Алексей Корепанов - Вино Асканты

- Да, - подтвердил Ал, притронулся к пострадавшему плечу и начал легонько его поглаживать. - И нападение зверя сначала на метателей, а потом на нас вовсе не случайно. Не ради того, чтобы попробовать, каковы мы на вкус...

- Охрана! - выпалил Вальнур. - Эта нежная птичка охраняет вино Асканты! Ты это хотел сказать?

- Во всяком случае, такое предположение не хуже любого другого, ответил Ал, не переставая потирать плечо. - А если есть охрана, значит, есть и что охранять. И значит, вино Асканты, возможно, действительно существует и находится где-то неподалеку.

Рения подошла к ним и, не вступая в разговор, с легкой тревогой смотрела на возбужденные лица мужчин.

- Не объяснишь ли нам, что же это все-таки за напиток - вино Асканты? - внезапно спросил вольный боец, пристально глядя на Ала. - Если ты действительно творец.

Ал выдержал его взгляд.

- Видишь ли, Гронгард, автор, приступая к созданию произведения, не предполагал что-либо на этот счет разъяснять. Вино Асканты - это символ, цель, к которой стремятся герои, преодолевая различные препятствия. И главным для автора было показать именно путь к цели. С ее достижением кончилось бы и повествование, автор поставил бы конечную точку. Хотя поначалу, как я уже говорил сегодня ночью, этот мир, наш мир, был задуман как мир, где живут потомки переселенцев с Земли. Значит, и Асканта, вероятно, относилась к числу переселенцев. Но вот кто она такая, и что это за необыкновенное вино?.. - Ал развел руками, не заметив, что движение не причинило ему боли - ориосская мазь сделала свое дело. - Просто какой-то там символический напиток счастья. Святой Грааль или, скажем, золотое руно. Потайная дверь в каморке папы Карло. Повод накрутить две дюжины приключений, вот и все. Не это было главным. Вино Асканты - это просто вино Асканты...

- Неиссякаемое, - заметил Грон.

- Какая потайная дверь? - почти одновременно задал вопрос Вальнур.

- Это еще одна история, совсем другая и придуманная не мной, ответил Ал юноше и повернулся к вольному бойцу. - Да, может быть и неиссякаемое. Налито в какую-нибудь там чашу, а это и не чаша вовсе, а свернутое в виде чаши бесконечное пространство, этакий кубок Ноя, с бесконечным же количеством вина. То бишь напитка счастья. А возможно, чаша плодородия богини Иштар. А может быть, и чаша Медеи, с отравой.

- Не знаю, что значит "свернутое пространство", - сказал Грон. - Ты говоришь, казалось бы, такими же словами, как и я, и Рения, и Вальнур, но понять тебя бывает трудно. Не знаю, что это за пространство, но голос...

Он осекся и мысленно выругал себя за то, что чуть не проговорился о Беардине, о голосе неведомого духа, который может слышать Беардин, и о том, что этот бесплотный дух говорит Беардину. Да, Колдун вроде бы не похож на соперника - слишком уж он беспомощен, даже с топором не умеет обращаться, но как знать, как знать?.. Доверять ему все-таки не стоит, человек он страшный и цель его непонятна. Или, напротив, очень понятна и не отличается от цели озерных метателей, только для достижения ее Колдун избрал другие средства...

- Как твое плечо, Колдун? - резко изменил Грон направление разговора. - Тебе уже должно полегчать, ориосской мазью залечить такие синяки ничего не стоит. Нельзя долго задерживаться и забывать о метателях - во второй раз железная птица их не остановит.

Ал, казалось, не обратил внимания на заминку вольного бойца, а если и обратил, то тут же забыл о ней, ощупав плечо и сделав несколько все более уверенных взмахов рукой.

- Да-а, - восхищенно протянул он и встал. - Мазь хороша, спору нет. Мертвого поднимет.

- Не знаю, поднимет или нет, но меня вылечила за ночь. - Вальнур тряхнул головой. - Клянусь ясноглазой Оль!

- Вперед! - привычно скомандовал Грон. - Рения наблюдает за правой стороной, Колдун за левой, Вальнур прикрывает. Если вновь налетит железный зверь - сразу в лес, без команды. Колдун, не забудь свой топор и держи его покрепче.

Маленький отряд вновь выбрался на дорогу и направился вверх по склону холма. За поворотом обнаружился довольно крутой спуск. Дорога сбегала прямо в серое овальное озеро с неподвижной водой, раскинувшееся под серым заспанным небом, и выныривала на другом берегу. Громада леса доползала до вершины холма и, словно обессилев, стекала по противоположному склону все более редкими и низкими деревьями, и на полпути к застывшему озеру превращалась в ровное поле, покрытое темно-зеленой травой. Поле охватывало пологие берега, полосой уходило в обе стороны от дороги, исчезая у подернутого дымкой горизонта, а за озером вновь начинался лес.

- Не нравится мне этот слепой глаз, - мрачно сказал вольный боец, остановив Тинтана. - Тут что-то очень похожее на ловушку.

- Какая же ловушка? - возразил юноша. - Дорога ведь не кончается значит, пробраться можно. Обыкновенная мелкая лужа.

- Нет, Гронгард прав, - вступила в разговор Рения. - Лучше обогнуть по берегу, не заезжать в воду. А вдруг там ямы или зубастые железные рыбы?

- Ты думаешь, его можно обогнуть? - Грон с сомнением покачал головой, повернулся к молчащему Алу. - И тут не обошлось без тебя, Колдун?

Ал, покусывая губы, долго и сосредоточенно изучал озеро, склон холма, полосу темно-зеленой травы, и наконец ответил:

- Я тоже сомневаюсь, что нам удастся свернуть с дороги. По-моему, вокруг болото. Боюсь, непроходимое.

- К сожалению, я с тобой согласен, Колдун, - хмуро подтвердил вольный боец. - Это болотная трава, я такие болота встречал не раз. Засасывает почти сразу и насовсем...

- А вот что касается лужи, - продолжил Ал, - то ты, Вальнур, принял за лужу нечто совсем другое. Это не лужа и не озеро. Это вовсе не вода.

2

Знакомая узкая улочка, вымощенная булыжником, была, как всегда под вечер, безлюдной. Справа тянулась высокая каменная стена постоялого двора с рисунками и озорными надписями, сделанными детворой, слева впритык друг к другу лепились крытые коричневой черепицей двухэтажные дома мелких перекупщиков; ставни уже были закрыты, хотя сумерки только-только начинали наступление на безоблачное небо, медленно наливающееся густой синевой. На повороте когда-то не смогли разминуться два больших воза, один с камнями из карьера, другой с кувшинами для зерна, и с тех пор так и лежали у стены несколько искристо-серых острогранных глыб вперемежку с покрытыми черным лаком крупными черепками. За редкими деревьями, за крышами, за невидимой отсюда рыночной площадью пыталась дотянуться до неба башня пожарных наблюдателей, подобная широкому лезвию меча. На вершине ее блестел освещенный закатом безмолвствующий сигнальный колокол.

Все было привычно. Одинокими бледными пучками пробивалась сквозь булыжник припорошенная пылью упорная трава, сохла на дверном крючке одного из домишек какая-то тряпка, доносилась из-за стены постоялого двора невнятная перебранка. Все было привычно - там, за поворотом, до которого пятьдесят шагов, дорога разветвлялась, и та, что похуже, в старых выбоинах, огибала тесный, набитый строениями квартал, а та, что пошире, обсаженная пышными кустами с большими пунцовыми пятнами цветов, вела к высоким воротам дома Гронгарда Странника. К воротам отцовского дома.