Гордон Диксон - Абсолютная Энциклопедия. Том 1

— Здесь занято? — спросил он.

Молчаливый старожил клетки на этот раз смерил его более долгим взглядом, но все с тем же отсутствующим выражением лица, и наконец заговорил. Его голос оказался грубым, скрипучим, словно бы заржавевшим от долгого бездействия.

— Вот здесь? Нет, это место свободно.

— Ну, тогда я займу его. — Хэл бросил сумку в изголовье койки, к задней стене клетки, сел на койку и принялся открывать пакет с едой. — Я ничего не ел с тех пор, как сошел с корабля, — сообщил он.

Сосед ничего не ответил и продолжил вырезать. Хэл вскрыл внешнюю оболочку пакета и сквозь прозрачную внутреннюю увидел некое подобие жаркого с тушеными овощами и неочищенным картофелем, пару ломтиков хлеба и небольшую плитку шоколада, наверняка синтетического. Почувствовав, что после вскрытия внешней оболочки пакет стал автоматически нагреваться у него в руках, он выждал положенные шестьдесят секунд, разорвал прозрачную внутреннюю оболочку и приступил к трапезе. Еда оказалась безвкусной, но все же была горячей и насыщала пустой желудок, что вызывало приятное ощущение. Правда, Хэл забыл попросить у Дженнисона какого-нибудь питья.

Он перевел взгляд на сидящего напротив соседа, продолжавшего трудиться над куском металла, уже начинающего приобретать очертания фигурки человека.

— Где тут можно чего-нибудь попить? — поинтересовался он.

— Пиво и спиртное в баре, там, впереди, если есть кредит, — не поднимая головы, ответил тот.

— Нет, я имею в виду что-нибудь вроде фруктового сока, кофе или просто воды, — пояснил Хэл.

Самодеятельный скульптор поднял голову, посмотрел на Хэла и, подняв нож на уровень груди, махнул им вверх и вправо, указывая на стену как раз позади них. Поднявшись с койки, Хэл увидел в стене отверстие, а рядом с ним кнопку. Оглянувшись вокруг и не найдя ничего похожего на чашку или стакан, он свернул нечто вроде пиалы из фольги, служившей наружной оболочкой пакета с едой. Нажав кнопку и поймав в свой импровизированный сосуд брызнувшую из стены небольшой дугой струйку воды, он напился. Вода имела ощутимый привкус железа. Он снова сел, покончил с трапезой, потом скомкал упаковку вместе с самодельной чашкой и оглянулся по сторонам.

— Брось под койку, — посоветовал старожил клетки. Хэл удивленно уставился на него, но тот продолжал заниматься своей резьбой, не поворачивая головы и не обращая на Хэла никакого внимания. В конце концов, так и не поверив в серьезность услышанного совета, он все же последовал ему. После этого Хэл лег на койку, предусмотрительно положив сумку между головой и решеткой, отгораживающей его от соседних клеток, и остановил взгляд на темной поверхности нижней части находящейся над ним койки.

Он уже начал было засыпать, когда звук приближающихся шагов заставил его открыть глаза и посмотреть в сторону двери. В нее как раз входил невысокий, коренастый человек. На пороге он остановился и удивленно посмотрел на Хэла.

— Он спросил меня, занята ли эта койка, — сказал резчик-любитель. — Я ответил, что не занята.

Вошедший рассмеялся и взобрался на верхнюю койку рядом с той, на которой сидел резчик. Повозившись там немного, он улегся на бок и лежал так с открытыми глазами, глядя вниз, внутрь клетки.

Хэл снова закрыл глаза, пытаясь уснуть, однако с появлением в клетке второго человека его мозг принялся за работу. Он заставил себя лежать неподвижно, а руки, ноги и все тело — расслабиться и отдыхать, но тем не менее он не спал. Им снова овладевало тяжелое чувство печали и одиночества. Оставшись без единого близкого человека, он ощущал себя голым среди людей. К тому же здесь все оказалось совсем иным, чем на Абсолютной Энциклопедии. Там, по крайней мере, он общался с умными, отзывчивыми людьми, похожими на тех, с кем вырос; и еще он встретил там Аджелу и Тама, которые могли бы стать его друзьями. А здесь у него начало создаваться почти такое же ощущение, как если бы его заперли в настоящую клетку с дикими зверями, опасными и непредсказуемыми.

Он лежал, наблюдая за тем, как в клетку время от времени входят новые люди и занимают пустовавшие до тех пор койки. По привычке, выработанной в ходе обучения, он автоматически вел им учет, и, несмотря на то что его глаза оставались полузакрытыми, он отметил момент, когда все койки оказались занятыми. К этому времени между обитателями клетки завязались оживленные разговоры, которые велись вполголоса. То же самое происходило и в соседних клетках. Хэл пытался не обращать на них внимания, он предпринял попытку заблокировать доступ всех этих голосов к своему сознанию. Ему уже показалось, что сон наконец стал овладевать им, когда его вдруг довольно сильно стукнули по ноге.

— Эй, послушай! — Он узнал скрипучий голос угрюмого любителя резьбы по металлу и открыл глаза. — Сядь-ка, давай поговорим немного. Откуда ты?

— С Земли, — ответил Хэл. Делая над собой усилие, он приподнялся и сел на краю койки, свесив вниз ноги.

— Со Старой Земли, да? И на Коби ты попал в первый раз?

— Да, — кивнул Хэл. Что-то в этом разговоре было не так. В тоне собеседника явно ощущалась какая-то фальшь, и это ощущение мгновенно привело в действие заложенный и развитый в нем Малахией инстинкт настороженности. Хэл почувствовал, что сердце его забилось сильнее, но он напустил на себя сонный вид и демонстративно зевнул.

— Ну и как тебе нравится здесь?

Резчик пересел в изголовье своей постели и теперь сидел, опершись спиной об одну из вертикальных стоек в торце койки; за ним, на расстоянии около метра, уходила вверх темная стена скалы. Он продолжал обрабатывать заготовку будущей статуэтки.

— Пока не знаю. Я еще мало что успел увидеть. — Хэл повернулся и сел лицом к собеседнику. Он решил, что не должен наживать врагов в этом новом для него окружении, но внутреннее чувство тревоги росло, и ему хотелось, чтобы сосед, так внезапно начавший этот разговор, поскорее приблизился к его сути.

— Ну что ж, тебе многое предстоит увидеть, — медленно проговорил тот. — Многое. Раз ты никогда раньше здесь не бывал и мало что видел, то, я так понимаю, ты и в шахту еще никогда не спускался.

— Нет, не спускался, — подтвердил Хэл.

Он заметил, что разговоры на других койках смолкли. Все остальные обитатели клетки, видимо, либо спали, либо слушали их беседу. Хэл почувствовал, что все внимание, теперь сосредоточилось на нем. Сейчас для него, как для дикого животного или маленького ребенка, было важно не то, что говорил собеседник, а то, как он это говорил: интонация его голоса, поза и другие исходившие от него сопутствующие словам сигналы несли в себе самую главную информацию.

— ...и когда ты в первый раз спустишься в шахту, то увидишь такое, чего потом не сможешь забыть никогда в жизни, — продолжал резчик. — Все думают, что в наше время мы там, внизу, только нажимаем кнопки. Черта с два! Здесь, на Коби, мы не кнопки нажимаем. Сам увидишь.