не рассмотрел — оно и понятно…

— Обломись. Боеприпасы к твоему антиквариату перестали выпускать лет сто назад, — со знанием дела ответил я. Недаром долго торчал над оружейными каталогами во времена прыщавой молодости. — Можем подарить зарядный блок к импульсной винтовке.

— Опять не повезло, — человек хлопнул ладонями по коленям и встал. — А вода у вас есть?

— Полный океан, — агрессивно сказал Дастин. — Иди и пей, сколько влезет. Только все не выхлебай. Здесь океан пресный.

— Нет никакого океана, — ковбой вытянулся во весь рост и набросил лямку мешка на плечо. — Мы в пустыне. Раньше тут ходили дилижансы в Закатные Феоды. Потом линию закрыли. Пешком надо тащиться.